– Куда же мы поедем? Что это был за грохот? – испуганно спросила она.

– Поедем мы в старую забытую всеми деревню, – сказал Михаил. – Я взял яйца и кроличью пару. Надеюсь, там у нас будет больше шансов выжить.

Наталья кивнула, соглашаясь со своим мужем. В любой ситуации она знала, что может положиться на него, и эта была не исключением.

– Этот грохот, Наташ, – продолжил он после того, как вывел машину на дорогу, проходящую вдоль посёлка. – Это был ядерный взрыв.

Наташа прикрыла рот рукой и посмотрела большими испуганными глазами на своего мужа.

– Как же так? Зачем они это? – только и смогла произнести она.

– К этому давно шло, – хмуро произнёс Михаил. – Я давно готовился к подобному.

– Но почему ты никому не сказал? – спросила она. – Как же теперь все эти люди?

– Я говорил, говорил, ещё когда война началась только в Чечне, – грустно сказал Михаил. – Надо мной смеялись. Все называли меня трусом. А всё то, что произошло сегодня, начало назревать ещё тогда.

– Люди всегда так, – согласилась она. – Надеюсь, теперь они поймут.

– Не поймут, – помотал головой Михаил. – Они так и будут ждать помощи от кого-то. Сначала пойдут требовать её от властей, не понимая того, что нет больше никакой власти. Потом станут требовать что-то от более сильных соседей. И когда поймут, что никто не в силах оказать эту самую помощь, они возьмутся за оружие и станут отбирать друг у друга жизни.

– Наверное, ты прав, – грустно вздохнула она.

Машина съехала с асфальтированной дороги, и скорость движения сразу упала. Грунтовка не располагала к быстрой езде. Возможно, это и спасло их жизни в очередной раз. Не успев проехать и километра по просёлку, как сзади снова вспыхнуло небо. Яркий свет затмил солнце, а Михаил, поддавшись какому-то шестому чувству, резко остановил машину и заглушил двигатель. Резкий и сильный удар едва не перевернул машину. Произойди это на пять минут раньше, удар пришёлся бы в бок автомобиля, и наверняка на скорости Михаил потерял бы управление.

– Почему мы остановились? – испуганно спросила Наташа. – Мне страшно, Миш.

– Мне тоже, Наташ, мне тоже, – он обнял жену. – При ядерном взрыве образуется электромагнитный импульс, от которого выходит из строя электроника. Поэтому я заглушил двигатель.

– Понятно, – кивнула она. – Нам далеко ехать?

– Прилично, – сказал Михаил. – К обеду должны быть на месте.

– Так далеко? – посмотрела Наталья на мужа.

– Не столько далеко, сколько не быстро, – улыбнулся он. – Дорога через лес, а там, сама понимаешь, не так всё просто.

– Хорошо, – согласилась она. – Как думаешь, уже можно ехать?

– Давай попробуем, – сказал Михаил, с замиранием сердца взявшись за ключ зажигания.

Старенькая Нива не подвела, и двигатель завёлся тут же. Вот только до заброшенной деревни они добрались не к обеду. Дорога оказалась настолько непредсказуема, что несколько раз приходилось сажать Наташу за руль. Даже такому вездеходу, как Нива, не везде удавалось вылезти своими силами. Лебёдку Михаил так и не успел установить, а просить помощи было неоткуда. Вот и приходилось справляться своими силами и смекалкой. Где то подкопать, где-то веток под колёса подложить. Но слава Всевышнему, справились, приехали в нужное место.

Деревенька была словно из сказки. Почти вся заросшая высокой травой, кое-где в садах и на центральной, единственной улице проросли тонкие берёзки. Видно было, что деревня брошена. Дома зияли чёрными провалами окон, кое-где заколоченными досками. Покосившиеся заборы и упавший штакетник палисадника. Всё это покрывал зелёный ковёр мха, и казалось, деревня сошла с картины какого-то художника. Оказывается, даже запустение может выглядеть красиво.

Грохоча подвеской, старенькая Нива проехалась в другой конец деревни, и уже на середине пути стало понятно, куда они ехали. Среди всеобщего запустения из всех брошенных домов выделялся один. Находился он в самом конце и сиял среди всех остальных новенькой краской на стенах, свежим сараем и выкошенным подъездом к дому.

– Ну вот, – остановив машину перед домом, развёл руки в стороны Михаил. – Здесь мы и будем жить.

– Мне нравится, – Наташа посмотрела на новое жилище восхищёнными глазами и поцеловала мужа. – Когда же ты всё успеваешь?

