У одного крестьянина зацвели белые лилии. Обычно в это время цветы еще не цвели. Крестьянин очень обрадовался такой диковине и решил выгодно продать их. Он знал, что утром мимо их деревни поедет к Будде очень богатый человек и решил предложить ему прекрасные лилии. Утром, когда он предложил цветы богатому человеку, тот обрадовался, хотя цена и была высока. Мимо проезжал князь из соседней провинции, он тоже ехал к Будде. Увидав цветы, он воскликнул:

– Подожди, не продавай их, я дам тебе в два раза больше!

С цветами в руках счастливый князь предстал Перед Буддой. Будда посмотрел на него, на цветы и сказал:

– Брось это!

Князь подумал, что нехорошо подавать Будде цветы левой рукой и, переложив их в правую, протянул Будде, чувствуя себя виноватым.

Тот засмеялся и сказал:

– Брось это!

И человек должен был выбросить цветы. «Но почему?» – озадаченно подумал он. И когда обе руки были пусты, Будда засмеялся и вновь сказал:

– Брось это! Теперь уже нечего было бросать, поэтому человек посмотрел по сторонам – что делать? Ананда сказал:

– Будда вовсе не имел в виду, чтобы ты бросил цветы. Должен быть брошен тот, кто принес цветы. Ничего не произойдет от бросания цветов. Почему бы тебе не бросить того, кто принес цветы?

Человек понял и припал к ногам Будды. Он больше не вернулся в свой дворец. Его главный министр пришел и сказал ему:

– Что ты делаешь? Даже если ты хочешь отречься, зачем так спешить? Подумай немного. Твоя жена, твои дети, и все царство, и твои дела…

Князь ответил:

– Если человек понимает, то это происходит всегда сразу. Если человек хочет обманывать себя, он говорит: «Завтра я решу, я сделаю это, но не сейчас».

Женщина пришла к Будде. У нее умер ребенок, она стояла и плакала. Муж ее умер давно. Ребенок был ее единственной радостью, ее любовью и жизнью. Будда мягко улыбнулся и сказал ей:

– Пойди в город и спроси немного горчичных зерен в доме, где никто не умирал. Потом придешь ко мне, я тебе помогу. Женщина ушла. Она заходила в каждый дом. И куда бы она ни приходила, ей говорили: «Мы можем дать тебе сколько угодно горчичных зерен, но в нашем доме умирали многие». Таким образом она ходила весь день. Ее предупреждали, что таких домов нет, но она надеялась. К вечеру великое понимание пришло к ней. Она поняла, что смерть – это часть жизни, это не что-то личное. С этим пониманием она пришла к Будде. Он спросил:

– Где горчичные зерна?

Она улыбнулась и сказала:

– Посвяти меня, я бы хотела познать То, что никогда не умирает.

Мулинкьяпутта однажды пришел к Учителю и высказал ему свое удивление по поводу того, что его проповедь оставляет неразрешенными целый ряд самых важных вопросов: вечен ли мир или ограничен временем? Продлится ли жизнь после смерти? и т. д.

– Мне не нравится это, – сказал Мулинкьяпутта. – Поэтому я пришел к Учителю, чтобы он разрешил мои сомнения, если может. Если же прямодушный человек чего-то не знает, он должен просто сказать: «Я этого не знаю».

Будда ответил ему в своей манере с легкой иронией:

– Что говорил я тебе прежде, Мулинкьяпутта? Говорил ли я тебе: «Приходи ко мне и будь моим учеником, я хочу научить тебя, вечен ли мир или не вечен, тождественна ли с телом жизненная сила или не тождественна и т. д.?»

– Ты этого не говорил, владыко.

– Может быть ты говорил мне: «Я желаю быть твоим учеником. Открой мне, вечен или же не вечен мир и т. д.?»

Мулинкьяпутта вынужден был отрицать и это.

– Один человек, – продолжал Будда, – был поражен отравленной стрелой; тогда его друзья и родственники призвали сведущего врача. Что, если бы больной в этом случае сказал: «Я не позволю лечить рану, пока не узнаю, кто тот человек, как его имя, какого он роду-племени, из какого оружия была выпущена стрела? Каков был бы конец всего этого?»

Мулинкьяпутта ответил:

– Человек, скорее всего, умер бы.

