Она включила свет на вытяжке, вскипятила чайник, заварила чай. Он спустился. Увидел, что она напряженно выпрямилась на стуле, обхватив свою кружку обеими ладонями и поджимая пальцы на ногах, чтобы не касаться плиток пола. Он завернул в подсобку, нашел ее балетки и вышел сразу в кухню. Она снова вздрогнула, высматривая его со стороны прихожей. Он на мгновение замер.

– Да что ж такое! Не обожглись?

Он подошел и присел перед ней, ставя обувь возле ее ног и кладя новую футболку ей не колени.

– Вы же слышали, что я спускаюсь, – укоризненно на нее посмотрел. – Обувайтесь и переоденьтесь. А то еще умудритесь простыть.

– Спасибо, – глухо пробормотала она, сунула ноги в туфли и скрылась в туалете.

Денис сходил в гостиную за пледом и встал на входе напротив санузла. Она продрогла, к тому же явно почувствует дискомфорт, пытаясь прикрыть ноги. Она вышла и снова напряглась от его близости.

– Я сегодня ночью с вами инфаркт заработаю, – судорожно выдохнула.

– С давлением вашим почти разобрались, простуду исключим, – проворчал он, – плюс я умею делать непрямой массаж сердца.

Он непроизвольно посмотрел на ее левую грудь. Почувствовав ее смущение, накинул ей на плечи плед и вернулся в кухню. Она запахнула края, кутаясь в пушистую ткань, и прошла следом.

– Чай, наверное, остыл. Добавить кипятка? – она подняла чайник.

– Да, пожалуйста, – он подвинул кружку.

– Я заварила вам черный, себе – ромашку.

– Отлично, благодарю.

Некоторое время они молча пили чай.

– Хотите посидеть на улице? – Денис жестом показал в сторону веранды.

– Нет, там сейчас свежо, а я та еще мерзлячка.

– Я заметил. Вы любите тепло.

– Очень, – она едва заметно улыбнулась, – с детства. У бабушки в деревне была настоящая русская печь. Я обожала на ней спать.

Он наблюдал, как вспыхнули синими искрами ее глаза при воспоминаниях.

– Я даже не представляю, как она выглядит. Разве что по картинкам из сказок, – усмехнулся Денис.

– Она долго держит тепло. Ох, вы много потеряли, если не пробовали суп и разварную картошку из печи. А какие из нее каши пышные! – она закатила глаза.

– Как вкусно вы рассказываете. Готовить у бабушки научились?

Она моргнула и будто сглотнула комок в горле.

– Да. У нее были золотые руки, – ее голос дрогнул. – Простите.

Она сделала большой глоток чая. Он отпил из своей кружки.

– У вас тоже золотые руки, Наташа. И им пора отдыхать. Если вы намерены и завтра проваляться в постели, то мы с мальчишками будем обречены на голод, – он сделал страшное лицо и зловеще добавил, – или Макдональдс!

Она рассмеялась.

Заворачиваться в тепло

После ночного, даже дружеского, разговора на кухне Наталья крепко проспала до раннего утра и проснулась будто обновленной. Чувствуя себя на подъеме, приготовила плотный завтрак и решила завести тесто на пиццу. Ее идея была встречена довольными криками Марка и Ильи и загадочной улыбкой Дениса.

– То есть нашли компромисс между голодовкой и Макдональдсом? – смеясь, поддел он.

– Наташа! – вклинился Марк, не позволив ей достойно ответить. – Я обещал предупредить деду Петю, как только мы соберемся печь пиццу.

– Так чего же ты ждешь? – отец взлохматил сыну волосы. – Звони и приглашай.

После завтрака Денис остался работать дома, а Наталья с мальчиками и Володей уехали покупать все необходимые ингредиенты.

– Марк, позови папу. Может, он захочет присоединиться.

– Он не пойдёт, у него же дела.

– А ты за него не решай. Сначала предложи, а там посмотрим.

Мальчик топтался на месте. Она подошла к нему.

– Давай так: ты его пригласишь и, если он придёт, то класс. А если нет, пиццы ему не дадим вообще.

Мальчишки засмеялась.

– Идёт, – буркнул Марк и выбежал из комнаты.

Он приоткрыл дверь. Отец сидел за столом и что-то отмечал ручкой в документе перед ним.

– Пап, – мальчик протиснулся в кабинет.

