– Что, что?.. – с трудом шевеля языком, спросил я.

– Что с тобой, Витенька? Ты так кричал, что я перепугалась!

– Сон… Сон дурацкий приснился… Все нормально, – приходя в себя, не сразу ответил я.

– Ты не заболел?

Жена присела на кровать и коснулась мягкой, теплой ладонью моего лба.

– Температуры нет, но у тебя вся голова мокрая, – сказала она обеспокоено.

Я освободил из-под одеяла руку и накрыл ею ладонь жены, удерживая ее на лбу.

– Посиди со мной, – попросил я.

Откинув одеяло, я подвинулся и положил голову ей на колени. Из-под халата шел тонкий запах ее тела. Я глубоко его вдохнул и задержал дыхание. Почувствовав легкое головокружение, выдохнул и сказал:

– Потерпи. Потерпи минутку.

Потерпев, жена спросила:

– Хочешь, полежу с тобой?

– Хочу, – ответил я, – хочу, как никогда. Но сначала мне надо переодеться.

Что я и сделал, а затем мы легли. Я обнял жену, она прижалась ко мне и уткнулась головой в мое плечо.

– Спи, – сказал я. – Спи. Спокойной ночи.

– А ты? – спросила жена.

– И я, – коснулся я губами ее волос.

Жена затихла, а я стал глядеть в потолок, словно надеясь отыскать там разгадку моих снов. Они стояли передо мной, нетронутые тленом пробуждения, загадочные, полные скрытого смысла, продолжая непрерывную цепь круглосуточных откровений. Ясно одно: кто-то во сне и наяву пытается мне что-то сообщить, к чему-то побудить. Но отчего так причудливо перепутаны благожелательность и агрессия, смирение и злорадство, доверчивость и коварство? Будто двуликий неспокойный Янус поворачивается ко мне то одной стороной, то другой!

Моя рука, обнимающая жену, скользнула и легла на ее притихшую талию.

"Какое слово они хотели от меня услышать? И этот голос, который угрожал, и эта женщина с тонкой талией, такая нежная, такая печальная…" – подумал я и отчетливо вспомнил ее послушный стан, откинутую голову, короткие пышные волосы, тихий голос. Рука моя покинула талию жены, миновала изгиб бедра и замерла там, где располагалась остановка по требованию. Жена никак не отреагировала. Я подождал и принялся тискать мягкое, податливое под рубахой полушарие, прилагая усилия, достаточные, чтобы мой интерес не выглядел случайным. Жена даже не пошевелилась. Я стал возбуждаться в одностороннем порядке. Продолжая действовать одной рукой, я осторожно потянул край рубахи, освободил полушарие и мозолистой ладонью автомобилиста-любителя вошел в контакт с мягким местом. Удивительно, но даже после этого жена осталась равнодушна к своему ближайшему будущему. В некотором разочаровании я ослабил хватку и вернул руку на талию.

– Еще, – тихо сказала жена.

– Ах ты, обманщица! – возмутился я и стиснул жену в объятиях.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Прекрасно! – воскликнул я. Жена поцеловала меня, и я ринулся в атаку.

Смято одеяло, скинуты одежды, отброшено целомудрие. Я словно впервые увидел белеющее в темноте тело жены и взалкал его. Ползая вверх и вниз, я с восторгом обнаруживал на нем прелестные холмы, впадинки и бугорки. Я водил по ним ладонью, ласкал волнующие изгибы и склонялся перед совершенством линий. Я разводил их руками и нырял в них лицом, гладил, сжимал и целовал, возбуждаясь все сильнее. Жена отвечала мне, выгибая тело и подставляя моим ладоням гладкую тонкую кожу. Я сел сверху и возложил руки на ее гибкую, послушную талию. Жена затихла. Спутанные пряди закрывали ее лицо, и мне вдруг почудилось, что со мной та самая женщина из сна. Я замер и, теряя остатки разума, взошел с ней на эшафот.

Я толкал голым задом любопытную ночь. Я трудился, как шахтер, упирающий отбойный молоток в свежий пласт золотой руды. Я работал, как пьяный слесарь, расширяющий напильником отверстие детали.

