— Ничего, я просто… я не знаю, просто это не то, что я думала, — говорит она ему с легкой улыбкой. Джагхед отвечает ей тем же, небрежно облокотившись на стойку и наблюдая, как она готовит.

— Я человек-загадка, — язвит он, запихивая в рот одну из нарезанных морковок, прежде чем она успевает оттолкнуть его руки. — К тому же, они не все такие, у меня очень эклектичный вкус, — сообщает он ей, вытирая ладони о штаны.

— Мне нравится, — говорит Бетти, подсознательно покачиваясь под тихую мелодию, льющуюся из динамиков.

If we want to

We could do what kings do

I can feel the earth move

When you speak

If we fight through

All the things we once knew

Everything would change for me and you

We could what kings do

Джагхед берет Бетти за руку и притягивает к себе, мягко двигаясь в такт музыке. Бетти хихикает над его попыткой танцевать.

— Ты не из этого времени, — смеется она, довольная тем, что еще глубже погружается в тепло его груди.

— Соответствие никогда не был моей сильной стороной, — отвечает он, удерживая их руки между телами. Когда он переплетает их пальцы, ему бросается в глаза белая полоска.

— Что это? — спрашивает он напряженным голосом, когда они оба смотрят на крошечные серповидные шрамы на открытой ладони Бетти, слегка ушибленные по краям. Она вспыхивает, борясь с желанием сжать кулаки и скрыть от него свои недостатки. Она делает глубокий вдох, нарочито расправляя пальцы.

Это займет некоторое время.

— Освобождение, — честно отвечает она. Его брови хмурятся, когда доказательство боли Бетти непоколебимо смотрит на него. Бетти думает о том, как ей хочется впиться пальцами в ладони, о том, как заметно потускнели они за последние несколько часов. — Но я работаю над этим, — заканчивает она с ободряющей улыбкой. Джагхед ласково держит ее за запястье, касаясь губами отметин с нежностью, от которой у Бетти сжимается горло, а глаза затуманиваются.

— Хорошо, — говорит он, его голос полон доверия.

***

Они едят свою еду в своем форте, музыка все еще тихо играет, шапочка Джагхеда плотно сидит на распущенных светлых кудрях Бетти.

========== Час тридцать второй ==========

Час тридцать второй

— Как ты думаешь, какими бы были выходные, если бы Арчи был здесь? — Бетти слегка съеживается, когда вопрос слетает с ее губ, но она не может не задать его. Ее голова удобно покоится на плече Джагхеда, его рука обнимает ее за талию, в то время как подушечка ее пальца лениво рисует узоры на его груди поверх ткани рубашки. Приглушенные голоса Брюса Уиллиса наполняют воздух.

Это не было упоминанием о ее лучшем друге — независимо от того, насколько жесткой она пыталась быть, Бетти была прощающим человеком по своей природе. Нет, ее беспокоило чувство вины, просачивающееся сквозь ее тело из-за того, что она чувствует благодарность за то, что Арчи не было рядом, когда она приехала. Бетти кладет подбородок ему на грудь и смотрит на него круглыми вопросительными глазами.

Бетти думала, что колледж — это новое начало, место, где можно снова испытать себя, где она совершенно анонимна и лишена репутации. Хотя эта часть была верна, она также, казалось, была совершенно невидима. С ее аккуратными хвостиками и розовыми свитерами она была воплощением неприметности. Бетти не просто чувствовала себя одинокой, она была одна.

Джагхед заставил ее почувствовать себя человеком, достойным разговора и взаимности. Из одного из самых дерьмовых моментов ее новообретенной взрослости пришли выходные, которые она знала, что никогда не забудет. Не было ничего грандиозного или показного в том времени, которое она провела с этим парнем, запертыми вместе из-за их общего знакомого и плохой погоды, но в этом был смысл. Бетти чувствовала себя комфортно, чего ей так давно не хватало. Они были в пижамах, ели нездоровую пищу и смотрели слишком много фильмов. Они говорили о своих любимых вещах и худших сторонах самих себя, и Бетти знала, что поделилась с Джагхедом гораздо большим, чем ожидала. И прямо сейчас она чувствовала, что может продолжать двигаться, продолжать рассказывать ему все свои секреты, и ползучий стыд, который обычно сопровождал такие признания, никогда не придет, только облегчение.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Джагхед, пропуская сквозь пальцы прядь волос Бетти. Она вздыхает, опираясь одной рукой на его грудь, пальцы все еще рассеянно потирают хлопок.

