День убийства. Раннее утро.
Острый камешек больно впился в пятку, и Проныра, ойкнув, сел прямо на песок. Песок был холодным - это пацан сразу прочувствовал попой сквозь тонкую ткань штанов. Отбросил железное ведро и метлу с лопаткой, стянул с ноги ботинок и принялся злобно вытряхивать. Злился Проныра на себя, очень злился - надо же было влипнуть в этот Предел. Отстойник был неплохим местом для жизни, там были люди, "товарищи", такие же бездомные отщепенцы, как и он, имелись еда, вода и лекарства. А здесь, на Пределе, его самого могут того самого. Неясно, чего ждать. Хотя, командир Лишай кажется неплохим дядькой.
В свои четырнадцать Проныра повидал многое. Счастливое детство, смерть родителей, жизнь в бункере, детский распределитель, побег и месяцы скитаний. Взрослеть пришлось быстро. Трущобы и помойки, вереницей сменяющие друг друга, прятки от санитарных патрулей и банд мародёров, охота на крыс, постоянное недоедание и грязная, протухшая вода. Благо, что в одном ему повезло. Одарила судьба иммунитетом к чуме. Но он бы загнулся в конце концов - доконали бы другие болезни, холод и голод. Однако у судьбы имелись свои планы: и полгода назад Проныру каким-то чудом занесло в Восточный Отстойник - одно из немногих "свободных" поселений на самой восточной границе Евросоюза. Там его и подобрала ватага таких же малолетних доходяг под предводительством Липкого - жестокого семнадцатилетнего бугая. Проныра не питал иллюзий - жизнь научила многому - но то была семья или что-то похожее. В стае выживать легче - эту мудрость пацан постиг от крыс. Липкий даже обещал отвести к "сукам". Секс для Проныры пока оставался понятием абстрактным, но товарищи рассказывали, восхищённо закатывая глаза и громко хвастаясь успехами. Проныра был счастлив эти полгода, но теперь...
Натянул ботинок обратно, поднялся, подобрал инструмент и поплёлся через бетонный пятачок к входу в "гостевой дом". Попытался открыть тяжёлую железную дверь, но та не поддавалась. Закрыта изнутри, или у него не хватает силёнок. Придётся обходить дом, чтобы войти в сортир напрямую. Думка о предстоящем заставила мысленно передёрнуться. Но: "Чистота и аккуратность сегодня - гарантия, что завтра ты не будешь харкать кровавыми соплями".
Проныра доплёлся до бокового входа, начал спускаться, гремя железным ведром по бетонным ступеням, и тут хлопнула дверь, ведущая из туалета в дом. Кто-то есть внутри? Не хватало ещё, чтобы увидели, особенно Анна или Кудряш, как он копается в чужом... "Есть кто-нибудь? Иду убирать", - крикнул, подождал ответа. Тишина. Отлично.
Проныра вошёл внутрь, уныло оглядел рядок железных вёдер, установленных в выемки бетонного пола, повернулся и вздрогнул от неожиданности. Железный стол оказался сдвинут, а в углу, прямо на полу, привалившись спиной к стене и вытянув ноги, сидел Кудряш. Спущенные до самых ботинок штаны, плети рук по бокам и безвольно поникшая голова. Проныра кинулся к парню - помочь, присел на корточки, и тут кудрявая голова дёрнулась, приподнялась:
- С-с-сука... Обманули меня, пацан. Не смог... - просипел Кудряш, обмяк и начал заваливаться на бок. Проныра попытался удержать, но рука попала во что-то мокрое и липкое. Кровь. Испуганно отскочил назад и застыл. Крик сам рвался из глотки, и Проныра не стал себя сдерживать.
За день до убийства.
Караван прибыл. Грузовые траки, смахивающие на пузатых жуков на широких гусеницах, натужно пыхтя и кашляя дизелем, втянулись в ворота и замерли. Задняя дверь фургона откинулась, и в проёме появилась голова в военной каске:
- Быстро, быстро! Выходим! Без вещей! - проорала голова и махнула рукой куда-то в сторону.
