— Прости, — выдавливаю, надеясь, что парень не будет сильнее злиться.

Но это все же выводит его.

— Что? «Прости»? Не мне ты должна это говорить, а ему, — он указывает в сторону двери, намекая на Гарри.

И я знаю это. Знаю, что нужно рассказать ему, но мне так страшно. Страшна его реакция, глаза, в которые придётся смотреть. Потому что я знаю этот взгляд. Когда Гарри теряет надежду, скатывается на землю, накрывает лицо руками и плачет — вот, что страшит больше всего. Не крики, не ругань, не физический урон.

Безысходность. Отчаяние. Вот, что я боюсь пробудить в нем.

Объяснять это Майклу — бесполезно. В нем засела идея, что он — спаситель. Что Гарри и Майкл теперь спасают друг друга. Но ему не стоит… нет, он не должен вмешиваться в наши отношения.

Он недовольно закатывает глаза, не собираясь уходить.

— Ты издеваешься? — говорю ему, намекая, чтобы он оставил меня одну.

— А ты?

— Над кем?!

— Над Гарри, — Майкл вновь закатывает глаза.

Держусь, чтобы не крикнуть «убирайся».

— Почему ты так недолюбливаешь меня? — он вдруг резко меняет тему, наклонившись.

— Что? Причём тут ты?!

— Между нами явно появилось напряжение, — сложив руки в замок, он пододвинулся к краю кресла, тем самым сокращая между нами расстояние.

— Неудивительно, ты ведь кричишь на меня, — отрезаю, все ещё терзаемая мыслью о том, как было бы просто, если бы Майкл ушёл.

— Нет, — парень отрицательно качает головой, ухмыляясь, — тут дело в другом.

— Ну да!

Его глаза сразу встречаются с моими, реагируя на возглас. Он выжидающе уставился на меня.

— Ты вдруг, как мать Тереза, свалился на голову Гарри. Но я ведь помню, как в клубе ты даже глазом не повёл на издевательства Зейна в мой адрес, — говорю ему, надеясь, что он образумится и перестанет быть таким жестоким по отношению ко мне, но, кажется, мои слова действуют в обратном направлении. — Ты знал, что он подсыпет наркотик в напиток, но ничего не сделал!

— Я-я-я… — только начал он, но я перебила, продолжая говорить на повышенных тонах:

— Будто ты хотел, чтобы Зейн изнасиловал меня! Ты что, гей? Ты влюбился в Гарри?! — говорю Майклу это, сама не веря в полнейшую чушь, что вылетает изо рта, словно пули из ружья.

— Что? Нет, это полный бред, — вскипел он, ударив по креслу руками. — А ты, ты не лучше! Кто просил тебя спать с ним? Не говори, что сделала это не по своей воле!

— Не по своей!

— Не ври! — зарычал он. — Наркотик выветрился очень быстро.

— Но ты мог помочь мне.

Майкл вскочил с места, нависнув надо мной.

— А с чего вдруг я должен тебе помогать?

Тоже встаю с постели, насупившись:

— А с чего вдруг я должна тебе верить?

— Белла, ты…

— Что я? Хочешь меня ударить?

На секунду Майкл растерялся, но затем сразу отрицательно замахал руками.

— Нет, ты что. Я бы не стал.

— Тогда зачем пытаешься угрожать мне? — задаю очень актуальный вопрос, ведь парень действительно из кожи вон лезет, чтобы проявить могущество. — Все эти нелепые стойки, а-ля «бойся меня».

— Что? — ехидная улыбка сразу сползла с загорелого лица.

— Да, да! — продолжаю восклицать, размахивая руками. — И сведенные брови, напряжённая челюсть. Ты пытаешься быть, как Гарри и Зейн!

— Не сравнивай меня с ними, — в голосе послышалась обида. — Мы разные. То, что мы друзья, не значит, что я поощряю их действия.

— Хм, незаметно, — выплёвываю, обходя его стороной и стремительно выходя из комнаты.

— Белла, стой! — Майкл помчался за мной.

Но не я успеваю пройти оборот, как врезаюсь в Гарри.

— Привет, — здороваюсь, растерянная. У меня в руках новый тест на беременность, который умудряюсь стремительно засунуть в карман длинного кардигана.

— Привет, — довольная улыбка сразу всплывает на веснушчатом лице, позволяя мне хоть немного расслабиться (несмотря на то, что у меня в кармане ЧЕРТОВ ТЕСТ НА БЕРЕМЕННОСТЬ).

Гарри обнимает меня.