– Скажи мне что-нибудь! – выдохнула жена, сверкнув в темноте глазищами.

– Что сказать? – замер я.

– Какое-нибудь слово! – из последних сил произнесла жена, подталкивая меня снизу.

– Какое слово? – пробормотал я, боясь услышать в ответ что-то страшное.

– Что ты меня любишь! – подсказала жена, изнемогая.

– Я тебя люблю! – нисколько не кривя душой, выговорил я и запечатал ей рот французским поцелуем…

Сдавленное дыхание на грани обморока, ураган чувств на пороге истерики, запоздалое прозрение на краю жизни. Мы дергаемся, как под ударами тока и, наконец, распадаемся. Ночь-соучастница набрасывает на нас свой снисходительный покров.

Спустя некоторое время жена говорит слабым грудным голосом:

– Это было что-то неземное…

– Да, – соглашаюсь я.

– Такого не было с тех пор, как мы поженились…

– Да, – подтверждаю я.

– Ты меня правда любишь?

– Да, люблю, – признаюсь я.

Жена прижимается ко мне и кладет голову на грудь. Я лежу, закрыв глаза. Моя голова пуста. Так мы и заснули.

Под утро ко мне в сон явился антиквар Иванов. Он прошел через всю комнату, взял стул, уселся возле кровати и стал смотреть на меня и спящую жену. Я застеснялся и свободной рукой подоткнул одеяло.

– Спите, спите! – успокоил антиквар. – Я вам не помешаю.

И опять уставился на нас.

– Я вам звонил, – сообщил я ему, чтобы не молчать.

– Я знаю, – ответил он.

– Мне сказали, что ваш номер не существует.

– Я знаю.

– Но ведь это был ваш номер?

– Да, мой.

– Почему же вы не ответили?

– Не пришло время.

– Ваши друзья совсем меня задолбали! Даже во сне покоя не дают! – пожаловался я.

– Это не мои друзья, это ваши.

– И как же мне дальше быть?

– Терпите.

Помолчали.

– Скажите, вы когда-нибудь обращали внимание на то, что в сексе земных существ присутствует космическая составляющая? – неожиданно поинтересовался гость.

– Что вы имеете в виду? – смутился я.

– Процесс сотворения у вас, если рассматривать совершаемые вами при этом движения, имеет одновременно волновой и дискретный характер и может быть описан уравнениями квантовой механики.

Я подумал и глубокомысленно сказал:

– Первый раз слышу такое членораздельное объяснение. Никогда об этом раньше не думал.

– Ну, понятно. Как у вас говорят: дурацкое дело не хитрое. А вот скажите, что вы знаете про пси-волну и ее интенсивность в каждой точке псевдоевклидова пространства?

– Ничего, – честно признался я.

– Я так и знал, – не удивился антиквар.

Затем встал со стула и сказал:

– Рад был вас видеть. Я вам позвоню, когда придет время. А пока будьте здоровы, – и добавил: – Мой вам совет: при всех неприятностях, которые сыплются на вашу голову, не забывайте про любовь в ее крайних проявлениях. Будьте щедрым к вашей жене, она у вас прелесть. Не то, что моя корова.

И вышел из комнаты, скрипнув дверью. От этого я и проснулся.

17

Довольное утро с румяным лицом и голубыми глазами с любопытством заглядывало в окно. За окном галдели птицы. Одинокая ворона, пристроившись неподалеку, пыталась стыдить их скрипучим басом. Внизу во дворе горластые дворничихи играли посвистывающими метлами. Громыхали привезенными на смену пустыми мусорными баками. Где-то прогревали изношенный мотор. Весенние голоса наполняли комнату энергичным журчанием, размывая остатки ночного безволия. Я свернул голову в ту сторону, где должна быть жена и обнаружил, что лежу один. Я прислушался. За дверью на неслышных ногах скользнул невнятный шепот. Я потянулся, расслабился и снова закрыл глаза. Сны и впечатления последних дней послушной свитой выстроились поодаль, ожидая, когда их призовут. Все целы и невредимы, в ярких пестрых одеждах, готовые по первому знаку выступить вперед.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.