– Спасибо, за ваше лестное предложение. Но я воздержусь.

– Почему? – Казалось, что Кирилл действительно удивлен и огорчен.

«Неужели он думал, что после ресторана я пойду к нему в гостиницу?» – приехав домой и быстро забравшись в постель, я долго не могла уснуть. «Мало того, что он моложе, что мы работаем в одной компании, так мы встретились только второй раз в жизни. И любовь с первого взгляда явно не наш случай».

Остаток вечера прокручивался в голове.

Перепирались и перекидывались шутками на тему гостиницы мы еще долго. Даже выйдя на улицу из ресторана, он все пытался меня уговорить пойти к нему в гостиницу. Уверял, что «мы просто посидим и поговорим». А чем мы весь вечер занимались?! Мы приятно провели вечер, незаметно, за разговорами о мужском – женском приговорили две бутылки вина. На секс с ним я не готова, несмотря на интерес и симпатию. Будь мне двадцать пять, поехала бы не задумываясь. А сейчас, в сорок, впереди паровоза бежит вопрос «Зачем».

Занятный он парень: зовет к себе, а сам за весь вечер ни разу не попытался меня обнять или поцеловать. Со стороны мы выглядели старыми друзьями, встретившимися пообщаться и позубоскалить друг над другом.

Вот оно женское противоречие в действии: решила, что мне не нужны сложности в виде интимных отношений с коллегой. Приглашение получила, рада. Отказалась, огорчена. Казалось бы, получила все, что хотела. И снова недовольна. Эх, прав был Пушкин! С женскими желаниями ни одна рыбка не справится.

***

Две недели на то, чтобы проработать регламент взаимодействия между отделами. Проработать, обсудить с руководителями смежных отделов. Согласовать с теми, кого он напрямую будет касаться. Учесть все замечания, пожелания, исключить противоречия, вписать в существующую политику компании. Да, на то, чтобы всех убедить не две недели, двух месяцев будет мало!

Интересно, законодательные акты так же тщательно проверяют? Если спроецировать работу компании, в которой трудится пятьсот человек на масштабы страны, то неудивительно, что мы так сумбурно живем. Нет, я не хочу сказать, что в компании не настроена работа. Как раз наоборот, все работает, винтики крутятся, поставки и отгрузки совершаются вовремя. Оплаты поставщикам и налоги в бюджет своевременны, как и выплаты зарплаты.

Просто… Вот именно, просто. Мы так и не сумели отойти от «кумовства». Часто вопросы решаются не на уровне пункта договора, а по звонку. Решения принимаются и озвучиваются одни. А вот исполнение получается совершенно иным. Можно сказать, что работаем не по правилам, а по понятиям. До нелепости доходит: кто как понял, тот так и работу свою выстраивает.

И одно печальное наблюдение. Прав тот, кто громче, нахрапистее, ярче, внушительнее, кто первый ткнул пальцем в виноватого. Даже если человек не виноват. То есть самое правильное поведение при возникновении любой спорой ситуации: повысить голос, много, умно и громко говорить. С уверенностью заявить, что знаешь, кто виноват и тут же озвучить фамилию, забыв напрочь о презумпции невиновности.

Я не хочу сказать, что в компании работают стрелочники и самодуры. Но порой удивительно, как годами держатся одни и те же сотрудники и при этом умудряются ничего полезного не сделать. Складывается ощущение, что их основная задача: кричать «Пожар, караул горим!»

При этом они пальцем о палец не ударят, чтобы снять со стены огнетушитель и попытаться потушить пожар. Нет, что вы, это не их уровень. Их задача, как можно до большего количества людей довести сведения о пожаре, дать совет, как его тушить, высказать предположения, кто поджег и что с этим юным поджигателем делать. Все.

Терпеть не могу заниматься крючкотворством. Настроение портится с каждой минутой, и мысли то все какие-то зловредные в голове крутятся.