Проныра шевельнулся, попытался подняться на порядком ослабевшие ноги. Четыре изнуряющих дня путешествия позади. Может, теперь его нормально покормят. Караванщики выделяли несколько чёрствых галет на день, и если бы не Кудряш, то неизвестно - дотянул бы Проныра до конца путешествия. Молодой и весёлый парень иногда подкармливал пацана из своих запасов, хитро щурясь и подмигивая, а Красотка недовольно поджимала губы. А ещё у Кудряша были драконы. На второй день путешествия караван остановился возле небольшого озерца, чистого и прохладного, и пока караванщики набирали воду, Кудряш скинул одежду и кинулся в озеро, поплавать. Потом он обсыхал на солнце, играл мускулами, красуясь перед Красоткой, а Проныра заворожено наблюдал за вытатуированными на груди парня драконами, а те шевелились, как живые. Красотка бросала короткие взгляды, а потом они с Кудршом ненадолго исчезли.
Красотка была красива. Другого слова Проныра подобрать не мог. Попросту не знал. Стройные ноги и высокая грудь, выпирающая из блузки, длинные ухоженные пальцы, высокая шея, полные губы и густые, чёрные как смоль волосы, уложенные в высокую причёску. Красотка любила свои волосы. Проныра наблюдал, как каждый вечер и утро она долго и тщательно их расчёсывает, ловко орудует заколками, длиною не меньше, чем три его указательных пальца, потом аккуратно наносит густую и вкуснопахнущую жижу на причёску. Держалась девушка отчуждённо и замкнуто, предпочитая ни с кем, кроме Кудряша, не общаться, и Проныра догадывался почему. Как-то трак здорово тряхнуло, когда они переползали через невысокую горную гряду, дорожная сумка девушки упала с полки и раскрылась, рассыпав содержимое. Красотка быстро затолкала вещи обратно, но Проныра успел заметить чёрную кожаную куртку, расшитую стразами и стеклянными висюльками. Он узнал её - в таких, приталенных и вызывающе распахнутых, ходили высококлассные "суки" - обитательницы красных кварталов Отстойника.
Проныра подобрался к краю фургона и раздумывал, как бы половчее спрыгнуть вниз, когда его подхватила сильная рука, и пацан вмиг оказался на земле, благодарно улыбнулся:
- Спасибо, дядя Кудряш.
- Не за что, пацан, - Кудряш потрепал его по голове. - Не кисни.
Проныра огляделся. Обширная, чисто подметенная площадь, обнесенная стеной, местами каменно-кирпичной, местами деревянной. Несколько больших навесов от солнца, садовые стулья и столы. Тротуар и каменная дорога, вся щербатая от вывороченных камней. Караванщики и десяток солдат выгружали из траков ящики и тюки. Главные ворота распахнуты, в левой стене - ворота поменьше. Вкусно тянуло запахом еды - живот тут же недовольно заурчал.
Сзади закряхтели, Проныра развернулся и увидел Деда, который никак не мог спуститься из фургона на землю. Старику было плохо: седые волоса слиплись от пота, губы кривились в гримасе боли. Анна беспомощно стояла рядом. Она пыталась помочь, но невысокой, хрупкой девушке это было не под силу. Анна. Если бы не она, Проныра замёрз бы до полусмерти в первую же ночь - девушка забрала его к себе под одеяло. Проныра прижимался к тёплому женскому боку, ощущая как теплеет внутри, шевелится в паху и разные мысли лезут в голову. Но длилось недолго. Усталость и голод брали своё и он засыпал. Было бы хорошо, если бы Кудряш и Анна были вместе. Но если девушка поначалу и улыбалась Кудряшу, то где-то с середины пути лишь хмурилась при виде парня, а Дед зыркал волком. Самого Кудряша больше интересовал Дед. Проныра заметил пару раз, как парень смотрит на старика, пока тот спит : оценивающий взгляд, охотничий.
