– Очнулась перед самой бойней. – прошептала, борясь с сонливостью. – Я была в рядах смертников, как и другие сотни людей. Там были дети… те существа просто развлекались с нами, убивали всех подряд.

– Существа? – подался вперед Довидий. – Черные, с длинными руками? – я кивнула. – Это шиваны. Они часто устраивают набеги на земли Проссы. Они были совсем близко от нас… – пробормотал он. – Как окрепнешь, расскажешь мне всё.

Кивнув, я провалилась в сон. Организм перевыполнил свою норму, и я проспала ещё часов десять, как поняла потом. Когда я проснулась во второй раз, в комнате никого не было, а за окном совсем стемнело. Я попробовала подняться, хотя бы просто присесть, но меня ждал провал – тело почти не слушалось. Повернув голову, осмотрела комнату насколько могла при таком освещении. В наличии была печь, ковры на стенах и на полу, кресла на которых были то ли шкуры, то ли искусные покрывала, был и стол с какими-то принадлежностями, и даже шкаф. Комната явно была жилой, и я явно лишила кого-то личного уголка.

Организм видимо начал работать как должно, потому что мне безумно захотелось в туалет, но и кричать ночью мне не хотелось… я продолжила попытки подняться самостоятельно. Начала с рук – пробовала их поднять высоко над головой, и подержать, и с пятого раза у меня получилось. В процессе поразилась, насколько же я сейчас худая, девочка, чье тело я сейчас занимала, вероятнее всего давным-давно нормально не питалась и закрадывался вопрос – сколько же она сидела в той тюрьме и за что её посадили.

Когда руки более-менее слушались меня, я стала аккуратно поднимать корпус. Это было намного сложнее, чем с руками, но с каждым новым разом был заметен результат. Так, когда живот уже неприятно тянуло, через полчаса как минимум я смогла сесть. Ощущения были такие, словно я разгружала вагоны поезда, тело тряслось, а дыхание стало слишком сбивчивым. Вздохнув который раз, словно ныряла в воду, я откинула одеяло в сторону и замерла. Думала, что руки доставшегося мне тела были худые, но ноги… они были едва толще чем руки. Проведя по коже, нащупала множество шероховатостей и подумала, что это грязь, скатавшаяся за время моего беспамятства, а потому не стала на этом зацикливаться. Схватив руками одну ногу, я постепенно стала её сгибать, ощущая, как тянуться мышцы, хотя я ожидала большей атрофии – видимо хозяева сего дома разминали мне конечности, за что им была отдельная благодарность. Если бы не это, вряд ли бы я вообще смогла сейчас двигаться. На то, чтоб взять маломальский контроль над ногами, ушло ещё полчаса, и тогда я решила, что готова встать.

Решить-то решила, но действовать было сложнее. Тело трясло так, словно я опять с дедом выпила его самогон, а после решила пройтись по воображаемой линии. Такое случалось всего пару раз, уже после моего восемнадцатилетия и только по случаям, когда я делилась важными новостями, но ощущения были схожи. С головокружением я справлялась, держась за кровать и табурет, что стоял рядом, но только когда встала, поняла, что совсем не знаю, где здесь туалет. От такого провала едва ли не плакать хотелось. Но предположив, что всё должно быть, как в обычной деревне, я осторожно ступая двинулась к двери, которую с трудом рассмотрела в темноте.

До двери дошла, и не сдержала победную усмешку. Это было тяжело, но это огромный прогресс для моего состояния. Дверь открылась бесшумно, и я уже обрадовалась, что никого не потревожу, но задела порожек и с грохотом повалилась на пол. До двери я передвигалась шаркающими шажками, но видимо слишком расслабилась, переступая порог, вот и результат. Постанывая от боли, попыталась встать с пола, но это было сложнее сделать, чем, когда я вставала с постели.

Неожиданная помощь пришла от кого-то, кого я всё же разбудила – меня тихо спросили, нет ли повреждений и получив отрицательный ответ, подхватили подмышки и аккуратно, но резво подняли на ноги. Мир закружился, и я вцепилась в единственную опору, в которой была уверена – в моего помощника.

– Ты чего расхаживаешь ночью по дому? Да и в таком состоянии! – раздалось шипение над ухом, и практически сразу догадалась, что больше я никого не разбудила кроме него.

