Козёл.

Остаётся надеяться, что это просто слухи.

– Доброе утро, Мисс Лонг.

– Здравствуйте, – отвечаю я своему учителю истории.

Честно говоря, он для меня самый адекватный педагог этой дыры. Спокойный, дружелюбный и снисходительный – набор идеального мужчины. Жаль, что сейчас мало таких.

Взять даже мой класс – двадцать шесть нелюдей разного происхождения и с разной судьбой. Но итог всегда один – ты сегодня свободна, Кэтрин? Пойдёшь со мной на свидание?

Серьёзно, парни?

Говорите прямо, чего вы ждёте от этих «свиданий».

Глава 3

Парни хотят, чтобы я ходила с ними в кино. В основном их выбор – это грустная мелодрама, снятая где-нибудь в Штатах. Поцелуи на фоне «Голливуда» или вечернего Лос-Анджелеса, старомодные танцы и, конечно же, отвратительная игра актёров – не могу терпеть! Хуже всех этих соплей могут быть только индийские фильмы о любви. Вы серьёзно? Поймите меня правильно, времена «Титаника» давно прошли, ребят, и меня уже не зацепить очередной плаксивой историей. Другое дело, когда я могу ходить одна на другие, более интересные фильмы. Я была на премьере «Оно», а мальчишки всё ещё считают меня хрупкой барби?

Парни хотят, чтобы я ходила с ними в местный кафетерий. Я бы заказала сладенького горячего шоколада, а они бы с удовольствием помогли мне вытереть губы. К моему сожалению, делают они это не салфетками, а своим же языком. Хреновы романтики.

Парни хотят, чтобы я одевалась чуточку откровеннее. Это значит, что я должна навсегда отказаться от любимой юбки, которая вот уже полтора года закрывает мои бёдра. Они хотят видеть все прелести моих форм, которые так старательно оттачивает мать. Они желают видеть меня без бюста, но это уже перебор!

Именно после этих действий я чаще всего даю им пощёчины. И, похоже, именно из-за моего непослушания со мной никто не встречается, кроме противного Билли Акерса. Но с подопечным моей любимой бабули меня связывает совсем другая история.

– Кэтрин Лонг, мы ждём Ваш доклад. Выходите к нам.

Я подпрыгиваю на месте от неожиданности. И когда урок успел начаться? Я подняла голову с руки, выпрямилась и осмотрелась – всё, как обычно. Тот же Моррис, играющий под партой в телефон, та же Лена, сидящая рядом со мной, тянет руку ответить. Она, кажись, и доклад за меня сделать могла ради оценки. Тот же взъерошенный Люк Грин, стоящий у двери в «аутсайдерах».

Иногда мне жалко его, потому что абсолютно в любой ситуации он посторонний. Почти, как и я.

– Кэтрин, мы Вас ждём.

Чёрт, я совсем забылась.

Ещё секунда и я встаю, крепко держа рядом с грудью мультифору с докладом. Рука Лены тут же опускается, а мышцы лица её поникли от разочарования.

«Вот, что будет, если связаться с Кэтрин Лонг!», – гордая мысль невзначай промелькнула в голове, после которой я с довольной ухмылкой пошла к доске.

Опять шлепок.

Я резко обернулась и посмотрела в лицо похотливого Морриса. Кретин. Ещё и довольный сидит! Смешки и жжение в тазу торопливо распространяются по всему кабинету.

Я поправляю юбку за края, опуская её ещё в самый пол. Теперь она закрывает половину колен.

– Вы покраснели, Мисс Лонг, – постукивает ручкой по столу историк. Он уже начинает нервничать, ведь я отнимаю слишком много времени урока.

Ещё бы я не покраснела. Меня только что прилюдно унизили, а ты даже ничего не сделал!

Оставшиеся двадцать минут урока проходят без происшествий. И на этом спасибо. Долгожданный звонок раздался в пустом коридоре, давая волю ученикам наконец покинуть трапезу грызения гранита науки.

Пробираюсь сквозь непроглядную тьму учеников в сторону зала физической культуры, и тут телефон в рюкзаке завибрировал. Отхожу к стене, чтобы не мешаться в проходе, и резким движением вскрываю молнию. Снова мать.

В голове всплывает утренний инцидент. Чёрт, активированный уголь!