Я потратила четыре выходных на то, чтобы переработать регламент, описать в нем текущую рабочую схему работы и структуру. Предыдущий документ устарел и далек от истины, как лапти от площадки бальных танцев. Каждому мало-мальски думающему человеку понятно, что эта переработка нужна. Но, млин, каждый считает своим долгом внести какие-то изменения. Даже если это будет всего лишь переформулировка предложения. А иногда просто нелепый вопрос к документу, типа: кто подает отчет и кому? Причем все изменения и примечания писались сразу в документе. Он оброс этими разноцветными сносками и стал напоминать гирлянду. Некоторые умудрялись в своих комментариях не только повторять коллег, но и противоречить сами себе.

Так и хочется сказать в ответ: «Вы внимательно документ читали? Вы смотрели, что пишут другие и, что написали к предыдущему абзацу вы сами?»

Голова тяжелая после выпитого накануне вина, да еще не выспалась. Ворочалась до двух часов, подъем в шесть. Надо завязывать с крючкотворством и заняться чем-то более интересным. Возьму опять на доработку домой. Работать по выходным с документами стало уже дурной привычкой.

Раздался звонок городского телефона. Монитор высветил номер Ольги, бухгалтера. Значит, пришло время обеда. С Ольгой мы познакомились и подружились давно. В компанию пришли работать практически одновременно. Вместе перевелись из локального офиса в центральный. Как-то прикипели друг к другу, и когда она пять лет назад ушла в декрет, не потеряли связью. Регулярно созванивались, я веселила ее последними сплетнями из нашего муравейника. Она платила мне живым интересом и едкими подколками в отношении коллег.

До сих пор поражаюсь, как из нее получился бухгалтер. Первоклассный, четкий и грамотный. Ведь в общении она очень активна, напориста, язвительна и нетерпелива. Ей не сидится на месте, нужно делать несколько дел сразу. Даже в декрете она умудрялась растить сына, содержать в порядке дом, работать на дому и выучить английский. При этом еще начала ходить на танцы, да подвернула ногу. И на этом ее карьера танцовщицы закончилась. Впрочем, она еще долго грозилась заняться скалолазанием. Против чего всегда восставал ее муж.

Аппетитная, рыжеволосая, яркая и громкая, она привлекала внимание в любом месте и в любом наряде. Что меня в ней всегда восхищало, она несла свои достоинства и недостатки с гордостью. Посмотрев на нее со стороны, невозможно сказать, что у нее могут быть проблемы. Нет, только успех и только «вперед».

– Обедать идем или будем молиться и поститься? – без приветствия спросила Ольга.

– Идем, – вздохнула я.

– А что так печально? Впрочем, не отвечай. Сейчас спущусь, и все расскажешь.

Бухгалтерия в нашем муравейнике находилась на четвертом этаже. Что логично. К ним мало кто ходит, декларации и сверки отправляются в электронном виде. Занять верхние этажи «теневым персоналом», не имеющим отношения ни к выставочному залу, ни к продажам, ни к закупкам. Ни к одной из областей, связанных с общением, встречами и посещениями партнеров. Так что последний этаж нашего здания был отдан во власть бухгалтерии, ИТО, отдела логистики. Ниже этажом располагалось руководство всех мастей и областей, генеральный директор, которого за глаза называли «Генерал» и юристы.

Второй этаж был отдан во власть маркетинга и отдела продаж. На первом располагались выставочный зал, учебный центр и переговорная. Именно там проходили встречи с нашими действующими и потенциальными клиентами. Тут же была возможность продемонстрировать оборудование. Позволить клиенту потрогать все, проверить, включить, выключить, протестировать в работе. Как любит говорить наш директор по продажам: «Берешь в руки, маешь – вещь».

Компания по нынешним временам и меркам относится к среднему бизнесу. Миллионный оборот, пятьсот человек постоянного штата, несколько офисов со складскими территориями в разных городах. И за всем этим надо следить, контролировать, выстраивать взаимосвязи. Чем крупнее компания, тем более строгие в ней должны быть правила. Чем дальше от центра, тем больше свободомыслия на местах, ниже соблюдение принятых правил и регламентов. И, как мне кажется, выше риск получить фальсифицированные отчеты вместо правдивых цифр.