Два дня назад Эд осматривал его, этот шатер. Точнее, строил его – не по своей воле. А пока он строил – размышлял, как бы испортить всем праздник. И он придумал, конечно же. Но это было на тот случай, если отца прикончить не получится. На праздник придет один местный радио-жокей. Эд дарил тому кассету и был отвергнул. «Ты бездарен, сам подумай» – Говорил тот. Эд хотел его убить тоже.

– Ну и черт с тобой, – прошипел Эд в темноту.

Он сделал пару шагов по единственной освещенной дорожке и ощутил мощный порыв ветра, который чуть не сбил его с ног. С тех пор, как пару часов назад он выходил размять ноги и съесть сэндвич, заметно похолодало. Все ощущалось по-другому из-за холодного воздуха. Эдвард выдохнул облачко пара и ускорил шаг; не хотелось простудиться в самом начале семестра. Через десять минут он оказался у дома. Синяк на щеке мешал думать.

«Интересно, как отец готовится в такой поздний час ко дню города?»

Эдвард остановился в неопределенности. Читать не хотелось. Слушать Тома Вейтса – тоже. До убийства папаши оставалось еще полным полно времени. Эд вообще не мог поверить в то, что его мозг сгенерировал эту идею и принял за разумную. Но ежедневные побои сделали свое дело.

Он подавил зевок и сконцентрировался. Можно зайти в дом, лечь в мягкую кровать и прекрасно проспать до семи утра. А можно пройти лишнее десять метров до старого гаража. Посмотреть тайком, что делает его отец, Марти Лоуренс.

Гараж был последним строением, оставшимся от прошлых владельцев. Более пятнадцати лет назад владелец дома, некий Рэтборн, спалил дом изнутри вместе с собой, если верить глупой старой байке. Ее Эду рассказал отец много лет тому назад.

«Он был настоящим психопатом. Заведовал каким-то ресторанчиком в городе. Имел странную, зашуганную жену с кругами под глазами, которая до сих пор где-то тут работает и двух дочурок – помню их маленькими девчонками, такие милые и добрые, муху не обидят. Всей семьей у меня покупали, когда я молодой был и наше заведение только открылось… В общем у него было золото, а не жизнь. Золото, а не жизнь. Позже сам Генри Рэтборн покупал водку в соседнем магазине, а я смотрел и смеялся. А потом, как-то раз, этот придурок напился и поджег дом, вытанцовывая на втором этаже. Я слышал, что его жена после такого позора все равно осталась жить здесь».

От деревянного строения почти ничего не осталось, а до гаража пламя не добралось. Эта история пугала, разве что, маленьких городских ребят. А уж Марти было и вовсе наплевать. Ему была предложена огромная скидка на это место, и тот не смог отказаться. По форме гараж представлял собой обычный прямоугольник. Постройка, как снаружи, так и изнутри, выглядела очень убого: ни одна машина не стояла внутри с того самого момента, как оттуда выкатили «Вольво» прежнего владельца. Раньше Эд надеялся, что оттуда когда-нибудь выкатят обгоревший труп Марти.

Эдди направился прямиком к небольшому окошку. Оно было сделано отцом, чтобы помещение можно было проветривать быстрее. Такое же находилось и с другой стороны. Через них было мало что видно, но вполне достаточно, чтобы понять, чем занят отец.

«Если отец увидит, что я здесь ошиваюсь, подзатыльником не отделаться»

Эд был невысокого роста. Чтобы посмотреть в окошко, ему пришлось немного привстать на цыпочках. Через окно было видно немного внутреннего скромного убранства и спину отца, наклонившегося над каким-то ящиком. Когда тот выпрямился, Эд разглядел, что отец достал из ящика пластмассовый пакет с красной надписью.

Эдди знал, что это. Это был мышьяк. Ну, почти. Формально, это был яд. Эд сам позаботился о том, чтобы добыть его. Этими пакетами отец тряс перед его лицом в последний раз, когда напился. Тряс и спрашивал, на кой черт они нужны. Потом лупил Эдди.

Марти повернулся, и Эд едва успел пригнуться. В этот момент он вспомнил, как пару лет назад, теплым сентябрьским вечером, отец усадил его перед собой в гостиной. Тогда он еще не развелся с женой, и, разумеется, пил не так часто. Они сидели в креслах у камина, наблюдали за огнем, и Эдварду взбрело сказать отцу про то, что Бетти стала плохо ловить крыс и совсем не выходит на охоту.

