Милиса встала рано утром и затеяла уборку. Она привыкла сама прибираться в своей комнате даже в родительском доме. Ей не нравилось поручать это прислуге. Притащив из ванны какой-то тазик с водой (другой емкости там просто не оказалось), девушка стала мыть пол. За этим занятием ее и застала пришедшая с завтраком Марта. Она поставила поднос на стол, понаблюдала за умелыми действиями своей подопечной и заявила:
– Милиса, я никак не возьму в толк. Я вижу, что ты очень хорошая девушка. Скромная, работящая. У меня есть племянник, он мне вместо сына, своих детей мне не дано. Так вот моему мальчику я бы пожелала в жены только такую, как ты. Объясни мне пожалуйста, как так получилось, что ты забеременела от Велезара?
У Милисы из рук упала мокрая тряпка, а сама она беззвучно опустилась на пол. Она подумала, что ослышалась. Марта, видя ее искреннюю растерянность, пояснила:
– Ты не знала? А мне сказал об этом Сириус. У него дар видеть людей насквозь. Наподобие того, как это делает Прорицательница, только этот никого не лечит. Ну, если только Велезара и себя. Так вот, он мне сообщил, что у тебя будет сын от хозяина. Но ты не похожа на одну из тех полуголых девиц, что вечно валяются на кровати Велезара. Как же так вышло?
В голове Милисы закружился вихрь мыслей. От этого водоворота отделялись какие-то обрывки, которые начали складываться в цепочку: ее обморок, вызванный рогатым демоном, и то, что она очнулась обнаженной. А теперь еще и тошнота по утрам. Осознав все это, она впала в истерику. Девушка перевернула одним рывком тазик, разлив по всей комнате грязную воду и отчаянно пнула его ногой. Ни в чем не повинная посудина с грохотом пролетела через всю спальню. Милиса упала ничком в лужу, и ее тело затряслось от рыданий. Марта испуганно кинулась к ней и с силой прижала к себе. Девушка вырывалась, но Марта не отпускала ее до тех пор, пока сопротивление не стало совсем слабым, а плачь не перешел в тихое всхлипывание.
– Я ничего не помню.– размазывая по лицу воду вперемежку со слезами, сказала Милиса,– Он пообещал показать фокус, а после… Желтые розы… Я как будто уснула… А разбудила меня сестра…
– Так он тебя изнасиловал? Бедняжка моя.– Женщина обняла дрожащую пленницу.
С этих пор отношение Марты к невольнице изменилось на противоположное. Милиса буквально купалась в ее любви и заботе. Каждую свободную минуту Марта бежала к пленнице с чем-нибудь сладеньким. Видя, что девушка пребывает в мрачном состоянии духа, Марта пыталась развеселить ее забавными сплетнями, услышанными от других служанок.
Среди них особое место занимали слухи о Сириусе. Этот демон был с большими странностями. Мало того, что он видел тела полукровок, как будто они были сделаны из стекла. Так еще он по запаху, идущему от них, мог определить почти любую болезнь. Но главная его особенность заключалась в его любви к волосам. Обычным волосам девушек – полукровок.
Поначалу служанки во дворце перешептывались о какой-то загадочной комнате Сириуса, в которую он никого не впускал. Так продолжалось до того дня, когда демон подлетел к одной из девушек и пригласил ее в свою комнату. Та сперва наотрез отказалась, однако за этим последовал намек на то, что таким своевольным служанкам не место во дворце хозяина. Девушка немного подумала и согласилась. Частично из страха потерять работу, а в основном из любопытства. Дело в том, что все служанки прекрасно знали и из книг по демонологии, что Сириус – один из демонов, в которых мужским было только имя. Он был начисто лишен половых признаков и тяги к сексу. Этим он был сродни бесам. Естественно, что девушка была не на шутку озадачена вопросом, зачем демон хочет побыть с ней наедине.
Вернувшись после двухчасового отсутствия, она была вмиг окружена стайкой служанок. На расспросы, что же все-таки Сириус с ней делал, девушка ответила: «Прическу». Тогда только все обратили внимания на ее волосы. Они были аккуратно уложены ровными красивыми волнами и украшены множеством мелких блестящих заколок в форме бабочек. Девушка рассказала, что комната Сириуса представляет собой некое подобие парикмахерской. Далее она поведала, что демон все то время, пока она находилась у него в гостях, занимался ее волосами. Тщательно их вымыл, высушил какой-то штуковиной, выпускающей из себя теплый воздух. Долго расчесывал, укладывал и покрывал лаком. Единственное, что он попросил после всех этих процедур – позднее вернуть ему заколки, так как таких у него мало.