— Я как раз шёл к тебе, — его взгляд отрывается от меня, когда мимо проходит разъярённый Майкл, видимо, все ещё обиженный моим сравнением с Зейном и Гарри. — Он… вы были вместе?

— Нет, впервые за сегодня вижу его, — вру, стараясь перевести тему. — Ты завтракал? Думала, вместе сходить.

Но настрой кудрявого переменился, теперь в чертах лица сомнения. Неужели он подозревает в чём-то меня и Майкла? Боже, если Майкл будет тем, кто расскажет ему все…, это будет окончательная точка в наших отношениях, и я закончу в доме Зейна.

Нужно рассказать Гарри все самой, иначе это приведёт к непоправимым вещам. К слову, я все ещё не уверена, что беременна, ведь вчерашний тест из сумки украл Майкл, видно, надеясь, что он уже использован. Поэтому решаю оторваться от разговора в туалет.

— У тебя есть ещё вопросы? — Гарри переводит взгляд на меня, все ещё растерянный и, видно, ошеломлённый дурацким вопросом.

— Нет… ты ведь хотела позавтракать.

— Как только я схожу в… ну, в одно место.

— Куда?

— В туалет, Гарри, — засмеялась я, вызвав нелепый смешок и у парня, наконец стирая с его лица удивление.

Кудрявый притягивает меня к себе, заключая в «дружеские» объятья, которые длятся чуть дольше чем принято. Но, никак это не прокомментировав, отступаю и, подарив короткую улыбку, удаляюсь в туалет.

Желание обернуться и посмотреть парню вслед пересилило, поэтому я бросила взгляд на Гарри, чтобы убедиться в том, что его больше не смущает наша с Майклом встреча. Но на лице по прежнему смущение.

Стараюсь собраться с силами и всё-таки закрываюсь в кабинке.

Когда я вставала на путь подростка, мама должна была рассказать о контрацепции, о парнях, о том, что делать не стоит и как сберечь себя от плохих последствий. Но она этого не сделала хотя бы потому, что Рене никогда не была лучшей матерью. Наверное, моя жизнь никогда не волновала ее так, как жизнь Томаса. И я рада, что у него есть опора в виде матери. Да, я была лишена. Она часто говорила, что я была причиной, почему ей пришлось бросить университет, ведь я родилась, когда Рене было всего восемнадцать.

Ее история похожа на мыльную оперу.

Моя тоже.

Потому что в руке сжимаю положительный тест на беременность. Но мне не плохо. Я уверенно стою на ногах, что удивительно, ведь, скорее всего, меня бы накрыл очередной приступ.

На мне лежит огромная ответственность. А должна ли я оставить ребёнка? Хочу ли я подарить жизнь человеку, которому придётся жить в ужасном мире, где существуют такие люди, как Зейн, Джаавад и моя мать?

Готова ли я подарить жизнь человеку, кому Зейн Малик придётся отцом? Или…

Или ребёнок от Гарри? Нет, не может быть. Мы предохранялись.

Воспоминания после клуба словно вихрь. Да, именно тогда это и произошло. Когда он изнасиловал меня.

— Не надо оправдывать себя, Белла,

— Я все знаю! На следующее утро Зейн хвалился, как ты прильнула к его оголенному торсу. И, черт возьми, не отрицай своё желание потрахаться.

Или не насиловал. Тогда это плод страсти, но не любви. Принимаю тот факт, что сама поцеловала его.

***

Во время завтрака я вела себя более чем адекватно и даже умудрилась пару раз пошутить. Гарри позабавился, но Майкл продолжал сидеть, словно серая туча. Понимаю, что его волнует вся эта ситуация, но пока что я не готова раскрыть кудрявому всю правду, ведь сама не свыклась с мыслью, что внутри меня развивается жизнь.

Когда процедуры закончились и день подходил к концу, все, чего я хотела, — это лечь на кровать и заснуть, чтобы проснуться и осознать, что все было ложью, чьей-то глупой шуткой.

Но вместо этого пришлось сходить в аптеку, чтобы купить что-нибудь от тошноты, потому что меня мутило каждые два часа, а если не избавиться от неприятных симптомов, Гарри сразу все поймёт. Я хочу рассказать ему, но не сейчас. Немного позже.

Но, как только я вышла из палаты, мне показалось, что в коридоре стало как-то слишком тихо. Затем, как только я прошла чуть поодаль, кто-то резко схватил меня за руку. Не успела я взвизгнуть, как оказалась на балконе в одних тапочках.