20.
Другой гипотезой, объясняющей отсутствие соответствия между ранним и поздним аспектами Христианства, является та самая Disciplina Arcani22, выдвинутая на основании предположения, что в учении Церкви от начала до конца не было никаких изменений. Утверждается, что учения, которые связаны с более поздними веками Церкви, в действительности, были в Церкви с самого начала, но не преподавались открыто по разным причинам: из-за благоговения, чтобы священные темы не были осквернены язычниками, а также из-за новообращенных, чтобы они не были угнетены или чересчур увлечены неожиданной информацией о целой области обнаруженной истины. И действительно, факт сокрытия вряд ли можно отрицать, в какой бы степени оно ни принимало форму определенного правила, которое могло изменяться в зависимости от разных людей и мест. То, что подобное имело место даже в отношении Таинств, по-видимому, признается всеми. То, что подобное имело место и в других отношениях, как практика, понятно из обстоятельств и из сочинений апологетов. Минуций Феликс и Арнобиус в полемике с язычниками отрицали, что в их время христиане использовали алтари, однако же, Тертуллиан говорит прямо об aра Dei23 в Церкви. Что же мы можем сказать, кроме того, что апологеты отрицали алтари в том смысле, в котором они высмеивали их, или, что они отрицали алтари, так как языческие алтари не допускались христианами? И таким же образом Минуций считает, что у христиан не было храмов, однако, наличие храмов отчетливо отражается в указах Диоклетиана той эпохи, а как известно, они существовали и гораздо раньше. Тенденция каждой доминирующей системы, такой, как Язычество в Доникейскую эпоху, победить своих оппонентов самой враждебной и ревностной точкой зрения из-за опасений, которые они чувствовали, чтобы, если оппоненты действовали иначе в тех пунктах, в которых они приближены к ним, они были бы неверно истолкованы и подавлены авторитетом. Самый главный недостаток, который теперь обнаруживается у священнослужителей Англиканской Церкви, желающих сообразовать соответствующие обычаи, правила богослужения и доктрины богословов с таковыми же из семнадцатого века, состоит в том, что они, хотят они того или нет, правильно это или нет, все равно будут санкционировать и поощрять религию Рима, в которой есть подобные доктрины и практики, более определенные и более влиятельные; так что, во всяком случае, в данный момент нецелесообразно пытаться делать то, что, несомненно, ошибочно. То есть, они обязаны следовать Disciplina Arcani; и подобная же сдержанность была неизбежна со стороны Католической Церкви в то время, когда священники, алтари и обряды вокруг нее были посвящены злостным и неисцелимым суевериям. Было бы, конечно, неправильно наличие христианских храмов и алтарей отрицать, но было важно соблюдение церемониала Христианства, и поэтому апологеты могли иногда поддаться искушению отрицать абсолютно то, что в самом крайнем случае можно было бы отрицать только при определенных условиях. Идолопоклонническое Язычество, как правило, подавляло внешние проявления Христианства, также как в наше время само существование Протестантизма подавляет, хотя и по другой причине, проявления Римо-Католической религии.
Таким образом, опираясь на различные основания, можно утверждать, что некоторые части церковной системы были сформированы еще в первые века Христианства, и, конечно, этот факт в какой-то мере объясняет то кажущееся изменение и рост доктрины, которое так смущает нас, когда мы обращаемся к истории за истинной христианской идеей; однако, это не является ключом ко всем затруднениям по очевидным причинам: потому что изменения продолжаются и после того времени, когда можно предположить, что установленный порядок вступил в силу, и потому что изменения появляются закономерно, не резко, но с видимым ростом, который продолжается доныне без каких-либо признаков своего окончания [30].
21.
Настоящее Эссе направлено на разрешение затруднения, о котором уже было сказано; затруднение, как таковое, обнаруживается в том, что мы используем в полемике свидетельство нашего наиболее естественного информатора о вероучении и культе Христианства, а именно, свидетельство истории восемнадцати столетий. Воззрения, на которых оно основано, возможно, богословы принимали во все времена и без колебаний, и я полагаю, оно в последнее время было проиллюстрировано рядом известных писателей континента, таких, как Джозеф де Местр и Иоганн Адам Молер, которые писали, что увеличение и расширение Христианского вероучения и обряда, а также изменения, которые произошли у отдельных авторов и в Церквях, сопровождают вообще любую философию или политику, которая завладевает умом и сердцем, имеет какое-либо широкое или длительное влияние, потому что, согласно природе человеческого разума, необходимо время для полного понимания и совершенствования великих идей и самых возвышенных и удивительных истин, которые, хотя и были уже доведены до мира раз и навсегда через вдохновленных учителей, но не могли быть постигнуты сразу всеми получателями, и, будучи восприняты и переданы разумом, не вдохновленным и через средства, которые являются человеческими, требовали более длительного времени и более глубокого размышления для своего полного выяснения. Это можно назвать Теорией развития вероучения, и прежде чем продолжить рассматривать ее, нужно сделать здесь одно замечание.
Эта гипотеза, несомненно, является объяснением затруднения, но для сравнения, таковы же и различные объяснения, даваемые астрономами от Птолемея до Ньютона видимым движениям небесных тел, и возражать против первого также нефилософично, как возражать против второго. И также неразумно выражать удивление, что в данное время нам необходимо представить эту теорию для аргументированного доказательства как новый закон, как и выказывать аналогичное удивление ради пренебрежения теорией гравитации или теорией о плутонии в геологии. Несомненно, теория Неизвестного и теория Развития доктрины являются целесообразными, и таким же является изречение Винсента, таково же есть и искусство грамматики или использования квадранта; потому что целесообразно дать возможность нам решать, что ныне стало необходимо сделать, и какие существуют проблемы. В течение трех последних столетий документы и факты Христианства подвергались ревнивой проверке; работы, которые когда-то были общепризнанными, стали считаться ложными, факты, которые являлись когда-то первыми принципами в доказательстве, были отброшены или изменены, появились новые факты и новые принципы; философские взгляды и дискуссии различных направлений отстаивались с большим или меньшим успехом. Изменилась не только ситуация относительно разногласий в теологии, но и недостаток веры, нужно это признать, стал различным с точки зрения Христианства. Факты Религии Откровения, несмотря на то, что их содержание неизменно, в настоящем имеют менее прочный и упорядоченный фасад перед атакой врагов, чем прежде, и допускают внедрение новых исследований и теорий относительно ее источников и ее возникновения. Положение вещей сейчас не такое, каким оно было, когда апеллировали к предполагаемым работам Ареопагита или к первоначальным установлениям, или к ответам Святого Дионисия Павлу, или к Cœna Domini24 Святого Киприана. Противниками догматической истины становятся приверженцы любого вероисповедания; философия теперь лишь завершает то, что начала критика, и не без основания возникают опасения, что нам придется снова завоевывать мир прежде, чем мы будем иметь оружие для войны. Отступничество от веры уже имеет свои взгляды и предположения, на которых оно выстраивает факты церковной истории, и оно обязательно будет считать отсутствие каких-либо антагонистических теорий доказательством реальности своих собственных. То, что гипотеза, которая рассматривается здесь, учитывает не только Афанасьевский Символ веры, но и Символ веры Папы Пия, не является ошибкой тех, кто принимает ее. Никто не имеет сил свыше своих возможностей, мы не можем управлять нашим доказательством, как нам заблагорассудится. Доказательство необходимо, если Христианство не желает отказаться от дискуссии, и тот, кто нашел недостаток в толковании предлагаемого здесь исторического явления, пусть считает своим долгом представить собственное доказательство.
