- Должен тебя огорчить, - Док перестал протирать очки и бросил на стол стилет, - проверил я его. Это не орудие убийства. Во-первых, никакого отломанного кончика я в ране не нашёл. Во-вторых, запах. Его нет. Даже, если лезвие вытерли, слабый запах ещё некоторое время держался бы. Поверь, знаю, о чём говорю.

- Нда уж. Как я его ещё там не догадался понюхать. Старею, тугодумный стал.

- Дядя Лишай, - внезапно вклинился в разговор Проныра, успешно расправившийся с пряником, - я, когда про драконов вспомнил, подумал, что Кудряш был ненастоящим маршалом, значит, он мог перепутать, за кем следить? Я про записку, что вы читали. Там написано, что поймать нужно сучьего потроха с подстилкой. Но там не написано - какой он. Толстый или высокий, или хромой. Настоящий маршал Рон должен был знать, кого нужно ловить.

- Хм, необязательно. Описание беглецов должен был позже получить. Караван на сутки раньше вышел. Если не успел - мог только догадываться.

- Я вот, что ещё хочу сказать, дядя Лишай. В записке есть одно словечко - старый. Дед - старый. Но не только Дед, Сноб - тоже старый, у него волосы седые. Кудряш когда умирал, сказал "С-с-сука" и что его обманули. А вот у нас же есть сука. Она с Кудряшом вместе была и могла значок увидеть. А Кудряш с Вами поговорить хотел наедине. И Красотка со Снобом , когда вы их расспрашивали, вроде друг про друга правду говорили, но ведь все врут. Стекляшки - камешки прозрачные. У Красотки куртка в сумке стекляшками расшита. А у Липкого такая трубка была железная, он ей очень бился больно, а на ней крышечка окручивалась, а в ней ножик, так у Сноба палка, на которую он опирается, тоже больно бьётся.

Лишай смотрел на Проныру, прищурив глаза, потом задумался:

- А знаешь, малый, я вот тут ещё подумал, и знаешь, что надумал: чтобы поссать, штаны до пяток спускать необязательно, - он поднялся. - Пошли, проверим твою версию.

Все точки над ё.

- Живёшь да бывёшь ты - "сучий потрох" со своей подстилкой. И вот пришло время делать ноги. План уже давно разработан. И ты делаешь, прихватив десяток алмазов. Некрупных, чтобы было легче спрятать, но чистых. Ты - "сучий потрох", и ты знаешь, кому и где эти алмазы можно дорого сбыть. Но за тобой наверняка будут идти. Как лучше спрятаться? Разделиться, ведь искать будут двоих. Но разделиться так, чтобы быть врозь и вместе одновременно. Делаешь свою подстилку шлюхой из красного квартала. Но ненавязчиво, не выпячивая. Ведь шлюхи в обычной жизни - это просто женщины. То ненароком характерную куртку засветить, то скромно признаться "я - танцовщица". Все вокруг всё понимают - и то, что шлюха, и что не гордишься. И самому нельзя показывать, что вы вместе. Лучше всего презирать. Но презирать одну - это подозрительно и настораживает. И ты начинаешь презирать всех. Становишься Снобом. Теперь тебе нужно спрятать камешки. А где лучше спрятать алмаз? В куче алмазов. Или в куче чего-то очень похожего. Ты знаешь, где есть такая куча - ты выковыриваешь десяток стеклянных страз подходящего размера из оправы и вставляешь туда алмазы. Теперь надо оправдать наличие куртки - но у тебя же есть твоя собственная шлюха... - Сноб закашлялся, и кровавая струйка вытекла из уголка рта. - Хочешь знать как убил?

- Догадался уже. - Лишай разглядывал разобранную трость. - Интересная у тебя вещица. И клинок внутри, и полость для яда. На заказ, верно, делал. А убил ты просто: прошёл из столовой в сортир через задний двор и ударил в спину, пока парень шпилил твою Елену на столе в туалете.

- Сволочь ты... - Сноб замолчал на секунду потом продолжил. - Спецом ударил так, чтобы он ещё помучился. Елену не трогай. У неё выбора не было - куда она без меня? И убивать она не хотела.

- Вот только гнетёт меня один вопрос: зачем ты его убил?

- Жадность, - ответил Сноб, - и страх. Когда он в караване появился, сразу заподозрил, что он маршал. Пришлось Елену подложить... Рассказала, что он с тобой шептаться захотел - понятно же было: помощь будет просить. В караване-то мы в безопасности были - перевозчики лицо блюдут, а тут... Вы бы, конечно, сначала старикана с девчонкой тряхнули, но когда стекляшки бы не нашли - остальных.

- Это вряд ли. Я бы послал его далеко и надолго. Плевать мне на ваши стекляшки, и я не помогаю Евросоюзу.

- Кто ж знал... А такой был план. Я даже арабов учёл - они свои поклоны пять раз в сутки, как часы. Елена кучерявому накануне не дала, потом сексом в туалет заманила, провела по коридору, когда арабы с утра начали - меньше семи минут никогда не молятся. Они бы потом подтвердили, что только кучерявый в туалет заходил. Девчонка с Дедом - не помеха. Один лежит трупаком, вторая заснула к утру. А потом гадёныш ведром загремел, и мы очканули от неожиданности - в коридор и столовую выскочили. Даже значок с письмом не успели забрать. Не предусмотрел я этого...

На следующий день после убийства.

- Анна, почему ваш отец решил, что вы могли убить этого парня? - спросил Лишай.

- Из-за драконов,- тихо ответила девушка. - "Два дракона". Их нанимали охранять наш карантин. Те ещё отморозки, - помолчала. - Хотя, должна сказать, что именно этого парня я там не видела. Кира уверен, что он был хорошим.

- Теперь я склонен ему верить, - отозвался Лишай.

- Так, всё-таки, был этот Кудряш маршалом? - спросила Анна.

- Думаю, что да, - пожал плечами Лишай. - Но где теперь правду узнаешь, - помолчал. - Вы уж присмотрите за ним. На Побережье ему будет лучше. И вашему отцу тоже. Инструкции помните? Передадите моё послание - там вас не обманут с ценой.

   - А что будет с этой девушкой, Еленой?

   Лишай помолчал некоторое время, потом ответил:

   - Ничего плохого с ней не будет. Она сама не убивала, так что... Она сильная, красивая, молодая. Останется в Пределе. Приживётся. Тем более возвращаться нельзя, а на Побережье теперь уже смысла нет. А что касается прошлого, так у кого его нет?

Кира-Проныра опять сидел в фургоне на скамейке, рядом с Анной. Новая одежда была слегка великовата, в ногах стоял рюкзак, собранный лично Лишаем. Время от времени пацан трогал висящий на груди холщовый мешочек. Мешочек повесил командир перед самой отправкой. Внутри десять прозрачных камешков. "До свидания, дядя Лишай. И спасибо", - улыбнулся про себя. На душе было радостно: впереди ждало море.