– Когда я вошла в спальню, где она лежала,– борясь со слезами, прошептала я,– ее бледное тело было сморщено, и было ощущение, что она плавится. Еще на ней были нарисованы непонятные знаки, и, чем больше она плавилась, тем ярче они становились. Не знаю, сколько времени прошло, но вокруг ее скелета осталась багровая лужа, словно ее внутренности тоже расплавились и превратились в одно сплошное месиво. Ее скелет тоже рассыпался. И еще там было жуть как холодно.

–Как тогда в классе с тетей Шурой.– Меня перебил Никита.– Кнопка, давай не будем вспоминать прошлое. Не это главное,– Попросил он.

– Просто подумала, что тебе следует знать,– пожала плечами я, оправдываясь.

– Не преувеличивай мои заслуги. Я в таком же положении, как ты, и все остальные.

–Это моя вина.– Выдавила я, сделав голос как можно ровней, чтобы не показать ему своё истинное состояние.– Я привела их к дому.

– С чего ты так решила?– Удивленно спросил он.

– В первый день со дня смерти тети Шуры меня мачеха отправила сажать кукурузу. Они стояли рядом с огородом. Всюду слышался шепот. И тот самый холод. Сейчас понимаю, почему они дали возможность сбежать от них. Чтобы я их к дому привела.– Слезы всё-таки покатились по щекам, оказалось, слишком сложно контролировать эмоции, переживая те моменты снова и снова.

На кухне воцарилась тишина. Периодически раздавались мои всхлипывания.

– Иди сюда,– обнял меня он. Я даже и не заметила, как он оказался рядом. Просто бессильно прижалась к нему.– Завтра станет легче.

–Если вообще наступит.

– Наступит. Мы не сдадимся.– Гладил он меня по голове.

– Во что мы ввязались?– Всхлипнула я, посмотрев на него. В объятиях Никиты эта боль стихла.

– Не знаю,– тихо произнес он.– Не знаю.

– Что если я сошла с ума? И все мне мерещится? Или я в психушке под воздействием препаратов?

Наше положение было настолько ужасающим, что мой мозг начинал отказываться верить в реальность. Я постоянно себя ловлю на мысли, что это единственное рациональное объяснение происходящего.

– Значит мы все вместе сумасшедшие.– Усмехнулся Никита.

– А что если и вы тоже не настоящие? Ты появился в моей жизни так вовремя, такой весь идеальный. Слишком вовремя.

– Я не такой идеальный, как тебе кажется.– Хмуро произнес он.– Ты совсем плохо меня знаешь. К тому же, очень даже настоящий.

– Почему ты не показываешь свои темные стороны?

– Может, потому что не хочу, чтобы ты меняла обо мне мнение.– Мягко произнес он.

– Или потому что мой мозг не хочет этого,– я настаивала на своей теории.

– Смотри,– он провел пальцем мне по щеке.– Ты перестала плакать.

Я отстранилась от него. Он тут же отошел от меня, вернувшись на свое место.

– Все слухи о моих похождениях далеко не всегда просто слухи.– Произнес он, уставившись на макаронину, которой размазывал кетчуп по тарелке.

– Не совсем поняла,– пробубнила я, нахмурившись.– К чему ты мне это рассказываешь?

– Будет правильно, если ты узнаешь, что я не идеальный. Я просто пользуюсь чувствами девчонок в своих интересах.

– Для меня это не открытие,– покачала я головой.

– Просто…– Неуверенно начал он, но осекся.– Забыл тебе дать чистое постельное белье.– Резко сменил тему.– Ты сама сможешь поменять его?

– Ну, видишь,– покрутила я руками,– две руки есть, как-нибудь справлюсь с постельным бельем.

– А то я переживать начал, что самому придется это делать,– не поднимал он на меня взгляд.– Терпеть не могу менять постельное белье.

Я крутилась в мягкой кровати не в силах уснуть. А ведь главное, что я жива. В принципе, к завтрашнему вечеру можно просто не дожить. И меня не будет. Никто не вспомнит Алену. Надо благодарить Бога, что у меня есть жизнь, что у меня есть друг, который помог в трудную минуту, не оставил меня в том доме. Еще неизвестно, где мой папа. Может он уехал по работе, и все с ним хорошо? В глубине души знала, что Никита прав, но этот самообман помогал не впасть в полное отчаяние.

