Производственный навык, а не теоретические знания часто были тормозом человеческого прогресса: да Винчи мог спроектировать работоспособный самолет, но никто в течение четырехсот лет не мог построить двигатель, чтобы привести его в движение. Ядерная энергетическая технология была настолько проста, учитывая рафинированное топливо и необходимых людей, чтобы работать на ней, что век, который не мог производить бездымный порох, тем не менее, мог построить станцию деления ядер. Все, что для этого потребовалось: это склад оружия и пара техников из Окриджа, отдыхавших в горах во время Взрыва.

Это было именно то, что Смит пришел узнать.

В ночи раздался новый звук. Несколько десятков человек с глухим стуком шли по мосту к электростанции. Смит опустил голову под подоконник. Как только он это сделал, на крыше свирепо завыла сирена. Зная, что если его увидят, то вниз ему не выбраться, путник скользнул вбок и начал карабкаться вверх между двумя окнами. Когда его пальцы коснулись края шифера, снизу донесся голос: — Он там!

Смит собрался с силами, чтобы взобраться на пологую крышу и что-то стукнуло его по костяшкам пальцев. Он поднял голову. На него смотрело дуло М16 Картера. Полицейский улыбнулся, глядя поверх прицела. — Я видел, как что-то заблокировало одно из окон станции, — сказал местный житель. — Подумал, что ради этого стоит разбудить стражу. А теперь, «друг», спускайся потихоньку туда, где ждут люди, иначе мы с ребятами не дождемся церемонии.

Лица двух охранников, стоявших по бокам от Картера, были напряжены, как их взведенные арбалеты. Смит печально покачал головой и спустился к ожидавшим его наручникам.

Сирена издала три протяжных воя, когда охранники повели Смита обратно через мост. Горожане, предупрежденные первым сигналом, начали выходить из своих домов; мужчины были вооружены, женщины мрачны, как серая сталь. Они направлялись к закрытой платформе, расположенной по длинной оси Ассамблеи в стороне от моста. Никто из горожан, казалось, не хотел быть первым, кто достигнет общей цели. Они брели парами и тройками, отворачиваясь, когда Смит и его охранники проходили мимо них.

К тому времени, как Смит добрался до алтаря, Шеф полиции и остальные полицейские уже торопливо поднялись по ступенькам. Затрепетали веревки, когда парусиновая крыша была собрана внутри завесы из щитов, установленных на основании из каменных блоков. Что-то механическое замурлыкало и замерло. Вокруг линии электропередачи, протянутой к платформе, вдоль ряда низких столбов на западном краю Ассамблеи зашипели искры.

— Давай, поднимайся — сказал Картер, улыбаясь. Он подтянул Смита за наручники к ступенькам. Стражники заняли позицию у основания алтаря, лицом к Ассамблее. Несмотря на вой сирен, не было никаких признаков жизни или движения со стороны плавильни и связанных с ней зданий. Их глухие стены были не более чем физическим напоминанием о той власти, которую фригольдеры Мосби держали над умами и жизнями тех, кто работает в их деревне. Сегодняшнее дело не было делом работников барж или заводского рабочего.

Смит поднялся по ступенькам. Двое полицейских встретили его, держа свои винтовки за пистолетные рукоятки, будто винтовки все еще были функциональным оружием. Что ж, возможно, так оно и было.

В этом месте были и другие невероятные вещи…

Лунный свет затеняли непрочные стены. Это давало лишь намеки на закрытое пространство: полицейские в рваных мундирах; два больших вертикальных цилиндра, один из которых был установлен несколько выше другого; и в передней части платформы деревянная колода высотой с колено человека.

— Сюда, — пробормотал один из полицейских, направляя путешественника к колоде за его шею. Никакой силы не требовалось; Смит был послушен, как младенец у материнской груди. Картер быстро перестегнул правое запястье Смита к скобе, специально вделанной в пол. — Если бы ты не знал слишком много, — непринужденно сказал полицейский, — мы бы позволили тебе провести остаток жизни на заводе. Но кто-то, кто путешествовал так же, как и ты, видел то, что видел ты… мы, же не хотим приковывать тебя как Самсона, цепями в храме, чтобы ты мог обрушить это на нас, а?

