Меня в целом удивляло, почему они ведут себя со мной так спокойно и свободно. Наши пограничники давно бы тебя скрутили, подойди ты к ним так в ночи. И не кормили бы горяченьким, а устроили бы полноценный допрос, особенно если бы посчитали подозрительной личностью. А я хоть и вызывала жалость у людей, но шрамы на лице всё равно должны были порождать хоть какие-нибудь тревожные мысли. Но нет, сидим, едим, болтаем.

Ответ на свои мысленные терзания я получила практически сразу, как доела. Дверь в дом со скрипом открылась и в помещение зашел мужчина в годах. Как только его увидела, поняла, что шутки кончились и сейчас будет очень опасно… Пристальный взгляд серых глаз словно замораживал, резкие черты лица, крупный нос, тонкая полоска губ, которые пересекал легкий шрам. Лысый мужчина, с проколотым ухом и серьгой в виде клыка, не обратил внимания на своих подчиненных и сразу же подошел ко мне. Чувство опасности словно витало в воздухе с его появлением, и я изо всех сил старалась унять дрожь.

– Здравствуй. – заговорил мужчина, как только сел передо мной. Бирта сразу же ушла, как и близнецы, но вот мои провожатые остались и стояли за спиной своего командира. – Мои коллеги рассказали мне то, что ты беженка и сейчас я хочу услышать от тебя подробности. Чтобы не тратить ни твоё, ни наше время, вот этот камень будет определять говоришь ты правду или нет. – он выложил на стол мутный камень белого цвета, который чем-то напоминал не огранённый кусок драгоценного камня. – Для того, чтоб ты убедилась, что он работает, я сейчас настрою его на себя и скажу правду и ложь.

Несколько махинаций над камнем, которые лично мне были не понятны, и мужчина предложил мне спросить у него любой вопрос. Чуть подумав, спросила, по моему мнению, самое простое:

– Как вас зовут?

Вот только такой, по идее простой, вопрос не понравился мужчине. За его спиной у двух моих провожатых была разная реакция – полненький нахмурился, а вот тот, что выше заинтересованно глянул в сторону своего начальства.

– Иритан Вольцгман фон Айсер. – с отчетливым нежеланием проговорил мужчина, а я сразу начала вспоминать уроки Тимая.

Если ничего не путаю, то мужик-то не простой служащий, а представитель одной из высших семей Трайты. Правящая семья имела двойную приставку перед вторым именем и перед именем рода. С именами я могла напутать, но это звучало как: Алистер де Милор фон Фервижский. У приближенных к правителю родов была приставка только перед именем рода – "фон". А у обычных аристократических семей была приставка перед вторым именем – "де". Начальничек обычного гранпоста оказался с сюрпризом… Но, строим невинность и самое натуральное незнание правил Трайты.

– Приятно познакомится. – улыбнулась, когда увидела, как позеленел камушек. – Меня зовут Тая. Вы мне навредите?

– Нет. – как-то поспешно ответил Вольцгман и камень почернел.

Играть дуру было полезно, но, когда я увидела реакцию камня на ложь, вбитые Тимаем рефлексы взяли своё, и подскочив на ноги опрокинув лавку, достала из голенища кинжал и выставила перед собой. Да, скорее всего меня скрутят за пару секунд, но если мне действительно захотят навредить – им придется постараться.

Мои провожатые тоже обладали хорошей реакцией, и потому сейчас они стояли в стойке и у каждого мерцала вытянутая вперед рука. Лишний вздох с моей стороны, и они точно чем-нибудь в меня пальнут. Начальник же всего этого балагана остался сидеть, хотя дернулся, когда я подскочила.

– Мы не навредим тебе только в том случае, если ты будешь отвечать правду и эта правда окажется не опасной для нас или Трайты. И конечно же, если ты не нападешь первая. – через чур спокойно проговорил Вольцгман, и камень позеленел. – Теперь ты сядешь?

Руки от напряжения подрагивали, костяшки побелели, но через силу я заставила себя опустить руку и вернуться к столу. Дернув лавку, поставила её и села перед лысым мужчиной, но оружие убирать не стало. Два мага за его спиной тоже опустили руки, но за мной теперь наблюдали ещё внимательнее.

