Кайло качает головой, одновременно закатывая рукава на бицепсах и обнажая восхитительно расписанные руки, и наклоняется к ней через прилавок.

- Ты должна благодарить меня, а не называть козлом. Я принес тебе кофе. Это дерьмо в наши дни недешевое, учитывая инфляцию и все такое.

Рэй прячет улыбку за краем стакана, делая глоток. Он поднимает бровь, все еще ожидая. Она фыркает, прежде чем произносит раздраженное «спасибо».

- Другое дело. Вот Рэйчик солнечного света, который я так хорошо знаю.

Его глаза загораются, и Рэй вдруг понимает, что будет написано на ее стакане завтра утром.

Они играли в эту игру уже три недели, пили кофе, смеялись и уже не совсем боялись более-частых-чем-обычно доставок, которые Кайло должен был выполнять по требованию Леи. Будь Рэй честна с собой… она бы даже сказала, что ей нравится Кайло. Что она считает его другом.

Другом, с которым она продолжала переписываться до 3 часов утра, а ее плечи дрожали от тихого смеха, когда она прижимала пальцы к губам, словно пытаясь скрыть улыбку.

Она обошла стеклянную стойку, чтобы толкнуть его бедром, убедившись, что крепко держит кофе. (На прошлой неделе произошел кофейный инцидент с футболкой Кайло. Хотя она была черной, как и вся его одежда, поэтому на ней не осталось пятен.)

- Разве тебе не надо идти и делать татуировку?

Кайло ухмыляется, а она прислоняется к прилавку и потягивает напиток. Ей приходится вытянуть шею, чтобы взглянуть на него, очаровательно сморщив нос.

- Вау, да ты прямо настоящая чикуля, когда произносишь слово «татуировка» вот так. Очень клево.

Рэй фыркает в свой кофе и хлопает его по руке.

- Я никогда не думала… – она делает паузу, пытаясь сдержать смех. – Я никогда не думала, что грозный Кайло Рен когда-нибудь скажет «клево», и вот ты доказываешь, что я ошибалась. Кажется, я каждый день узнаю о тебе что-то новое.

Он притворяется обиженным, на миллисекунду делая щенячьи глаза.

- Я могу быть грозным и клевым, да будет тебе известно. Хватит делать из меня одномерного злодея – это не какая-то выдуманная космическая опера.

Все еще посмеиваясь, она толкает его к двери. Он останавливается, чтобы надеть пальто, хотя между двумя магазинами всего пятнадцать секунд ходьбы. Она знает, что это игра.

- Иди, - рычит она с шутливым раздражением, снова пихая его.

- Какая нетерпеливая, - бормочет он, улыбаясь. Подмигивает. – Может, если шлепнешь меня по заднице, я пойду быстрее.

Рэй подвергается искушению, о, большому искушению, но вместо этого решает снова толкнуть его к двери свободной рукой.

- До свидания, - подчеркивает она, все еще улыбаясь.

- Встретимся у гвоздик в час, - напоминает он, прежде чем еще раз подмигнуть и уйти.

Или она так думает.

Дверь снова открывается, и она удивленно поднимает голову (все еще улыбаясь).

- Вернулся так скоро…

Она умолкает, когда внутрь заходит Финн, стряхивая с себя снег. Он выглядит злым, очевидно столкнувшись с Кайло на пути сюда.

Его серьезный взгляд останавливается на кофейном стакане, читая надпись, а потом поднимается к ее слегка увядшей улыбке. Глаза сощуриваются еще сильнее.

- Снова приходил твой парень? – бросает он, грубо снимая пальто и вешая.

Рэй, явно удивленная, от его слов отступает на шаг.

- Прости?

Финн закатывает глаза, на его лице выражение чистого отвращения (которое она никогда не видела у него прежде).

- Кайло Рен, твой свадебный дружок. Вы, ребята, официально уже пара, или он просто любит приносить тебе кофе?

Смущение на лице Рэй сменяется гневом.

- Что на тебя нашло? – огрызается она, скрещивая руки на груди в защитном жесте.

Финн не отвечает, вместо этого проходя мимо в сторону задней комнаты.

- Эй!

Финна останавливает ее тон, резкий и обиженный, и он поворачивается лицом, пронзая ее пылающим яростью взглядом.