— Я имею в виду, если бы Арчи был здесь, мы бы не делали всего этого, — начинает она, указывая на простыни над ними. Он с пристальным вниманием наблюдает за ее лицом, пока она пытается найти слова, чтобы выразить свое беспокойство. Она не осознает, с какой силой он смотрит на нее. — У меня никогда не было таких выходных… никогда я не чувствовала себя так близко к кому-то так быстро. Это немного пугает, но я не могу себе представить, что было бы, если бы мы не… я могла бы приехать сюда, поздороваться с тобой на кухне или по пути из ванной, и это могло бы быть все. Я бы вернулась в колледж в конце моего пребывания точно таким же человеком, как и уехала. И я думаю, что теперь не могу, потому что я чувствую себя по-другому. Благодаря тебе, — шепчет она свое последнее признание, застенчиво глядя на него. — Извини, это слишком много, чтобы вот так вываливать сразу, — Джагхед прерывисто вздыхает, обхватив ее затылок, и наклоняется для нежного поцелуя.

— Я не знаю, что я сделал, кроме того, что обращался с тобой как с человеком, а не как с проектом, но я действительно рад, Бетти. Ты заслуживаешь того, чтобы чувствовать себя хорошо. Но я знаю, что в конце концов ты бы добралась туда, даже если бы мы не провели эти выходные вместе — хотя я так счастлив, что мы это сделали. Я знаю, что ты можешь это сделать, — отвечает он с улыбкой. Всепоглощающая вера Джагхеда просто переполняла ее. Она не совсем уверена, что видит то же, что и он, но собирается дать себе время подумать.

— Я просто чувствую себя виноватой, что… — начинает она, кусая губы.

— Тебе позволено делать что-то для себя, Беттс. Только для себя, — только для нее. Она знает, что он прав, он был прав все это время. Они еще немного поговорили о его отце, ее маме, их семьях. Он отпустил ожидания других людей, в то время как она цеплялась за них. Она хотела, чтобы все любили ее, в то время как он отталкивал всех. Может быть, вместе они смогут найти равновесие.

Поэтому она снова прижимает губы Джагхеда к своим, вкладывая в поцелуй всю свою благодарность. Она откидывается назад, притягивая его тело к себе, когда они целуются томно, без спешки или сдержанности. Она не отрывается от него, касаясь каждого уголка его тела, до которого может дотянуться, теребя пальцами короткие волоски у основания шеи, вызывая глубокие стоны, которые заставляют ее дрожать. Она нетерпеливо тянет его рубашку, поднимая ее через голову и обнажая его грудь, которую она запечатлела в своем сознании с момента своего прибытия. Его рука снова поднимается вверх по ее боку, на этот раз проскальзывая под ткань ее рубашки, после того как она быстро кивает в ответ на его вопросительный взгляд.

Его пальцы пробегают по гладкой поверхности открывшейся ему кожи, вызывая мурашки, когда они поднимаются вверх по мягкой, теплой плоскости. Джагхед колеблется у края ее бюстгальтера, ожидая разрешения. Бетти откидывается назад, выгибаясь под его прикосновением, когда из нее вырывается жалобный стон. Его рука ныряет под ткань, сначала нежно сжимая ее грудь, затем сильнее, проводя большим пальцем по затвердевшему соску, когда она издает греховный стон прямо у его уха, отчего его бедра непроизвольно вздрагивают.

Его губы покрывают горячими поцелуями ее подбородок, изящный изгиб шеи, дыхание становится все более неровным. Он находит биение ее пульса под нежной кожей и впивается в плоть, пока фиолетовый синяк не расцветает под его ртом.

— Джагги, — скулит она, в отчаянии вцепившись руками в его руки. — Пожалуйста, — Бетти не была совсем новичком в поцелуях, у нее было довольно мало опыта со старшеклассниками, но это желание, которое накатывало на ее тело всепоглощающими волнами, было чем-то, чего она никогда не знала раньше. Она не знала, что с собой делать, потому что прикосновение Джагхеда казалось слишком сильным и одновременно недостаточным. Он откидывается назад, чтобы посмотреть на нее, зрачки расширены от вожделения, темное отражение ее собственного.