— Я не могу. Для начала мне нужно рассказать тебе кое-что… — выдавливаю, дрожа.

Рассказать, как Зейн Малик изнасиловал меня. Но где найти уверенность?

— Я слушаю.

Комментарий к Глава XV: Слушатель.

Привет, дорогие читатели! Как ваши дела? Как началась долгожданная весна?

Многие интересовались, как я сдала проект… и о да, он успешен! Благодарю всех, кто писал слова поддержки)) вы, дорогие мои, действительно вселяли желание работать глубокими ночами.

Хочу сказать пару слов о моем отсутствии и о планах на март в целом. Некоторые знают, что я не люблю этот месяц. Скоро будет проходить ряд определённых мероприятий, к которым я готовлюсь морально, поэтому не обещаю, что буду активна.

Но я очень постараюсь писать больше!

Жду ваши отзывы) надеюсь, на поддержку и понимание. Люблю до безумия.

Sincerely, Melancholic Lady.

========== Глава XVI: Спаситель. ==========

Возможность просто сидеть напротив кудрявого за завтраком и наблюдать за тем, как он не торопясь пьёт кофе, заставляет коленки трястись. Настолько его общество кажется невероятным. Ощущение, словно напротив сидит рок-звезда, а я фанатка, что по уши в него влюблена.

— Хочешь сказать, что не знаешь, чем больна? — Гарри вздёрнул брови, удивленно поглядывая на меня. В миг вспыхиваю от стыда, что наблюдала за ним все это время.

Стайлс замечает это, но ничего не говорит, лишь ухмыляется, повторив вопрос.

— Если бы я знала, то наверняка сказала бы тебе об этом, — делаю глоток горячего утреннего кофе, все ещё залитая краской.

На самом деле, действительно не знаю, в чем причина скорой госпитализации. Зейн ничего не объяснив, отправил меня сюда. Он даже не обмолвился словом. Конечно, меня интересует причина. Возвращаясь во вчерашний день, все больше убеждаюсь в его действиях…

***

Flashback.

Открываю глаза, еле разлепив ресницы. Кажется, я проспала до обеда. Странно, что Зейн не разбудил меня раньше.

Его ведь подстрелили вчера.

Наверное, поэтому он решил сегодня не беспокоить меня так рано. Что же, спасибо за это.

В доме как всегда невероятно тихо. Зейн, скорее всего, отдыхает – не выходил из комнаты. И в самом деле, без него гораздо спокойнее, но что-то на душе неспокойно. Это странное чувство чуждо, поэтому стараюсь унять его, сосредотачиваясь на чём-то другом, помимо нестабильного состояния Малика.

На улице тяжёлый ливень, от чего комната погрузилась во мрак. Из-за темноты создаётся ощущение пустоты. Из окон видно лишь густой лес, бесконечно уходящий в гущу. Ложась в кровать каждый вечер, гляжу в самую глубь, словно ищу там что-то. Интересно, насколько он глубокий? И есть ли забор за кронами деревьев?

Зажигаю керосиновую лампу у кровати, тянусь и наконец выползаю из кровати. Общее состояние не очень приятное, но, думаю, это из-за перепада температур. Умываюсь, переодеваюсь и спешу на первый этаж, чтобы стащить чего-нибудь с кухни. Возможно, сегодня Зейн позволит сходить в подвал. До сих пор меня волнуют слова, что девушка выкрикивала, набросившись на меня. Это может быть обычный бред обезумевшей, тем более даже представить не могу, как долго она находится в заточении. С другой стороны, не могла ведь она выдумать эту историю? Все слишком неоднозначно.

Погружённая в мысли, открываю холодильник, схватив банку газировки и йогурт. Наверное, не самая лучшая комбинация, но отныне я живу по принципу «Все или ничего. Терять уже нечего». Оправдав себя, хватаю ложку с мраморной столешницы, зажав ее между зубов, собираясь отправиться в библиотеку, но на пути меня останавливает приоткрытая дверь в комнату Малика.

Стоит ли заглядывать? Может, он не спит? Хотя он очень устал… я просто проверю.

— Мне лежать ещё три недели, ты будешь навещать меня каждый день? Я не против, — голос парня заставляет отскочить от двери, разозлившись на секунду.

На саму себя.

Зачем тебе это? Что за неоправданный интерес к здоровью чужого человека?

Но ведь он не совсем чужой…

Он, мать твою, чужой, Белла.

— Дверь была открыта, просто заглянула.