— Привяжите его, и мы покончим с этим, — прорычал Шеф.

Картер снял наручники и привязал левое запястье Смита к другой скобе. — Это была хорошая идея, когда здесь рубили мутиков каждую неделю, — сказал он. — Это хорошая идея и сейчас. Церемония напомнит нам всем, что мы против всего мира и все мы вместе. Если не возражаешь, я возьму топор.

Смит, стоявший лицом к деревянным панелям, не мог видеть происходящего. Воздух облизнул его шею и щеку, когда что-то переходило из рук в руки между двумя мужчинами. — Опустите стены, — приказал Шеф. — И включите свет.

Штыри, скреплявшие углы щитов, выскользнули наружу. Панели по дуге опустились одновременно в потоке воздуха и коллективном вздохе Ассамблеи. Под платформой проснулось урчание электрического мотора, усиливающееся и становящееся свистящим в отсутствие конкурирующих звуков. Застонал натянутый приводной ремень; затем стон потонул во внезапном треске, и белый свет, словно ужас, заиграл на обращенных к нему лицах.

Смит повернул голову. Полицейские выстроились в ряд по всей ширине платформы. Картер, стоявший посередине, сжимал рукоять пожарного топора. Его верхняя часть все еще была покрыта пятнами красной краски. Он ухмыльнулся путешественнику. Позади правителей деревни сверкнула еще одна вспышка молнии между головками статического генератора — полированными корпусами пары термоядерных бомб. Никакие предметы не могли бы быть более подходящим символом власти Мосби. Генератор Ван де Граафа представлял собой грубый, но эффективный способ преобразования электричества в свет. Его двигатель постоянного тока протягивал диэлектрическую ленту, из которой электроны соединялись в одном корпусе бомбы.

Статические разряды на заземленный корпус были тем более впечатляющими, что они были прерывистыми.

— У вас еще есть шанс спастись, если вы меня отпустите, — сказал Смит, перекрикивая рвущиеся дуги разрядов. — Нет более страшного наказания для людей, которые снова используют атомную энергию, но у вас еще есть время избежать этого!

Улыбка Картера стала шире, его зубы блеснули в отраженном свете. — Мы посвящаем эту жертву силе, которая хранит нас всех! — проревел он и он поднял свой топор.

— Ты дурак, — тихо сказал путешественник. Он не пытался соскользнуть с колоды, даже когда увидел, как несколько разрядов прошили острие опускающегося топора. Целеустремленная сталь попала прямо в него, пронзив плоть, как осколок льда. Его позвоночник хрустнул в ушах громче, чем глухой стук лезвия о дерево. Топорное острие дрогнуло, отделяя шею путешественника от тела лишь на ширину пальца. Он моргнул, глядя на Картера.

Полицейский высвободил клинок топора. Статические разряды шипели позади него с интервалом в три секунды. Когда сталь отошла, Смит почувствовал теплую линию в месте удара, и его измененная Взрывом плоть снова соединилась вместе.

Все еще стоя на коленях, Подменыш повернулся к толпе. — Люди! — закричал он. — Чего бы это ни стоило людям сегодня, завтра люди должны знать, что ядерная энергия — это смерть! Ядерная энергия сделала этот мир таким, какой он есть. Ядерная энергия — это единственное зло, которое нельзя терпеть, никогда больше! Ради Человека, ради всего мира…

Вскрикнув, Картер обрушил топор на висок путешественника. Лезвие вонзилось в черенок. Смит поднял правую руку и оторвал скобу от пола. Он схватил колоду, и она раскололась, когда он вытащил топор из того места, где он застрял в его кости. Подменыш встал, его голова слилась воедино, как воск в форме. Его левое запястье восстановилось, когда хлыст из сыромятной кожи прорезал его.

Искры, похожие на осколки солнечного света, пробивались сквозь высокие окна электростанции. Поток света погас. Сирена завывала все выше и выше. Мотор генератора Ван де Граафа тоже набирал скорость, и ток, который приводил его в движение, больше не контролировался. Электрические дуги представляли собой сплошную белую простыню между корпусами бомб. Кто-то — две фигуры — прошли по мосту от электростанции. Их освещало голубое сияние, исходившее из задней части здания.