Будда сказал:

– Жизнь коротка, энергия – ограничена, не стоит отвлекаться на вопросы, которые не ведут к просветлению. Поэтому, Мулинкьяпутта, что открыто мной, то и считай за открытое, а что не открыто мной, то считай за неоткрытое.

Жил в деревне один старик. Он был одним из несчастнейших на свете. Вся деревня устала от него: он всегда был мрачен, всегда жаловался, всегда в плохом настроении, всегда кислый. И чем дольше он жил, тем более желчным становился, тем ядовитее были его слова. Люди избегали его: несчастье становилось заразительным. Не быть несчастным рядом с ним было как-то оскорбительно. Он создавал ощущение несчастья и в других.

Но однажды, когда ему исполнилось восемьдесят лет, случилось невероятное. Мгновенно всех облетел слух: «Старик сегодня счастлив, не жалуется, улыбается, у него даже лицо переменилось». Собралась вся деревня. Старика спросили:

– Что случилось с тобой? В чём дело?

– Ничего, – ответил старик. – Восемьдесят лет я старался стать счастливым, и ничего не вышло. Так что я решил обойтись без счастья. Вот почему я счастлив.

Царь Козалы встретил однажды монахиню Кхему, одну из учениц Будды, известную своей мудростью. Царь почтительно поздоровался с ней и спросил:

– Существует ли Совершенный Будда по ту сторону смерти?

Монахиня ответила:

– Учитель не открыл этого, о великий царь.

Царь изумился и спросил:

– Что за причина этого?

– Дозволь мне, – отвечает монахиня, – задать тебе вопрос. Как ты полагаешь, о великий царь, найдется ли у тебя казначей, который смог бы сосчитать песчинки Ганга?

– Нет, такого у меня нет, о честнейшая.

– А найдется ли у тебя казначей, способный посчитать, сколько мер воды в океане?

– Такого у меня нет, о честнейшая.

Тогда монахиня сказала:

– Такого у тебя нет, о великий царь, потому что океан безмерно глубок. Это тоже самое, о великий царь, как если бы мы вздумали постичь сущность Совершенного по признакам телесности. Он неизмерим и глубок, как океан. О нем нельзя судить человеческими понятиями.

Царь выслушал речь Кхемы с радостью и одобрением, встал со своего места и с уважением поклонился ей.

Великий император Индии Ашока, за 250 лет до Р.Х. объединивший под своим началом пол-Азии, признал учение Будды. Оно стало образом его жизни. Оставаясь императором, он жил как человек, которому ничего не принадлежит. Когда его сын Кунала, наследник престола, попросил разрешения у отца стать монахом, Ашока пустился в пляс. Он сказал:

– Я ждал, что ты однажды осознаешь!

Через некоторое время его дочь Сингхамитра попросила отца:

– Я тоже хочу отправиться в мир медитации.

Ашока сказал:

– Иди, в этом мое единственное счастье!

Он отправил ее на Цейлон, где она приняла сань-ясу. Вместе с дочерью Ашока отправил ветку священного дерева, под которым Будда стал просветленным. Дерево то было огромным. Говорят, что под ним могли разместиться сотни повозок. Экстремисты уничтожили его, но ему не суждено было погибнуть. Ветка этого дерева, укорененная на Цейлоне, вернулась и была посажена на прежнем месте. О сыне Ашоки Кунале, как об истинном последователе учения Будды, сохранилась притча. Имя Кунала было дано ему за необычайно красивые глаза. Они были так же хороши, как глаза птицы куналы. Кунала жил вдали от дворцового шума, предаваясь размышлениям о тленности мира. Одна из цариц воспылала страстью к прекрасному юноше, но все ее попытки обольщения и угрозы не достигали цели. Жаждя мести, она хитростью исходотайствовала, чтобы его выслали в одну из дальних областей и отправила туда предписание, удостоверенное выкраденной царской печатью. В предписании было сказано, чтобы принцу вырвали глаза. Когда оно было получено, никто не мог решиться поднять руку на прекрасные глаза царского сына. Сам Кунала назначил вознаграждение тому, кто исполнит мнимую волю государя, думая, что это его истинная воля! Наконец находится человек отвратительной внешности, который соглашается исполнить приговор. Когда среди стонов плачущей толпы палач вырвал первый глаз, Кунала взял его в руки и сказал: