– Ты слышишь, что говоришь?!?– Он смотрел на меня с удивлением.– Причем тут фрики? У нас тут безумная ситуация.

– Да, я понимаю, что говорю. Уверена, что вы всем своим кружком энтузиастов – единомышленников справитесь с этим. Ладно, Никит, давай, до встречи! Я тут лишняя.– Развернувшись, я начала открывать дверь.

– С чего ты это взяла?– Хмуро спросил он, задержал дверь от полного открытия.

– О моём существовании вспомнили только сегодня, и то, потому что я решила убраться в этом чертовом классе! Мы случайно встретились.– Я боролась с ним, чтобы дверь открыть.– Считаю, это выяснение отношений бессмысленным, тебя там ждут остальные. А мне пора домой.– Он отошёл от двери, я тут же выскользнула на крыльцо.– Пока.

Я почти бежала в сторону дома. Чувство обиды на них прошло. Уже мысленно ругала себя за эту сцену.

Когда я зашла к себе во двор, меня удивила тишина. Пес куда-то делся. Сегодня у мачехи выходной, и она должна зависать на кухне весь день, но комната была пуста. В кухне на разделочной доске лежал кочан капусты и небольшая горка нашинкованной. На газу стояла кастрюля, содержимое почти все выкипело. Выключив газ, я направилась дальше, в гостиной было пусто. Работал только телевизор. Тревога нарастала с каждым шагом.

– Ау, есть кто дома?– Выключила телевизор, но ответа не последовало.

Я пошла в спальню отца, открыв дверь, из комнаты сразу повеяло холодом и гнилью. Заглянув в комнату, в глаза сразу бросилось лежащее на кровати тело мачехи, которое будто плавилось, превращаясь в зловонную жижу. Ее лицо, как и у уборщицы тогда застыло в гримасе ужаса. Только на всем теле были выжжены иероглифы. Вокруг них кожа и таяла, делая их еще отчетливей. В этот момент у меня не было ни страха, ни горечи – страшное состояние. Сев вдоль стены и обхватив колени, я положила голову на них, уставившись в пол. Конечно, я мечтала, чтобы ее не было в моей жизни, но такого конца ей не желала. Так странно, с утра видишь человека живым, и вдруг его больше нет. Интересно, где мой папа? У него был отпуск, и он никуда с утра не собирался. А может, по делам уехал. Или стал монстром? Или его уже нет… Что же мне теперь делать? Все еще намного ужасней, чем предполагалось. Ничего само собой не пройдет. Я осталась одна. Мне хотелось проснуться, оказаться в своей кровати, и чтобы все было как раньше. Мачеха будет орать или ругаться со мной, проклиная тот день, когда я родилась на свет, отец прятаться в своем гараже или на работе, или перед телевизором. Все как всегда… Главное, ощутить, что это был всего лишь кошмар, и жизнь продолжится дальше. Но момент "здесь и сейчас", именно тут, и это я переживаю в реальной жизни, и ничего нельзя с этим поделать. Это все так не укладывается в голове, все так не реально.

Не знаю, сколько времени прошло, наверное, целая вечность… Я подняла взгляд на кровать. Оставшийся скелет рассыпался. В голове какой-то больной иронией прозвучало:

"Сначала тают крылья крошки,

Головка падает назад,

Сломались сахарные ножки

И в сладкой лужице лежат…

Потом и лужица засохла…"

Мне было уже неважно, что будет со мной. Пускай приходят и убивают. Не знаю, как быть, что делать теперь. Даже не могу представить, как мне теперь жить. Солнце заходило за горизонт, освещая комнату янтарным светом. Кто-то вошел, я не спешила поворачивать голову к незваному гостю. Лучше не знать своего палача в лицо. Но никто не спешил лишать меня жизни. Может, это папа. Наконец-то я заставила себя повернуться к выходу, на пороге стоял в ужасе Никита.

– Зачем пришел?– Хрипло спросила я.

– Пойдем,– он подошел ко мне и помог встать с пола.

Колени затекли, и боль была при каждом шаге. Сопротивляться ему не было сил. Он вывел меня во двор, придерживая за плечи. Высвободившись от его рук, я отошла к дереву. Тишина во дворе стала угнетать, давить на уши.

– Зачем ты пришел?– Мой вопрос звучал холодно.

– Я тебе звонил каждый день, по нескольку раз в час, но твой номер был недоступен,– произнес он.– Я звонил тебе домой. Твоя мачеха сказала, что ты в депрессии и не хочешь ни с кем разговаривать. И попросила, пока ты не пришла в себя, оставить тебя в покое, потому что это требования врача. Не знаю, правду ли она говорила, но решил не рисковать, пока ты сама не заговоришь.

– Не хочу разговаривать…– Я кисло повторила за ним.– Да это вы все меня игнорируете, словно меня не существует! Никому нет дела до меня!– Закричала я на него.

Нервы были натянуты до предела. Этот разговор стал последней каплей.

– Если бы хоть кто-то захотел узнать, как у меня дела, нашли бы способ это сделать. Я просто та самая девчонка, у которой не все в порядке с головой! Самый большой риск оказаться рядом со мной и заразиться припадочностью!– Продолжала я кричать на него, пока он молча стоял.– Уходи отсюда! Мне не нужно твое гребаное сочувствие. Уходи, Никита!– Толкнула его в грудь, все еще крича, но он просто стоял.– Ты идиот? Неужели не понимаешь, что я буду следующей!?! Проваливай!

– Прости,– он подошел ко мне и обнял, сильней прижав к себе.

– Отстань от меня,– стала вырываться из его объятий.– Уходи отсюда!

– Я без тебя никуда не уйду,– сказал он спокойно, прижимая меня еще крепче к себе.

– Я буду ждать папу,– твердо заявила я.– Он еще не пришел.

– Его больше нет,– тихо прошептал он.

– Да откуда тебе знать!– Снова закричала я в отчаянии.– Кто ты?!? Может, это ты его убил! С тебя все началось!– Попыталась вывернуться из его объятий.

– Ты знаешь, что это не я,– спокойно ответил он.

– Почему ты сказал, что его нет?– гнев в голове сменился отчаянием.

– Твоя семья не единственная уже,– пояснил он. Его голос вздрогнул, я подняла на него взгляд, его лицо оставалось спокойным.– Семьи Ольги нет, семьи уборщицы нет. В их домах все, так же как и у тебя, так же работает холодильник, кое-где был включен телевизор. Но ни животных, ни домочадцев нет.– После его разъяснения легче не стало. Мысль о том, что смерть так близка, леденила душу. Очень страшно умирать. Так рано. Я уткнулась ему в грудь и разрыдалась.

– У тебя есть еще родственники?– Спросил он, после того как рыдания стихли.

– Не знаю, где моя мама,– всхлипнула я.– Мы давно потеряли связь.

– Тогда давай соберемся и пойдем ко мне.

– К тебе?– Переспросила неуверенно я, подняв на него взгляд.

– А ты решила не бороться за свою жизнь?

– Как бороться? Какой смысл?

– Странная ты,– усмехнулся он.– Так ты пойдешь со мной? Учти, вслед за мной могут прийти и они.

– А родители твои?

– Они уехали, не переживай. Тебе помочь собрать вещи?

– Страшно возвращаться туда,– поёжилась я.

– Не бойся, я помогу,– наконец он высвободил меня из своих объятий и повел к дому.

Глава 8

В его доме, к моему горю, добавилось смущение. Я села на край кровати, сложив руки на коленях. В голове не было никаких мыслей, перед глазами видела тающее тело мачехи и ее застывшее от ужаса лицо. Что происходит? Во что мы вляпались?!? Что я тут делаю? Может, лучше было остаться дома. И пусть случилось бы то, что должно.

Вечером Никита буквально насильно вытащил меня на кухню, чтобы я немного поела. За столом мы сидели молча. Аппетита не было.

– Знаешь,– нарушил тишину Никита.

Я подняла взгляд на него. Он так же вилкой гонял макароны по тарелке, не поднимая глаз.– Я ничего не делал из жалости. Ты на самом деле дорога мне.

– Сейчас это уже неважно,– ответила тихо я, практически шепотом.

– Аленка,– наконец-то он посмотрел на меня.– Мне очень жаль твоих родителей, но теперь их не вернешь. Если даже сильно захотеть. Но для тебя жизнь продолжается.

–Ты ведь,– я осеклась, набирая в легкие воздух,– знаешь, что тут происходит. У меня ощущение, будто ты что-то не договариваешь. Как ты со всем этим связан? Кто ты?

– Ни черта не знаю,– после некоторого молчания произнес он.– Здесь начали происходить странные вещи. И кроме меня никто не видит их. Похоже на сумасшествие. Все это нельзя объяснить законами природы. Единственное, что я знаю, что должен быть рядом.– Он осекся, замолчав.– Должен быть здесь.