– Ален, проснись…– Я вскочила, не понимая, где нахожусь. Снова этот сон. Снова я в слезах. Рядом со мной стоял озадаченный Никита.– Ты кричала.– Произнес он, после того, как я стала различать реальность.– И плакала. Как ты?

– Это кошмары,– вытирая слезы со щек, пояснила я.– Уже не помню, когда спала спокойно.

– С какого момента они снятся тебе?– настороженно интересовался он.

– Уже не помню. Да все нормально. Извини, что потревожила. Надо было предупредить.

– Двигайся,– лег он на край кровати.– Кошмары теряют свой ужас, когда о них говорят.– Устроился он удобней.– Иди ко мне,– он обнял меня.– Слушаю.

– Каждую ночь мне снится один и тот же сон.– Начала я рассказ. В его объятиях было тепло и комфортно. Его тело согревало, делая окружающий мир безопасней. На душе стало спокойней.– Я каждую ночь умираю. Не просто умираю, а меня убивает какая-то женщина. Она перерезает мне вены горячим кинжалом. Я чувствую, как вытекает из меня кровь, а с ней и жизнь. Она что-то нашептывает, но, как только поднимает кинжал над моей грудью, тут же начинает шипеть и пятится назад. Вижу, как она начинает корчиться от боли и падает недалеко от меня. Ко мне подходит парень, я никак не могу запомнить его лица, но знаю, что этот человек мне очень дорог. Он что-то шепчет, и боль уходит. Но слабость никуда не девается, и я понимаю, что еще чуть-чуть и все, я умру… Каждую ночь переживаю одно и то же… Бывает, вскакиваю с кровати, а мое тело все ещё болит. Когда понимаю, что это реальность, боль начинает уходить… А что если этот сон вещий, и я скоро умру?

– Глупости,– возмутился Никита.– Ты умрешь в глубокой старости рядом со своим стариком. Не сейчас.

–Ты думаешь, все еще может наладиться?

– Я верю в это.

– Слушай, расскажи мне теорию относительности.

– Зачем?– Он был удивлен.

– Меня физика всегда в сон вгоняла,– зевнула я.

– Ну ладно,– Никита начал рассказывать, но в суть его слов я уже не вслушивалась. Его бархатный голос меня быстренько убаюкал.

Наконец-то я спала спокойно. Мне впервые за долгое время ничего не снилось. А самое главное, было легко и спокойно. За столько дней проснулась не от собственного крика, а просто выспалась. Вчерашняя безнадежность и пустота ушли куда-то на второй план. Солнечные лучи наполняли комнату. Надо же, я вчера даже и не обратила внимания на комнату, в которой ночевала. Сразу видно, что здесь живет настоящая принцесса. Переодевшись в первую попавшуюся одежду и затянув волосы в пучок, я посмотрела на свое отражение. Вот стою одна и совершенно не знаю, что делать дальше. Это тупик. С полным осознанием безнадежности ситуации. Вероятность, что завтра уже не проснусь, очень велика. И даже эти мысли, которые должны вгонять в отчаяние, кроме безразличия ничего не вызывали. Неужели так и приходит безразличие к жизни? Вздохнув полной грудью, я вышла из комнаты на поиски Никиты. Он сидел за столом на кухне, уткнувшись в ноутбук. Его лицо было серьезно, и, судя, по застывшей руке с чашкой, он читал что-то важное.

– Привет.

– Доброе утро,– приветливо поздоровался он, и, наконец, поставил чашку на стол.– Как спалось?

– Ты знаешь, сегодня намного спокойней. Ты уж извини, что разбудила тебя.

– Пустяки,– отмахнулся он и захлопнул ноутбук.– Что будешь? Чай? Кофе?– Встал он из-за стола.– Кроме бутербродов на завтрак ничего нет.

– Ничего страшного,– я перешагнула через порог и подошла к столу.

– Так что тебе наливать?– Он достал чашку из шкафчика.– Присаживайся,– кивнул он на стул.

– Чай.– Села я за стол. Он поставил чашку передо мной и пододвинул бутерброды, а сам вернулся к своему ноутбуку.

– Какие планы на сегодня?

– Мы договорились встретиться сегодня в школе.– Не отрывался он от монитора.

– Одной страшно оставаться.

– Я надеялся, что мы вместе пойдем.– Перевел он взгляд на меня.