Я в нетерпении и недоумении отрыла тетрадочку где-то на середине. Тонкими строчками листы заполняли слова, составленные жутко мелким и плохо читаемым подчерком Дины. Из-за этого «шрифта» у моей подруги частенько возникали неординарные проблемы в колледже. Потому что, когда преподаватели устраивали любые письменные работы (что было далеко не редкостью), проверять работы Дины было для них очень проблематично. Проблем не возникло только у биологички, в кабинете которой стоял микроскоп (интересное совпадение, верно?). Остальные заставляли либо читать написанное на перемене, либо устраивали устный опрос. Впрочем, подчерк подруги был не таким уж и неразборчивым. Просто, нужно было к нему привыкнуть. Как это сделала я. И сейчас чтение тетрадки не составило мне особенного труда.

«… Мы находились бесконечно далеко от дома, в мире, целиком и полностью состоявшего из льда и снега. Огромные, немыслимые сооружения из застывшей воды покоряли своей красотой и великолепием, под которым проглядывалась плохо скрытая угроза. Здесь мы были чужими. Здесь нас ждали только страдания и смерть…»

– Это, можно сказать, сборник моих сочинений, – неуверенно проговорила подруга.

– Ты пишешь? – я не могла скрыть своего удивления.

– Да, бывает иногда… – смущенно сказала блондиночка.

Я взглянула на тетрадку. Судя по её размеру и потёртости, Дина писала постоянно и уже довольно давно.

– И ты молчала? – с доброй улыбкой, которая прямо-таки зазывала на откровения, спросила я.

– Я боялась, что они никому не понравятся. Честно говоря, я и сейчас боюсь… Ты первая, кто об этом узнал, – Дина повернулась к камину и присела на пол, обхватив колени руками.

Тут я немного растерялась:

– Ты хочешь, чтобы…

– Я хочу, чтобы ты их прочитала. И дала серьёзную оценку. Ты единственная, кому я могу доверить. Только держи секрет в тайне, не говори никому. Я ещё не готова, чтобы мои рассказы читали чужие мне люди.

– Хорошо, – неуверенно согласилась я и добавила, – Но, если они ужасны, мы вместе сожжём их в камине.

Мы снова рассмеялись.

Часть вторая. Возвращение

Это случилось через пару дней безмятежного безделья. Мы, поздно поднявшись из тёплых и уютных кроваток, сонно завтракали, собравшись вместе за небольшим столиком. Дина выглядела печальней, чем обычно, что не могло не заинтересовать отца, который, не удержавшись, спросил в чём дело. Моя подруга, вздохнув ответила:

– Вот уже который год я ищу ответ на этот вопрос, – обычным тихим голоском проговорила блондиночка.

– Может это депрессия? – с участием спросил отец.

– Депрессия? Из-за чего это? – удивилась мать.

– Трудно сказать. Может быть из-за того, что пролетел ещё один год нашей жизни… А, может, из-за того, что скоро кончаться каникулы и снова нужно будет идти в колледж… Не знаю, но уже не первый год после этого праздника печаль находит лазейку в мою душу, до краёв заполняя её…

Наш разговор (а вернее философский монолог Дины) прервала трель старого стационарного телефона. Отец, который взял трубку, долго разговаривал с человеком на другом конце. Судя по тому, что обходилось без шуток и даже улыбок, разговор был более чем серьёзный. Когда папа закончил, он подошёл к столу скорбным лицом и сообщил:

– Недавно… – он прокашлялся и сел за стол, – Недавно умерла моя прабабушка. Мне сказали, что наследство оформлено на нас. А вернее на Яну.

Я впала в ступор:

– Но я её даже не знала…

– Я её тоже почти не знал. Она всегда держалась в нашей семье особняком. И она была очень странной.

– Это печально, – отрешенно сказала Дина, – Сколько ей было лет?

– Я точно не знаю… Больше ста двадцати, кажется.

– Нас пригласили осмотреть наследство? – догадалась мама.

– Да. И сказали, что лучше всего нам отправиться сейчас.

* * *

Дом странной особы, который необъяснимым образом теперь принадлежал мне, оказался не так далеко, и мы добрались до него довольно быстро. У калитки нас встретила маленькая милая на вид девушка, которая представилась нотариусом.

– Примите мои соболезнования, – по традиции, но не без сочувствия сказала она.

– Благодарю, – мягко ответил отец.

После этого девушка пригласила нас войти в дом. Хотя это старое полуразвалившееся сооружение трудно было так назвать. Темные полусгнившие бревна и доски, которые составляли покосившуюся избушку, не оставляли сомнений, что она была построена ещё до революции. Черные провалы окон недружелюбно разглядывали своих гостей, погружая взгляд в саму душу. Дверь отворилась с резким скрипом, и наша компания из пяти человек поспешила в последнее пристанище старой женщины.

Изнутри избушка выглядела ненамного лучше. Захламленный неубранный домик состоял, как мне показалось из трёх комнаток. Первая, в которой мы не задержались, была очень маленькой, как небольшой коридорчик, и я поняла, что это ничто иное как сени⁷. Вскоре мы оказались в, как бы сейчас сказали, кухне-гостиной, большую часть которой занимала огромная русская печь. В целом, жилище очень напоминало комнатку, которую нам показывали при посещении музея. Не хватало только надписи: «Русский быт в избе. Конец девятнадцатого – начало двадцатого века.» Впечатление портили только старейший холодильник и лежавший на полке кипятильник.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.