Только я подношу смартфон к уху, как тут же раздаётся недовольный возглас матери:

– Ты выпила уголь?

– Нет…– неуверенно говорю я в трубку, – Я только с урока, мам.

– Кэтрин, я так и знала!

Будь она передо мной сейчас, после этих слов последовала бы пощёчина. Меня передёрнуло, и локтем я задеваю рядом стоящего парня.

– Я привезла таблетки для похудения.

Снова они.

– Может, лучше углём? Пища переваривается сутки же?

– Я не хочу слышать твои отговорки. Жду тебя у ворот.

Короткие гудки бьют по барабанным перепонкам. Чёрт, чёрт, чёрт!

Телефон падает в глубину портфеля. Я мигом бросаюсь в женскую раздевалку, чтобы заранее подготовиться к уроку физической культуры. Занимаю первую попавшуюся кабинку и судорожно стягиваю блузку через голову.

– Ай!

– Ой! – вскрикиваю я, откидывая блузку в сторону, – Извини, я не хотела!

Я задела локтем полуголую Лену.

– Всё в порядке.

И я спешу отвернуться, прикрыв глаза ладонью, ведь Лена стоит в одних трусиках и бюсте. Хоть это и женская раздевалка, пялиться на голые тела у меня нет привычки. Щёки горят от стыда. Неужели я задела её грудь? Какой вздор!

Похоже, отбросив нежданный инцидент, Лена говорит в своей обычной манере:

– Видела, Моррис пристаёт к тебе?

Я повернулась. Теперь она уже в форме, и я могу спокойно выдохнуть.

– Он просто идиот.

Девушка откидывает золотистую прядь за спину, а вторую придерживает рукой. Вмиг её рассыпчатая причёска собирается в единый конский хвост.

Вся красная, я выбегаю из раздевалки, стараясь выкинуть грязные мысли из головы. Зачем только Лена под руку лезет? Да и я не специально задела её.

Топот усиливается с каждой последующей секундой: ученики толпятся вокруг кабинетов. Из столовой слышится бряканье жестяных столовых приборов. Не утихающие сплетни разносятся в пространстве быстрее ветра, но я старательно пропускаю слухи мимо ушей.

Глава 4

Преодолев небольшое расстояние от спортзала до главного входа в школу, я, сморщившись, толкаю перед собой тяжёлую дверь. Свежий воздух тут же обдувает голый живот и заставляет мои волосы колыхаться, а по шее пробегают приятные мурашки.

Я вприпрыжку спускаюсь с крыльца, постукивая массивной подошвой кроссовок по каждой ступеньке. Смотрю вперёд – как я и думала. Мать уже перед воротами школы. Сидит в своей белой, переливающаяся радугой на солнечных лучах Тойоте.

По новенькой траве двое мальчишек гоняют небольшой мячик, который приминает земельные ручки. Колоски тихо гнуться вниз, когда судьбой им велено стоять до последнего. Над ухом торопливо пожужжала пчёлка, после чего устремилась вдаль.

Я подхожу всё ближе, и с каждым последующим шагом моё дыхание прерывается всё чаще. Спустя несколько десятков метров я уже в сантиметре от водительской двери. Тонированное стекло медленно уходит вниз, вырисовывая передо мной лицо матери. В её солнцезащитные очки попал яркий лучик, и я чуть поморщилась.

– Чего ты кривляешься? – недовольно хмыкнула она, потирая нос.

– Просто так.

– Это дурная привычка, Кэтрин.

Её руки ускользают вглубь кожаной сумки. Ключи с мелкими монетами прерывисто пропели в такт с журчанием заведённого мотора.

– Вот. Выпей две.

И она протягивает мне серебристую пачку с таблетками для похудения.

А я уже представляю, как мне от них сведёт живот. Как меня вывернет хуже, чем от активированного угля. Как я буду растирать слёзы по щекам, а моё тело потеряет всю жизненную силу.

– Беги! Попросись выйти прямо сейчас, иначе лишние граммы скоро накапают.

Капаешь только ты мне на мозги.

– Чего уставилась?

– Просто так.

И мать нервно располагает руки на руле, чувствуя, как напряжение внутри неё растёт.

Тут я поняла, что не могу больше терпеть её противный голос. Не хочу больше слышать его перед сном, не имею желания слышать его по утрам за завтраком. Я ненавижу её голос.