После этого так и повелось: демон почти каждый день уводил с собой какую-нибудь молоденькую служанку непременно с длинными волосами, а через некоторое время та появлялась с умопомрачительной прической. Остальные девушки хоть и хихикали между собой, однако многие из них изо всех сил старались, как бы невзначай, попасться Сириусу на пути.
Весть о невинном увлечении ближайшего раба Велезара моментально стала достоянием всего Города. По этому поводу не острил только ленивый. К Сириусу прочно приклеилось прозвище «парикмахер».
Марта с упоением описывала прически служанок и комментарии словоохотливых горожан, однако это мало занимало Милису. Ей казалось куда более важным узнать, зачем ее Велезар держит как пленницу взаперти, и что стало с Аритшей, и где сейчас находится Ктара. Марта ни на один из этих вопросов ответа не знала. Она продолжала таскать с дворцовой кухни всяческие вкусности в таких количествах, будто собиралась откармливать стадо свиней. Каждый раз, разложив перед Милисой всю эту снедь, она ласково приговаривала:
– Кушай, солнышко. Тебе сейчас надо есть за двоих. Покорми своего ребеночка.
Однажды Милиса не выдержала:
– Я не хочу его кормить! Я вообще не хочу, чтобы он родился! Ненавижу его!
Она ожидала в ответ слова утешения, но Марта молчала, и девушка почувствовала себя очень неуютно в этой тишине. А потом женщина произнесла, не повышая голоса:
– Как все нелепо. Я вышла замуж совсем молоденькой. Прожили с мужем два года, разбежались. Детей у нас не было. Я думала, может, с другим получится. Вышла замуж второй раз, опять ничего. Я лечилась, только все без пользы. А чего лечить, если сами врачи не могли определить, почему я не могу забеременеть? Ходила к Прорицательнице, она ничего мне толком не сказала. Наверное, видела, что у меня не будет детей, но расстраивать не хотела. Вскоре я разошлась и со вторым мужем. Были еще мужчины в моей жизни. Я каждый раз надеялась – вдруг именно с этим у меня все получится. Даже не отношения, нет, другое… Я всю сознательную жизнь мечтала пройти через то, что подарено тебе. Но мне не дано этого дара. А тебе вот… он совсем не нужен. Обидно. Несправедливо.
Марта ушла. Вследствие этого разговора девушке в ближайшую ночь приснился сон о детях. В грезах Милисы ребятишки заполонили весь белый каменный дом, играли, резвились и занимались всякими глупостями. Хотя само наличие в доме ватаги пузатой мелочи было странным, несмотря на то, что это было всего лишь сновидение. Отец девушки никогда не устраивал детских праздников, даже когда его дочь и племянница были маленькими. Во сне же дом кишел ребятней, а Милиса сначала бегала по всем комнатам, пытаясь собрать непосед в организованную группу, и отвести на кухню есть торт. Дети не слушались ее, они убегали и прятались за столы, кровати и диваны. Когда у Милисы начало рябить в глазах о мелькания разноцветной одежды, она в сердцах махнула на все рукой и направилась в кухню одна, логично полагая, что тот, кто захочет десерт, придет к ней сам. Далее в видении девушка резала огромный белый торт, украшенный вишенками, и раскладывала его на множество тарелочек, которые тут же выхватывали из ее рук незнамо откуда налетевшие шалуны. Ей уже надоело это занятие, а торт все никак не кончался. Напротив, он как будто стал больше.
Милиса устало посмотрела поверх ребячьих голов и в углу комнаты увидела его. Он стоял молча и пристально наблюдал за ней. Она сразу поняла, что это ее сын. Дело было даже не в поразительном сходстве мальчика с детскими портретами Милисы, а в чувстве, которое охватило ее при виде его голубых глаз. Чем-то родным и дорогим веяло от этого существа. Девушка приблизилась к нему, ловко обойдя препятствия в виде вездесущих детей.
