Выбравшись по горной тропе на довольно просторный выступ, заканчивающийся с правой стороны обрывом, Хорхе приказал сделать привал. Он подозвал к себе Альвареса, который выполнял обязанности переводчика. Хорхе хмуро, с подозрением взглянул на индианку, с неудовольствием отметив, что та, несмотря на трудный путь, выглядит свежей и полной сил.

– Долго нам еще идти? Ты уверена, что не сбилась с дороги?

Анарис молча кивнула и указала рукой на вершину, путь к которой лежал через горный хребет:

– Нам туда.

Хорхе злобно прищурился: они шли уже полтора дня, а до той вершины им придется идти еще столько же, если не дольше! А ведь эта девчонка утверждала, что в одну сторону два дня пути, не больше. Вместо четырех запланированных дней их путешествие может растянуться на неделю, а то и больше! Вдруг за это время прибудет кто-нибудь от губернатора и узнает, что начальник крепости бросил свой пост и пропадает неизвестно где? Или Родригес, которого Хорхе оставил вместо себя, испугается долгой отлучки лейтенанта и пошлет гонца в Санто-Доминго. Хорхе приказал Альваресу:

– Скажи этой краснорожей, пусть говорит правду, даже если заблудилась! Если же она намерена водить меня за нос, я с нее живьем кожу сдеру и посыплю раны солью! Почему дорога, которую, по ее словам, мы должны были пройти за два дня, так растянулась? Мы ведь идем быстро, почти без остановок!

Альварес перевел вопрос лейтенанта, и индианка вновь указала на гору:

– Это гора Духов, в ней пещера наших богов. Пусть вождь белых не беспокоится, мы дойдем туда еще до того, как взойдет луна. И скажи ему, что я всегда говорю правду!

– Хорошо, если так! – грозно произнес Хорхе. – Я же всегда держу данное слово! Береги свою шкуру!

Лейтенант Хорхе Санчес не считал краснокожих жителей острова за людей, для него они были вроде животных в человечьем обличье. Независимо от результатов этой экспедиции участь пленников, оставшихся в крепости, была решена: их повесят! С Анарис он позабавится пару ночей, а затем тоже повесит. Солдаты также замолчат навечно. Никто, кроме него, не должен знать о пещере.

Еще не стемнело (в горах это происходит очень быстро, словно на все вокруг набрасывается черный полог), когда индианка привела их на обширную скалистую прямоугольную площадку:

– Мы пришли.

По интонации лейтенант и без перевода догадался о том, что сказала Анарис. Он осмотрелся. По периметру скалистой площадки стояли грубо обработанные плиты в два локтя высотой, с намалеванными красной краской страшными рожами индейских божков и мордами животных. Хорхе уже доводилось бывать в таких местах, где индейцы проводили свои языческие обряды. Однако он нигде не видел входа в пещеру. «Неужели эта девчонка все же обманула меня?» Хорхе разъярился: индианка решила над ним поиздеваться!

– Где пещера?! – заорал он, подступая к девушке со сжатыми кулаками.

Альварес, недоумевавший по той же причине, перевел вопрос.

Индианка продолжала сохранять спокойствие, словно гнев командира испанцев не имел к ней никакого отношения. Она указала за спину Хорхе:

– Вон, смотри, – «черепаха», на ней изображен Опиль Ваобиран, властитель подземного мира, страж святилища. Пещера находится за скалой!

Скала, на которую указала индианка, на самом деле отдаленно напоминала формой черепаху, тотем ее племени. Обойдя скалу по узкому карнизу, Хорхе увидел между кустами небольшое черное отверстие, в которое можно было забраться лишь ползком, и с подозрением посмотрел на Анарис.

«Как могли засунуть в эту дыру столько золота?» В его душе вспыхнули подозрения. «А если это ловушка и я останусь там навсегда?» Хорхе представил, что застрял в этом каменном мешке, не может пошевелить ни рукой, ни ногой и дышит с трудом. Он замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения, и приказал зажечь факелы.

– Полезай ты! – приказал он Альваресу.

– Может, подождем до утра? – Идальго с опаской посмотрел в чернеющее отверстие.

«Кто знает, что там? Индианка и ее отец предупреждали нас о проклятии туземных богов, которое падет на тех, кто посмеет тронуть их статуи».