Денис оторвался от бумаг.

– Хм?

– Тесто готово. Мы будем делать пиццу. Если хочешь, давай с нами.

Денис удивился и видел, что сын тоже удивлён своим предложением. Он отложил ручку.

– А с чем пицца?

Марк расслабился.

– Кто с чем захочет. Наташа с Вовой кучу всяких начинок купили.

– Ну веди, шеф-повар.

Марк широко улыбнулся и рванул вниз.

– Наташа, он согласился!

Денис улыбнулся – понятно, кто инициатор его привлечь. А внутри стало тепло. Уже не первый раз она ненавязчиво кидала мостик между ним и Марком. И тесто, кажется, было ее верным союзником.

Дядя Петя окинул его взглядом и наклонился к Наталье:

– Придется кормить.

Она усмехнулась.

– Придется, без вариантов.

Его тут же поставили натереть сыр. Много сыра.

– Петр Алексеевич, нарежете помидоры, пока я закончу с креветками?

– Конечно, Наташенька.

– Пацаны, открывайте тесто и прокатайте шарики еще раз. Больше его накрывать не нужно.

Она сама одновременно помешивала грибы, а на другой сковороде томила креветки. Они работали, шутили, смеялись друг над другом. Вскоре каждый получил свой шарик теста и принялся проявлять изобретательность в превращении его в плоский круг. Денис неловко крутанул свой на руке и тот шлепнулся на стол, подняв в воздух мучное облако. Наташа взвизгнула и кинула в него горстку муки. Началась небольшая войнушка. Они все были покрыты белесым налетом и хохотали в голос.

– Так, – повысила голос Наталья. – Мажем основу пастой и раскладываем начинку по вкусу.

Она обернулась:

– Петр Алексеевич, вы определились по ингредиентам?

– Да, милая. Я буду курицу, лук и немного помидоров.

– Денис? – она приподняла бровь.

– Пусть будет мясо и помидоры.

Она поставила перед ними чашки с заготовками.

– Илья, твои сыры. Марк, грибы, колбаса и шпроты.

Денис закатил глаза, Наталья шикнула на него, удерживая от комментариев.

– И мои креветки.

Пока все старательно посыпали свои пиццы тертым сыром, она быстро нарезала моццареллу пластинками и выдала желающим.

Пиццы партиями отправлялись в духовку. Денис открыл дверцу и, ставя первую часть, она задела его локтем. Повернула голову. Он оказался совсем рядом. Она улыбнулась:

– У вас на лице поварская раскраска.

Он неожиданно провел пальцем по ее носу, оставляя белый след.

– Теперь и на вашем тоже.

Она замерла. Не было ни тока, ни мурашек, ни вспышки от его прикосновения. Было всепоглощающее удивление, что он может быть таким игривым что ли, несерьезным. И близким. А ему захотелось провести по ее щеке и обвести губы. Он осадил сам себя. Она задвинула противень.

– А теперь всем умываться и накрывать на стол.

– У вас талант справляться с многозадачностью, – заметил Денис.

Она зарделась. Ей польстили его слова.

– Наташенька, вы следите за пиццами, а мы мужской бригадой займемся столом. Расположимся в беседке. Погода чУдная. И уж там поухаживаем за вами. Позволите?

– С радостью, – она кивнула в ответ.

Мужчины покинули кухню. Пока готовились все их творения, она успела убрать лишнее в холодильник, протереть поверхности от муки и умыться сама. Делая эти привычные вещи, она не могла перестать думать об их совместной стряпне. Как же хорошо было. Легко. Непринужденно. Смешливо. Так естественно толкнуть его в плечо, замарать мукой, подкалывать и улыбаться, и ловить улыбку в ответ, и видеть ласковые взгляды дяди Пети – про себя она могла позволить себе так его называть – и слышать смех сына, и наблюдать, как радуется Марк, и снова, и снова заворачиваться в карее тепло.

Денис пришел помочь отнести пиццы и задержался в дверях. Он стоял и смотрел, как она улыбается. Она машинально прибиралась на кухне, в которой они устроили какое-то невероятное семейное сумасшествие. Именно семейное, с тремя поколениями, когда все и всё к месту. И она улыбалась, чему-то кивая, порой морщась и чуть пританцовывая. Она не делала ничего особенного, но притягивала и объединяла вокруг себя, умудряясь не навязываться и одновременно уделять внимание каждому.