Отец ненавидел грызунов.

– Ах, Бетти. Уже давно пора избавиться от нее. Какая польза от того, кто ничего не делает, Эдди? Совершенно никакая. От тебя, конечно, тоже. Но жалко, в своем роде… Шучу. Раз уж разговор зашел о крысах, самое время научиться избавляться от этих тварей. Ты умеешь их уничтожать? – Эд отрицательно покачал головой, скорее от шока, чем от непонимания.

– Знаешь, Эдди, когда я умру, что произойдет не так скоро, надеюсь, ты унаследуешь мой скромный бизнес. Пекарня будет приносить тебе хороший доход. Ты будешь всегда обеспечен. Однако в нашем маленьком дельце есть большие проблемы. Например, эти самые мыши. И крысы. Чертовы крысы.

Выражение лица отца изменилось. Теперь он был предельно серьезен и собран, и абсолютно не был похож на милого пекаря, каким являлся, или притворялся, большую часть дня. Он подошел к холодильнику, достал банку пива. Открыл ее щелчком и пригубил напиток, а затем продолжил:

– Особенно часто эти твари появляются в подвалах. Подвал – отличное место для хранения всяких вкусных вещиц, которые привлекают тварей. Они селятся там. Достаточно появиться двум мышам – и скоро их станет тысяча. Одна самка способна приносить до тридцати детенышей. Три раза в год. – Отец снова отпил пива.

– Можно использовать ультразвук. Люди его не слышат, но на чертовых мышей он давит будь здоров. У нас во дворе, – отец махнул рукой в сторону окна, – стоит пара таких возле кустов. Правда, эти штуки довольно дорогие и не оправдывают себя. Мыши все равно появляются.

Еще два глотка. Один глубокий и один маленький.

– Разумеется, есть еще один отличный способ. Наверное, ты догадываешься, почему мы держим в доме двух кошек. Правда, от одной скоро придется избавиться.

– О-они о-отлавливают мышей. И крыс, – сообразил парень.

– Все верно, Эдди. Коты делают это не так хорошо, как кошки. Одна взрослая кошка может сократить популяцию мелких уродцев на 10 особей за один день. У моего отца на ферме было шесть кошек. Везде, где есть домашнее хозяйство, будь то свиньи, куры, гуси, и тому подобная чертовщина, без кошек не обойтись, – Марти осушил банку последним глотком, и, размахнувшись, закинул ее в урну. – Но, если тварей слишком много, борьба с ними должна быть комплексной. Именно для этого против мышей и крыс изобрели кучу ядов. В давние времена по домам рассыпали мышьяк. Его можно было купить в любой аптеке, чем и пользовались обычные убийцы. Человек умирает от мышьяка. Так как его уже нигде не достать, я использую «Крысиную Смерть». В ней содержится пять тысячных процента бродифакума. Такой дозы вполне достаточно. Мыши поедают отравленные зерна с большим удовольствием и подыхают. Без особых мучений. Я считаю, в этом главный минус смеси, – он выдержал долгую паузу, а затем продолжил со злостью в голосе. – Чертовы твари заслуживают мучений. Как-то раз мой старик сказал мне, что у нас закончилась «Крысиная Смерть». И то, что это небольшая проблема. Он повел меня на кухню, и приказал смешать муку, сахар и гипс, заранее принесенный им. А потом немного разбавить всю эту чертовщину водой. Я думал, что он сошел с ума, но выполнил все, что он сказал. Потом мы положили эту смесь в тех местах, где их нашли бы мыши. Результат превзошел все мои ожидания. Уродцы нажрались нашей смеси и получили первоклассный запор. Чертовщина застыла в их желудках, и они окаменели изнутри. Сложно представить, какую адскую боль им пришлось вынести перед смертью. Но и у этого способа есть неприятный минус – никто не знает, где божье создание настигнет смерть. Не самое приятное дело искать мелкие трупики повсюду, ты согласен?

Эд не мог произнести ни слова. Комок застрял в его горле, не пропуская звуки.

– Боже, какая гадость, – наконец смог вымолвить он.

Марти немного смягчился:

– Ладно, Эдди. Иди-ка спать. Уже слишком поздно. Продолжим завтра.