— Я покажусь родителям, что жив

И к ночи буду у твоего порога снова,

Дверь не запирай, любимая,

Я снова жажду свидания с тобой,

Как узник в казематах лучик света.

Джованна таяла, не желая отпускать милого, со слезами на глазах, смотрела, как он пробирается, осторожно, будто кот, крадучись, прячется в саду от стражей и исчезает за забором.

***

***

Солнце еще только начинало раскрашивать лучами небо, когда юный Аурелио постучался в двери дома своего друга.

Фабрицио придирчиво рассмотрел мальчишку. Одежда была хоть и чистой, но застегнута крайне странно, сразу было видно, что одевался друг наспех и не глядя. Где-то торчала рубаха, шнуровка висела мимо петель невпопад. Кинув перевязь со шпагой на пол, скинув камзол Аурелио, зевая, прошлепал до постели, где и рухнул лицом вниз, тут же обняв подушку.

Каждый шаг, каждый вздох, каждое движение Аурелио не остались без внимания. Если бы юнец мог знать, что по пятам за ним в темной ночи крадется, словно заботливая нянька Фабрицио! Мальчишка Аурелио был слишком шумен, ломился сквозь кусты как молодой олень. Прошел совсем рядом, почти касаясь Фабрицио, и даже не заметил его.

Отбившись от Риккардо, практически без кровопролитья в этот раз, он так и простоял у каменной ограды близ калитки.

Раз так решила Елин, он поддержит и защитит. Конечно, совсем маленький урок в его спальне, когда они обнаженные кружились со шпагами наперевес и, совсем смешное занятие с местным фехтовальщиков не добавило опыта и умений Аурелио.

Фабрицио это знал точно. Сам он постигал науку сражаться и убивать в несколько ином темпе и условиях.

Задумка девицы ему была понятна. Занятна.

Лишь кольнуло сердце и сбилось дыхание, когда в проеме окна увидел, как Джованна прижавшись к Аурелио, пылко отвечала на поцелуи. Вспомнились кусты в парке ланисты и робкие попытки Елин ответить на его соблазнение. И вот теперь его Елин соблазняет местную красотку. Или красотка - Елин? Судя по тому, что девица не кинулась делиться впечатлениями, таковых у нее нынче собралось немного.

Опыт с Агнием был весьма своеобразен, особенно прелюдия. Опыт с Артуром, видимо, был скорее скучен, чем занимателен. Так хотелось в это верить Агнию.

Елин спала как убитая, Фабрицио подошел к окну, скрестил руки на груди и задрал голову к звездам. Кто там сидит и так шутит над ними?

В голове рисовались совсем неприятные картины. Так будет бегать Елин к итальянке и того гляди они, конечно, помирят эти глупые семейства. Но какой ценой? Ценой свадьбы. Свадьбы Елин!

При чем, Фабрицио обнаружил странную для себя вещь: его совсем не возбуждал вид этой Джованны. Совсем. Как же так? Его возбуждал Аурелио. Елин в теле Аурелио. Аурелио с повадками и взглядом Елин.

Кто шутит так над ним?! Похоже, девица закралась в душу и основательно там поселилась

Фабрицио запутался.

Нахмурился, погруженный в свои мысли, когда услышал, как Аурелио зашевелился, просыпаясь.

— Buongiorno, amante, - Фабрицио ревновал, скрывать пытался, но… ревновал же.

Аурелио, перевернулся на спину и раскинул руки в стороны.

— Агний, - тихо произнес он. - Боги, я даже не представлял как это... как это быть тобой.

— Мной? С чего ты взял, что ты был мной?

Всё он прекрасно понял, но рад этому не был.

— Что? - произнес Аурелио. - Следил за мной, Агний? Понравилось? Все ли я так делал, как нужно, а?

Мальчишка откровенно напирал, говоря все это, намеренно издевался. Аурелио приподнялся на локтях, приближаясь к лицу Фабрицио, смотрел ему в глаза. И не было в этом взгляде страха или вины, но был вызов.

Агний сошел с ума.

— С чего ты взял, что был мной? Каким мной? Когда?

Он так старался оградить ее от грязи на Сатурналиях, от посягательств старика Патрикия, от, от… даже от короля и самого себя. Как мог он старался оградить же!

Что Агний получил взамен? А вот это.

Сытую довольную мордаху юнца, только что вылезшего из постели девки! Применила, так сказать все, чему ее обучил Агний.

Обучил ли? Или все-таки просто ласкал, любил?!

Ар-р-р!!!

Издеваясь, этот пацан даже назвал его по имени, по настоящему, первому имени!

И тут все барьеры и преграды, которые строил внутри себя Агний, прорвало. Схватив тонкие руки Аурелио, он прошелся грубо ладонями вверх, сжал плечи, сжал так, чтоб маленький наглец даже не попытался вырваться.

— Vuole maleducato? Да? Так? – Агний жестко поднял Аурелио за подбородок и, притянув к себе, больно укусил за мочку уха. Зубы сомкнулись на хряще и ощутимо, болезненно потянули, но сразу, зализывая боль, в ухо Ромео ворвался горячий язык. Губы порхнули к натянутым на шее жилам, прошлись вдоль в почти поцелуе, зубы снова сжались, сжались и пальцы в захвате. - Будешь весь в синяках и засосах, - прорычал Агний.

Одной рукой он отпустил Аурелио, но перегнулся через него, налег, дотягиваясь до графина с вином. Поднял, словно бокал, чокнулся с воздухом, сделал хороший глоток и поднес к губам паренька.

— Пей сам, иначе волью по самые яйца, вastardo, - проследил как проливая мимо рта, Аурелио глотает, сморщившись, напиток, продолжил. - Помнится, кто-то всего насмотрелся в доме ланисты и на Сатурналиях? Кто-то побывал подо мной и старым пердуном в короне и подумал, что уже не девственник и все знает. Так вот, ничего ты еще не знаешь! Figlio di putana!

Пусть побудет игрушкой, его персональной игрушкой, которая не имеет ни воли, ни свободы, ни возможности удовлетворить собственные желания, пусть побудет! Ласки теперь от него не дождется никогда!

Опыт, особенно печальный и болезненный, - это самый хороший учитель. Агний захотел, чтобы Аурелио получил сейчас такой опыт. Узнал, что значит быть пленником чужих похотей.

Агний просто сходил с ума, рыча и от возбуждения и от досады, что тело так постыдно предавало его.

Сейчас он ненавидел и желал эту маленькую вagascia, как никогда.

— Non mi dispiace per voi! - он прыгнул на Аурелио.

Агний выпустил зверя и развлекался с жертвой как хотел. Впивался укусом в шею, хозяйской рукой сжимал член, лизал поперек лица, прихватывая зубами за щеку, за скулу, мурчал, урчал, что возбуждало его самого еще больше, и соскакивал, переворачивал, подхватывал и усаживал аурелио между своих ног, прижимая его к животу.