– Сейчас я перестрою камень на тебя, и ты расскажешь, что с тобой произошло. – медленно проговорил Вольцгман, словно боясь меня спугнуть.

Вновь махинации над камнем, и первый вопрос оказался не о том, как меня зовут, ведь я имя назвала раньше. Когда он предложил задать ему пару вопросов, я сразу решила назвать своё имя, чтобы избежать его это вопроса, когда камень будет настроен на меня. Все же "Тая" не моё настоящее имя, хотя если считать, что оно просто производное… но рисковать не хотелось. Меня спросили о причинах бегства и это было чистейшее везение.

– Как я и говорила раньше, я неугодна нашему правительству. Они считают, что я мертва, но если узнают, что это не так… скорее всего они завершат начатое. Я боюсь за свою жизнь, потому и решила бежать.

Камень светился ровным зеленым цветом и это немного успокоило мужчин. Дальше последовал вопрос о моих планах на землях Трайты.

– Я хочу научится пользоваться магией, найти свой дом и жить спокойно. Я надеюсь, что Трайта станет для меня убежищем от моих врагов. – и снова ни капли лжи. Ох, как же точен оказался человек, который сказал, что правду можно преподнести под разными углами и это не будет ложью.

– Ты планируешь нанести какой-либо вред Трайте или её гражданам?

Не смогла сдержать презрительную усмешку. Тимай говорил, что в такие моменты я кажусь старше возраста, которое имеет это тело. Если я отвечу "да", мне пнут под зад обратно в Проссу и помашут ручкой. Если отвечу "нет", солгу. Вопрос был изначально с подвохом.

– И да, и нет. – камень почернел и мигнул зеленым светом, а мужчины напряглись. – Пояснить? – и не дожидаясь ответа, заговорила: – Я не буду намеренно убивать людей Трайты, не буду строить мировые заговоры, не буду причинять вред только в том случае, если нет угрозы лично мне. Если на меня нападут, я буду отбиваться, если захотят меня убить – отвечу тем же. Если меня попытаются отдать моим врагам, я буду драться до последнего и не важно, кто при этом пострадает.

Камушек ни разу не потемнел и всё время светился зеленым. Я говорила серьезно, смотря только на Вольцгмана, и не отводила взгляда, когда он смотрел в ответ также пристально, как и я. Я не шутила, и они должны были это понимать.

– Родственники есть? – после тяжелого молчания продолжил главный, явно приняв мой ответ.

– У меня провалы в памяти. – ответила осторожно, боясь, что сейчас камень почернеет, – Я помню последние полгода, но что было до этого… я помню темницу, мужчин, что меня избивали, сырые каменные гробы… но остальное, увы…

Мне повезло, опять повезло… своих родителей я помнила, и остальных родственников, но тех, кто приходился родственниками девушки, чье тело я заняла, я действительно не помню. А про темницу… не надо быть гением, чтобы понять, что те сны – это её воспоминания. Так что сейчас я ходила по грани.

– Темница? Избиение? – дернулся пухляш. – Сколько тебе лет?

– В районе пятнадцати, шестнадцати. Точнее не скажу. – пожала плечами.

– Следы остались? – хмуро спросил Вольцгман.

Чуть помолчав, я закатала рукава и показала изрезанные руки, а после встала и оголила спину и живот. Судорожные вздохи и ругательства послышались от всех мужчин разом, а я тихо произнесла:

– Всё тело в шрамах…

Я практически ничего не испытывала по поводу шрамов, только если жалость и сочувствие к той, что их получала. Не я ведь подвергалась издевательствам, а это точно были они, и не меня били, хотя после снов ощущения были, что именно меня… Иногда было страшно от того, что если все воспоминания вернуться, то и её чувства тоже передадутся мне и выдержу ли я такое… один из самых жутких для меня вопросов.

– Значит, искать тебя не будут? – собравшись, спросил главный, когда я села обратно за стол.

– Не знаю, не должны. – пожала плечами.

– Мне сложно представить, что ты пережила, но рад, что смогла выбраться. – неожиданно проговорил мужчина. – Завтра сделаем документы беженца, оформим всё как нужно. Через несколько дней должен быть караван к столице, поедешь с ними. В наши академии принимают только по протекции, если человек не из высших родов, да и то, только в ту, что находится в столице. Поедешь туда.