Быстрое оправдание, мгновенный хлопок дверью, а также крик: «Зейн, я тебя ненавижу!» — хотела бы я так сделать, но вместо этого, как вкопанная, стою в проеме, хлопая ресницами, при этом сжимая в руках странный завтрак – йогурт и газировку.

Пристальный взгляд Зейна смягчился. В нем нет той натянутости и осуждения, кажется, будто он сейчас обернёт тёплым пледом и заварит кружку зелёного чая.

— Ты так смотришь… — протягивает парень, усмехнувшись.

— Ничего я не смотрю, — фыркнув, я уже было развернулась, чтобы отправиться в библиотеку, но вместо этого замерла, не расслышав слова парня, что он крикнул в след:

— Побудь со мной.

— Мне надо идти, — не оборачиваясь, говорю я.

— Прошу, ты мне нужна.

Ты мне нужна.

— Ты знаешь, что тебе не станет лучше от моего присутствия.

— Пожалуйста.

И через секунду я разворачиваюсь, направляясь прямиком к креслу, что приставлено к кровати. В голове ни одной мысли, что это плохо, что это шантаж. Просто поддержу его. Пару минут. Не более.

Приземляюсь на кресло, заинтересованно разглядывая аппаратуру, что присоединена к накаченному телу парня. Он сидит совсем близко, в легкой льняной рубашке, позволяя разглядеть многочисленные узоры на теле. Татуировки Зейна мне незнакомы, ведь никогда не выдавалось возможности внимательно их разглядеть. Сейчас он сидит в полуметре от меня, поэтому глаза неконтролируемо мечутся, стараясь запечатлеть каждую частичку искусства.

Когда парень со стуком ставит стакан воды на железный поднос, отрываю глаза от его тела. Мы встречаемся взглядами, от чего по телу пробегает тысяча мурашек. То ли от ужаса, то ли от… сложно представить, от чего ещё могут бежать мурашки при виде загорелого брюнета.

Малик слегка морщится, прикладывая усилия, чтобы удобнее лечь в кровати. Видно, ранение довольно серьезное, раз уж назначили три недели постельного режима, и малейшие телодвижения причиняют боль.

— Тебе подать что-нибудь? — подрываюсь, заметив, как он активно тянется к упаковке салфеток.

Зейн кивает, наконец расслабившись.

Встаю с места, чтобы взять нужный предмет, и даю ее в руки Зейну, за что он доброжелательно улыбается в ответ.

— Спасибо, — кажется, сегодня особенный день. Уж больно он вежлив.

— Ты хотел поговорить о чём-то? — не хочу сидеть здесь вечность. Находиться рядом с ним небезопасно, даже если он прикован к постели. Есть множество людей, что могут причинить мне вред вместо него. — Или нужно что-то сделать?

— Почему ты всегда думаешь, что мне от тебя что-то нужно? — хмурится он, сведя брови. — Может, я просто не хотел оставаться один. Может, я просто хотел поговорить с тобой.

— Потому что ты никогда не хотел «просто поговорить со мной». Ты знаешь, к чему приводит наше общение, — отвечаю, ощущая, как быстро бьется сердце.

Зейн устало вздыхает. Достаёт салфетку и чихает в неё, после чего выкидывает в мусорку.

— Ты решил заразить меня? — язвлю, сама не понимая, зачем вывожу его из себя.

— Ты можешь… не быть такой мерзкой? — вскипает Зейн, яростно стрельнув взглядом. — Видишь, я пытаюсь!

— Хорошо, — иду на компромисс, замолкнув.

Он сам позвал меня. Пусть сам и заводит разговор.

В комнате повисает неловкая тишина. Здесь так же темно, как и на втором этаже. Горит лишь одинокая лампа в углу. Настроение у погоды подстать моему: меланхоличное и обречённое. К тому же, чувствую себя паршиво.

— Прости, — Зейн вырывает из мыслей, заставив оторвать взгляд от лампы, — что вспылил. Я не должен был.

— Ничего, — киваю в ответ.

— Насчёт того разговора, что был ночью, — янтарные глаза полны грусти. — Ты в праве рассказывать кому угодно, но…

— Не волнуйся, я никому не расскажу, — отвечаю, заметив, как плечи парня в мгновение расслабились.

Джаавад никогда меня не любил. Ублюдок.

Когда я был ребёнком, он избивал мою мать. И знаешь, Джаавад чертовски хреновый отец.