Под руками была какая-то легкая кофта или что-то похожее, но под ней нащупывалось мускулистое тело, рельефное. Тот, кто держал меня сейчас, явно не испытывал неудобств по этому поводу.

– Я хочу в туалет. – прошипела в таком же тоне. – Мне об этом кричать на весь дом?!

– Боги… – раздался вздох над ухом, и меня, подхватив на руки, понесли в противоположную сторону от комнаты, где я очнулась.

Парень, а это точно был не мужчина, не мальчик и не девушка, по моим выводам, которые можно было сделать в практически непроглядной темноте, был скорее всего моим ровесником. Точнее… ему было в районе двадцати, двадцати пяти лет, может даже столько же, сколько было мне. Это сейчас я вновь девочка-подросток… боже, мне опять шестнадцать лет! Шесть лет разницы между моим реальным возрастом и этим телом!

Около входной двери, почему-то сразу догадалась, что это именно выход на улицу, меня поставили на ноги и придерживая одной рукой, второй что-то нащупали на стене, а вскоре меня уже укутывали в нечто, похожее на вязанную длинную кофту.

– Держись за шею. – прошептал голос, давая мне ещё один повод думать, что это действительно молодой парень.

Исполнив инструкции, я почувствовала, как парень стал придерживать меня только одной рукой, а второй открывал замки на двери. На улице ситуация повторилась, с разницей в том, что он уже закрывал дверь. При свете луны я смогла рассмотреть парня, и поразилась, насколько точно угадала. Ему действительно было не больше двадцати пяти, с короткими волосами, без бороды и усов – обычный парень. Я бы даже приняла его за земляка, но понимала, насколько это глупо.

– Я сейчас отнесу тебя, поставлю и закрою дверь. Как закончишь, постучишь и я помогу выйти. – проговорил уже громче парень, неся меня по направлению к заветному месту. Самое интересное, что в его словах не было и капли смущения или неприязни и это немного поражало.

Туалет действительно был похож на те, что стояли в деревнях. Поставив меня на ноги, тут мы оба опомнились, что я босиком, но идти обратно было поздно, да и было тепло. Убедившись, что я прочно стою на ногах, меня отпустили и я наконец-то сделала то, ради чего преодолевала столько препятствий. В тот момент мне казалось, что лучше быть не может. Когда вышла, парень вновь подхватил меня на руки и направился в сторону дома.

– Можно кое о чем попросить? – проговорила тихо, понимая, что мне могут отказать.

– Смотря о чем. – ответил парень, а когда я высказала просьбу, то слегка сменил траекторию движения и посадил меня на мягкую лавочку со спинкой.

Мне хотелось посидеть на свежем воздухе, просто расслабится, а не возвращаться в те четыре стены. Там было уютно, тепло, всё отлично, но мне очень не хотелось сейчас туда возвращаться. Подняв голову вверх, удивилась как четко видны звезды и сразу поняла, я точно не дома. У нас не было такого расположения звезд, а в деревне я часто смотрела на небо и запомнила много созвездий.

– Спасибо тебе. – прошептала в небо. – И прости, что разбудила.

– Ничего, надо было сразу звать. – отозвался парень, сидя рядом со мной. – Сильно поранилась, когда падала?

– Не знаю, нет, наверное. Ничего не болит. – качнула головой.

Мне было хорошо, хотя состояние было близко к истерике, и это было нормально, вот только слез не было. Я хотела плакать, чувствовала это, но ни одной слезы не проронила.

– Меня зовут Тимай, я внук Довидия, ты с ним виделась уже. – я кивнула, в знак согласия.

– Приятно познакомится, Тимай. – улыбнулась, понимая, что не могу представится в ответ. Вряд ли здесь было нормальным услышать имя Татьяна или хотя бы Таня, а рассказал ли семье Довидий о моём происхождении – вопрос.

– Дед сказал, тебя зовут Танья. – Тимай забавно произнес моё имя, но я не стала его поправлять. – Он мне рассказал, откуда ты. – заметив, как я дернулась, он быстро продолжил: – Рассказал только мне – я работаю в столице книгочеем, подумал, может я знаю о таких случаях. Прости, но в нашей библиотеке книг о таком нет, иначе я бы знал. И мы подумали, что тебе лучше будет назваться Таей, такое имя больше привычно нашему… миру.