- В чем твоя проблема, черт возьми?! – спрашивает Рэй, одновременно в шоке от ненормального поведения Финна и более чем слегка сердитая.

- Моя проблема? – язвительно спрашивает Финн, почти дрожа. – Ты тусуешься с ним, как будто он не отправил трех человек в чертову больницу, потому что ему не понравился их тон. Это моя чертова проблема, Рэй.

Поначалу его слова не совсем до нее доходят, влетают в уши и вылетают. Но потом что-то щелкает.

- Он что? – выдавливает она, голос злой и в то же время слегка ломается. Финн не двигается, но все же кивает в ответ на ее искреннее удивление.

- Да, Рэй. Думаешь, нет уважительной причины, почему он мне не нравится? Я не ненавижу людей просто так, - Финн качает головой и продолжает. – Он отправил трех взрослых мужчин в больницу из-за какого-то оскорбления. Сломал нос одному парню; закончил тем, что раздробил ногу другому. А ты теперь с ним общаешься, дружбу водишь.

Рэй – воплощение шока и медленно растущего отвращения.

- Я не могу… Он бы не…

Финн раздраженно фыркает, затем устремляется в заднюю комнату и яростно выдергивает ноутбук из сумки. Наконец он оборачивается к ней, показывая статью.

Она читает, чувствуя в горле желчь, во рту сухо и кислый привкус.

- И они отозвали обвинения, потому что все его «приятели» из этого проклятого салона «Первого Ордена» поручились за него, - Финн покачал головой, схватив ее руки, неожиданно холодные и липкие.

- Рэй, я не хочу, чтобы этот монстр был где-то рядом с тобой, тем более что ты не знаешь, что он сделал.

Она тихая, слишком тихая, и плечи Финна слегка расслабляются, а лицо смягчается. Он поднимает руки и нежно берет ее за плечи в знак поддержки.

- Мне очень жаль, Орешек, правда. Я бы хотел, чтобы он был для тебя лучшим парнем. Но он не такой, и я не хочу, чтобы ты из-за этого пострадала.

Рэй кивает, не встречаясь с ним взглядом, сосредоточенно разглядывая пол слева от себя.

- Я… Я пойду прогуляюсь, - шепчет Рэй, выскальзывает из его объятий и выходит из магазина, едва успев схватить пальто.

Финн вздыхает.

Час дня наступает раньше, чем ожидалось, цветочный магазин в этот день погружен в суету нетерпеливых посетителей. До Дня святого Валентина оставалось две недели, что предрекало «Милой Дэйзи» бурную торговлю.

По был очень взволнован – День святого Валентина был его любимым праздником наряду с собственным днем рождения. Он порхал от покупателя к покупателю, как ребенок, накаченный сахаром, и все же каким-то образом оставался очаровательным и обворожительным до последнего.

Рэй пыталась разделить то же чувство счастья, которое По, казалось, источал, как солнечный свет; ее собственное было результатом более-менее сносного притворства. Единственным признаком того, что утро началось для нее не так хорошо, был слишком яркий блеск в глазах. (К счастью, припухлость и насморк давно исчезли.)

Она боялась момента, когда он войдет в эту дверь, боялась, когда ее сердце непременно подпрыгнет при виде него. (Она говорила себе, что это из-за кофеина, который он обычно приносил с собой. Классическая обжарка и все такое.)

Когда Кайло наконец пришел, Рэй пришлось сильно постараться, чтобы сохранить на лице сосредоточенное и нейтральное выражение. Теперь он был просто еще одним клиентом. Всегда должен был быть просто еще одним клиентом.

Он обвел взглядом магазин, на мгновение задержавшись взглядом на По, помогавшем пожилой женщине выбрать гардении, а затем на Финне, который пристально смотрел на него в ответ, хотя был занят с покупателем. Когда его глаза наконец остановились на ней, губы дернулись в улыбке, и Рэй пришлось заставить себя ненавидеть это. Он приблизился, еще раз облокотившись на прилавок, как сделал этим утром.

- Привет, Мусорщица. Я знаю, что пришел без кофеиновых возлияний, но вдруг ты сможешь выглядеть чуть счастливее, увидев меня.

Рэй пришлось заставить себя не улыбаться, не отвечать язвительно-саркастически, как обычно. Вместо этого она просто поставила гвоздики на стойку и перевела на него взгляд.