Брендан был моим единственным выходом.

Скажи спасибо, что Брендан помог тебе. Он мог бы отказать.

Да, он мог бы это сделать, но я знала, что он так не поступит со мной.

Я любила его, и, хотя он, возможно, не испытывал ко мне тех же чувств, он относился ко мне как к близкому человеку, и я знала, что могу на него рассчитывать.

За все те годы, что мы прожили вместе как наши родители поженились, я видела много разных сторон Брендана.

Высокомерие.

Отчужденность.

Понимание, что он может получить все, что хочет, потому что он был воплощением самой мужественности.

Осознание того, что он может заполучить любую девушку, какую захочет, действовало мне на нервы, но это была моя вина, потому что я позволила страху удержать меня от того, чтобы рассказать ему о своих чувствах.

Я была слишком напугана, чтобы что-то сказать, боялась, что это разрушит нашу дружбу. И именно этой дружбой я дорожила больше всего.

В двадцать лет я должна была бы сильнее держать себя в руках, чем сейчас, должна была бы иметь силы признаться, чего я хочу. Я никогда не воспринимала Брендана как члена семьи.

Я крепче сжала сумки и глубоко вздохнула, прежде чем подойти к входной двери. Прежде чем я успела поставить одну из своих сумок на пол, дверь открылась и появился Брендан, во всем своем божественном, шестифутовом четыре дюймовом, мускулистом, великолепном великолепии.

Я смогу контролировать свои примитивные инстинкты.

Я могла думать, что это предел мечтаний, но пребывание с ним под одной крышей, действительно подверг мой самоконтроль к испытанию.

Брендан

Я открыл дверь и попытался придать своему лицу строгое выражение, но, по правде говоря, я был чертовски рад ее видеть.

Возможно, она жила меньше чем в часе езды от моего дома, но она не знала, что я время от времени ездил к ней, чтобы увидеть. Я признаюсь, что рассматривал себя в роли одного из тех жутких парней, которые слишком одержимы женщиной.

Я был чертовски слабым, чтобы просто прийти и сказать, что все это время любил ее.

Черт, мне нравилось думать, что это судьба, или еще какая-то хрень — говорит мне, наладить свою жизнь и быть с Меган. Я и так уже потерял достаточно времени. Ей было двадцать, мне — двадцать два, и наконец-то пришло время рассказать о своих чувствах. Я крепко стоял на ногах, чтобы обеспечить ее и сделать счастливой.

Ты даже не знаешь, хочет ли она быть счастливой с тобой.

Но сначала ей нужно было успокоиться, собраться с мыслями, потому что я знал, прямо сейчас она была в трудном положении. Я бы изменил ситуацию. Я бы каждый раз убеждался, что она улыбается до наступления ночи.

Ни одна другая девушка не сравнится с ней.

Что, если она узнает правду? Что, если она узнает, что я не мог даже думать о другой девушке, не говоря уже о сексе с одной из них с тех пор, как влюбился в нее? Что бы она подумала, если бы узнала мою главную цель — держать ее не далеко от себя... сделать ее моей?

Прямо сейчас ей было больно. Мысль не быть для нее единственным, не стать тем, кто поймает, если она упадет – заставляла чувствовать себя дерьмово.

Я всегда хотел быть для нее единственным.

Это твой предлог, чтобы проверить ее, поехать в школу и убедиться, что с ней все в порядке, и так осчастливишь ее? Это твое оправдание за свое преследование?

Я не преследовал ее, или, по крайней мере, я так себе говорил. Я хотел убедиться, что с ней все было в порядке. Но черт возьми, признаться ей в этом было так грязно, как будто я был этим чертовым подонком.

Я просто люблю ее.

Говорил каждый гребаный чудак на планете, который наблюдал за девушкой, которую он любил.

Боже, если бы кто-то услышал мой внутренний бред.

— Спасибо еще раз.

— Ты же знаешь, что все для тебя сделаю. — Я отрицательно покачал головой.

Выражение благодарности промелькнуло на лице Меган, и я понял, что сегодня вечером точно буду опьянен.

— У меня есть бутылка виски с нашими именами.