– Да здесь хозяйства-то нет, – смущённо ответил Михаил. – Так, пару раз в месяц доехать, траву покосить, да заборчик поправить.

– Не прибедняйся, – толкнула она мужа кулачком в плечо.

Михаил притворно скривился, изображая, будто ему больно, затем добро улыбнулся и вылез из машины.

– Ну что, жена, – обратился он к Наташе. – Пошли обживаться.

Вместе они быстро перенесли вещи в дом. Наташа сообразила нехитрый ужин, состоящий из бутербродов и чая. Поужинав, они оба легли спать, оставив все заботы на завтрашний день. С хозяйством они разберутся, в этом Михаил не сомневался. Работы в их посёлке не было давно, с тех самых пор, как локальная Чеченская война перешла границу России. Так что страха умереть от голода у них не было.

На утро Михаил показал жене закрома. Потихоньку он запасался всем необходимым, начиная от свечей и заканчивая продуктами. Хлеб, конечно, долго не сохранить, но вот крупа, макароны, консервы, всё это может храниться десятилетиями. В погребе дома хранились соленья и варенья, тушёнку Михаил хранил в чулане. Может там и не так прохладно, зато банки гнить от влажности не будут. Заодно он сделал запасы картошки, которую они убрали совсем недавно. Заготовил семена всех необходимых культур. Помидоры, огурцы, лук, морковь. В общем, запас всё, что необходимо для выживания.

Наступила зима, природа укрыла землю пушистым снегом. В сарае кудахтали курицы, а в клетках мирно жевали сено кролики. Всё необходимое для жизни Михаил заготовил ещё летом. Сейчас заботы были минимальны. Содержать живность и дом в чистоте. Каждое утро Михаил включал старенький радиоприёмник и слушал, что происходит в мире. Приёмник работал от батареек, которых он запас впрок, рассудив, что совсем без новостей жить нельзя. Вдруг он ошибся, вдруг правительство возьмёт в руки бразды правления. Но время шло, и всё говорило, нет, всё кричало о том, что будет только хуже. Наташа вздыхала, проходя мимо и прислушиваясь к уже привычному бормотанию приёмника. Вот только она не знала, что с каждым днём Михаил находил всё меньше и меньше каналов. И что сейчас, ближе к новому году, он слушал в основном любительские волны. В скором времени пропадут и они.

Именно из приёмника он узнал, что война не закончилась на ядерных ударах, она перешла на другой уровень. Когда правительство поняло, что ожидает их страны, они быстро попрятались в бункеры, но не остановились на достигнутом. Под землёй давно имелось всё необходимое для продолжения войны. На людей им было плевать, никто даже не предупредил о надвигающемся апокалипсисе. Вот только после того, как нажали первую кнопку, у всех снесло крышу. Мораль, законы, всё рухнуло вместе с первой термоядерной реакцией, и теперь в ход пошло всё. Химия, генетика, кошмарные эксперименты, химические атаки, вирусы. На земле настал ад. Всё это Михаил слушал по радио и не мог в это поверить. Первым шоком была информация, что собаки всех мастей и пород восстали против людей и бросались на всех и каждого. Превратились в кровожадных тварей. Эксперимент какого-то отдельного государства, направленный на уничтожение противника, вышел из-под контроля, и сами зачинщики пострадали от своих деяний. Недолго думая, другое государство запустило вирус, призванный уничтожить всех собачьих. Но что-то пошло не так, а может быть сама природа вмешалась в ход событий, но дикие животные оказались не тронуты. Медведи, волки, лисы и многие другие представители этого семейства не пострадали. Но о домашних собаках можно было забыть, их просто не осталось.

К весне радио практически молчало, остались несколько любительских станций, и те работали не каждый день. Михаил понял, что миру пришёл полный и окончательный мохнатый зверёк, тот, которого песцом называют. Всё бы ничего, но вот с приходом весны заболела Наташа. Народная медицина помогала слабо. Хорошо, что он сделал запасы практически всех доступных лекарств. Вот только докторов искать негде. Но русский человек самодостаточен во многих вещах, и медицина – не исключение. Даже в те времена, когда в мире царил порядок, и жизнь казалась стабильной и устойчивой, многие занимались самолечением. Вот и сейчас, померив температуру, посмотрев на горло, Михаил прописал любимой жене антибиотики. Ну и, как водится, покой, побольше жидкости и хорошее питание. Вот уж в чём, а в еде нехватки они не испытывали. Самым сильным дефицитом был бензин. Хотя и его запасы Михаил сделал. В сарае стояли три бочки, по триста литров каждая, но он считал это мелочью. Взять-то его больше негде, так что бензин был самым большим его сокровищем.