– Я приказываю тебе! – с угрозой произнес Хорхе, и его рука легла на рукоять меча.

Перекрестившись и оставив все свое вооружение (за исключением ножа, который он заткнул за пояс), Альварес змеей проскользнул внутрь пещеры. Вскоре оттуда послышался его голос:

– Пещера расширяется. Я свободно стою во весь рост, но ничего не вижу. Передайте мне факел!

Хорхе лично просунул факел в отверстие. Послышался возглас Альвареса, а затем все стихло.

– Что там? Не молчи, говори! – нетерпеливо прокричал лейтенант.

Но Альварес молчал. Затем послышался шум и идальго выполз из пещеры. Его смуглое от загара лицо стало необычайно бледным.

– Чего ты молчишь? – заорал Хорхе.

– Все как и рассказывал касик! – взволнованно произнес Альварес. – Золота там вот столько! – И он поднял глаза к небу. – Мы сможем унести отсюда лишь песчинку от общих запасов!

– Слышали? – обратился Хорхе к другим солдатам, настороженно наблюдавшим за ним. – Здесь полно золота. Никто из вас не будет обижен, только держите рот на замке, не болтайте лишнего, когда мы вернемся!

На самом деле Хорхе заранее договорился с Альваресом о том, что, спустившись с гор, они расправятся со своими спутниками, чтобы никто не проболтался о золоте, хранящемся в пещере. Задача солдат и индейцев – перенести золото поближе к крепости и спрятать его. Хорхе хотел позже избавиться и от Альвареса, ведь то, что знают двое, знает и свинья, – так говорит пословица.

Взяв факел, Хорхе полез в пещеру и убедился в правдивости слов Альвареса: такого количества золота он еще никогда не видел! Лейтенант долго стоял, завороженный этим сказочным зрелищем. Его охватило желание извлечь золото из пещеры прямо сейчас, сколько удастся. И начать нужно с золотых идолов!

В свете факелов отвратительные рожи золотых божков казались еще ужаснее, и Хорхе почудилось, что истуканы наблюдают за ним и перемигиваются! А круглая рожа с выпуклыми глазами, видимо символизирующая солнце, еще и зловеще улыбается! Лейтенанту вспомнились слова индейского вождя о проклятии, наложенном колдунами на это золото. Хорхе овладел панический страх, столь непривычный для закаленного в боях воина, и лейтенант решил отложить все до утра.

Выбравшись наружу, Хорхе приказал солдатам готовиться к ночному отдыху и назначил дежурных. На ужин в котле сварили маисовую кашу с бананами. На этот раз Хорхе лично проследил за тем, чтобы индейцы наелись до отвала, ведь им придется вынести отсюда бóльшую часть золота: испанцы не смогут оставить свое вооружение и потому захватят с собой лишь малую толику богатств. К тому же Хорхе прибегнул к хитрости, пообещав, что все золото, которое солдаты смогут унести с собой, они оставят себе. Он хорошо знал алчную людскую натуру: солдаты будут из кожи вон лезть, чтобы унести побольше золота, не зная, что воспользоваться им так и не смогут.

Индейцам, как обычно, связали на ночь руки и ноги. Первым заступил на дежурство Альварес. Стоя у костра, он облокотился на алебарду. Идальго нервничал. Он чувствовал: что-то должно произойти.

Альварес пытался разобраться в своих ощущениях. «На нас нападут индейцы? – спросил он себя и тут же возразил: – Здешние индейцы не воюют по ночам, мы уже не раз этим пользовались, побеждая врага, превосходящего нас численностью. В чем же тогда заключается опасность?»

На черном небе показалась полная красноватая луна. В ней было что-то зловещее. Альварес снова вспомнил о проклятии, наложенном на золото, хранящееся в пещере, и страх, который испытал индеец из-за собственного предательства. Костер испанцы разожгли под скалой в виде черепахи, и его свет падал на жуткое изображение индейского бога: вытянутая рогатая голова, огромный рот, пересекающий широкое лицо, толстые, как у жабы, губы и большие выпуклые глаза со зрачками, как у змеи. Божество было нарисовано красной краской, слегка вылинявшей от времени, а вот глаза были искусно выбиты в камне и теперь в отблесках костра выглядели, как живые.