Узнает ли она, когда-нибудь, что я заботился о ней, как никто другой. Держать дистанцию, не говорить ей, что я чувствую, и притворяться, что она не значит для меня больше, чем была на самом деле — было худшей ошибкой в моей жизни.

Но теперь она была здесь, и я собирался использовать эту возможность, чтобы показать ей, что я вырос черт возьми, и могу осчастливить ее.

Только я.

Я хотел, чтобы она была счастлива со мной. Эгоистично или нет, но такова была реальность.

Это значило сказать ей, что именно ты спугнул того придурка, который приставал к ней полгода назад в школе. Это значило, что тебе придется признаться, почему ты был там и почему тебе было не все равно если она с кем-то встречалась.

Я собирался сделать ее своей, несмотря ни на что.

— Это определенно одна из таких ночей, когда виски должно все исправить, Брендан, — сказала она и рассмеялась, но это прозвучало неискренне.

Мое тело напряглось при звуке моего имени, исходящего из ее сочных красных губ.

Я не должен сейчас думать, о чем-то сексуальном. Она в паршивом настроении, а я веду себя как придурок.

Чего Меган не знала, так это того, как я чертовски счастлив, что она переезжает ко мне. Конечно, я был дерзким ублюдком даже в лучшие времена, когда мы жили вместе и наши родители были женаты, но я всегда хотел быть мягче, нежнее с ней.

Тот факт, что она обратилась ко мне за помощью, делало меня чертовски счастливым.

Теперь я просто должен был показать ей, что я не полный несносный ублюдок, и то, что я хотел быть ней, не было фантазией какого-то извращенца.

— Настолько все плохо, да? — спросил я и отступил в сторону, пропуская ее внутрь.

— Я бы сказала, что вышвыривание из квартиры без предупреждения, и отсутствие места куда пойти — это ужасно.

— Хорошо, что у тебя есть я, — я забрал у нее одну из сумок и поставил на пол.

Она посмотрела на меня через плечо, и я не смог сдержать ухмылки. Но потом я увидел, как ее плечи опустились, суровость исчезла, и на ее месте появилась благодарность. Ничто другое не имело значения, кроме создания ей ощущений что все не так уж и плохо.

— Я заберу остальные вещи из твоей машины чуть позже, — сказал я, не желая давить на нее только для того, чтобы увидеть, как она увиливает. А мне нравилось видеть, как я заставляю ее это делать.

Она кивнула и тоже поставила сумку на пол.

— Ты голодна? – я хотел, чтобы она почувствовала себя лучше, даже если это означало приготовить для нее единственное, что я умел... что-то на гриле.

— Не совсем, — тихо сказала она, оглядывая мое жилище. — Здесь очень мило, Брендан, — она повернулась ко мне, и мне потребовалось все свое мужество, чтобы не задержаться на ней взглядом. Но это было бы довольно чертовски мерзким поступком, учитывая тот факт, что в данный момент она чувствовала себя дерьмово.

— Спасибо, — я посмотрел ей в глаза, и она сделала то же самое. И внезапно она занервничала. Я заметил, как она сцепила руки, начав качаться на носочках, и прикусила губу.

Она выглядела чертовски привлекательной, сексуальной, и было ясно, что она на грани срыва.

— Я не задержусь надолго. Мне просто нужно накопить деньги и найти место.

Я отрицательно покачал головой. — Не беспокойся об этом, Меган. Оставайся здесь, сколько захочешь. Будет круто быть здесь не одному, — я провел рукой по волосам, чувствуя, как короткие пряди царапают мою ладонь. Я думал о множестве вещей, которые хотел бы сделать с ней, пока она здесь, и все это было связано с ней в моей постели.

— Я заплачу за квартиру.

— Сейчас уберешься отсюда, если будешь нести это дерьмо, — я улыбнулся, чтобы смягчить грубый тембр своего голоса. Спустя секунду ее серьезный вид не изменился. — Ты хочешь платить мне за проживание?

Она кивнула.

— Тогда ты будешь отвечать за приготовление ужина. Вершина моих навыков — жарка стейков и гамбургеры. Если ты сможешь сделать больше, мы в расчете.