Проплыли они до какой-то особой заводи, сели в лодке спинами друг к другу и принялись рыбачить. Черви в банке с землей были у Шовкуна заранее припасены. Он хотел блеснуть перед приезжим удалью и поразить его уловом, однако клевало почему-то больше у Быкова, так что победа осталась за ним.

– Везучий ты, парень, – буркнул Шовкун. – Меня еще никто в рыбалке не обставлял.

– У тебя, небось, место прикормлено, дядя Петро. Тут у любого дурака клевать будет.

Благородный жест Быкова успокоил Шовкуна.

– Место и впрямь знатное, – самодовольно хмыкнул он и повез Быкова по водяному лабиринту.

Выбравшись на сушу, они нарвали диких яблок и ягод для утреннего «чаю», как называл Шовкун компот. Набрали валежника, развели костер на черном пепелище возле уютного шалаша, подвесили котелок с варевом, а сами сели и приняли по первой.

Закусив яблочком, Шовкун тут же налил по второй, а сам разговорился. Рассказывал о водяных и русалках, о несметных сокровищах, спрятанных казаками в этих местах, о предках и волшебных травах, о наживках для рыбалки и службе в армии. Там и уха подоспела, обжигавшая глотку не хуже самогонки. В свою очередь Быков поведал Шовкуну о странах, где побывал, о встрече с морским змеем и блужданиях в Бермудском треугольнике, о поисках затонувшей Атлантиды и непроходимых амазонских джунглях.

– Говорю же, везунчик ты, Дима, – произнес Шовкун с нескрываемой завистью. Мало того что любимым делом занимаешься, так тебе еще и платят за это.

– Теперь и тебе повезло, Петро, – напомнил Быков, отбросив несколько заискивающую приставку «дядька».

– И то верно. Как думаешь, не обманет этот твой Майкл?

– Не должен.

– Хочется верить. А то если я полгода неизвестно где проболтаюсь, а потом с пустыми карманами вернусь, моя Оксана мне чуприну выскубет. Ты женат?

– Нет, – ответил Быков. И вспомнил про Джейн.

Ему вдруг страстно захотелось вернуться в Никополь и хотя бы мельком повидать американку. Он представил себе, как вваливается в квартиру, пропотевший, пропахший дымом и сивухой, и велел себе не рыпаться. К тому же он не имел права мечтать о Джейн. Она принадлежала другому.

– Что так? – спросил Шовкун, раскуривая трубку с аппетитным присвистом. – Не встретил девушку подходящую? Или…

Не договорив, он подозрительно скосил глаз. Быков от души расхохотался:

– Меньше телевизор смотри, Петро. Традиционная у меня ориентация, традиционная, не бойся.

– Никто не боится. – Шовкун несколько раз с наслаждением затянулся душистым дымом и передал трубку Быкову. – Что может «голубой» против настоящего мужика сделать? Они только сюсюкать могут. Так ты из принципа холостой?

– Все как-то не доходило до женитьбы, – сказал Быков и помрачнел.

Вспомнилось вдруг, как много хороших девушек он потерял, как часто спешил куда-то вместо того, чтобы остепениться и зажить спокойной, размеренной жизнью, построить дом, завести семью, окружить себя близкими людьми и милыми сердцу предметами.

Неужели он так и будет мотаться по свету до конца дней своих, как перекати-поле? А потом? Когда глаз станет не тот, сноровка пропадет, мышцы одряхлеют? Заказы закончатся, выйдет фотограф Быков в тираж. Засядет один в своей холостяцкой квартире и будет сувенирами любоваться, былые подвиги вспоминая. Только молодым и красивым женщинам он будет уже не нужен, ибо им тоже подавай молодых да красивых. Такова мрачная правда жизни.

– Наливай, Петро, – попросил Быков, возвращая дымящуюся трубку.

– Э, да ты, брат, зажурився, я вижу, – протянул Шовкун.

– Есть немного.

– Ну, мы кручину сейчас прогоним, Дима. Горилка – наипервейшее средство против нее.

Неустойчивые пластиковые стаканы наполнились ядреным первачом. Мужчины выловили из мисок по куску вареной рыбы, посолили круто и выпили, крякнув одновременно. Огненный шар взорвался в желудке Быкова, горячая жидкость побежала по жилам. В голове стало хорошо и пусто, мир слегка размылся перед увлажнившимися глазами.

– Ночь, гляди-ка, – произнес он с некоторым удивлением. – А я и не заметил. Звезды какие…

– Крупней наших во всем свете не сыщешь, – похвастался Шовкун.

– Неправда, Петро. В горах ночное небо ближе, в океане – ярче. Но здесь оно особое, неповторимое.

Они умолкли, слушая комариный звон и кваканье лягушек. Бутылка опустела. Костер погас. Шовкун подбросил хвороста, навалил сверху дровишек и свернулся рядом, накрывшись брезентовой курткой. Быков полез в шалаш, повозился на пахучем сене, распугивая полевок, и понял вдруг, что, несмотря на выпитое, сейчас не уснет. Выбравшись наружу, он осторожно вытащил из руки Шовкуна остывшую трубку, прикурил от уголька и стал пускать дым, уставившись в огонь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.