Конан не мог сдержать улыбки, когда следующим утром увидел Акилу, появившуюся из палатки. - Ты уверена, что сможешь? Она сурово взглянула на киммерийца: - Небольшой ожог от солнца и жажда не могут остановить такую, как я, киммерийская собака. Он тут же расхохотался. Шла она еще более неуклюже, чем человек, полностью закованный в броню, а кожа лезла с нее так, будто царица, как змея, линяла. Новая кожа была розовой, как у ребенка. Акила попыталась сохранить суровость, но улыбнулась и слабо засмеялась: - Хорошо, вид у меня как у умирающей ящерицы. Но я воин и готова грабить этот город. - Она показала рукой на Джанагар. Конан поглядел на ворота. - Мы не обязаны это делать, - сказал он. - Мы согласились сопровождать близнецов сюда и охранять их в пути. Это мы сделали. Теперь можно набрать воды и ехать назад. Мы с честью выполнили свою задачу. - Да, - сказала она, нахмурясь. - Можем уехать. Но это меня не удовлетворит. Было обещано вознаграждение. Нам сказали, что у нас будет доля сокровищ. Я бы хотела поискать ее, даже если это всего лишь блик луны в их больном воображении. Но больше всего мне не нравится то, как они с нами обошлись - бросили во время бури, будто мы просто собаки. Я не позволяю обращаться со мной непочтительно. - Я тоже. - Тогда найдем их. - Идем со мной, - сказал Конан, - я тут кое-что продумал. Они подошли к воротам, где уже стоял Джеба с мотком веревки. Ки-Де держал верблюда, жадно глядя на украшенную драгоценными камнями верхнюю перемычку ворот. Остальные гирканиийцы находились рядом, с интересом наблюдая за происходящим. Женщины Акилы пошли следом за своей царицей. - Ну и что? - спросила Акила. - Джеба утверждает, что он очень сильный, - сказал Конан. - Сейчас посмотрим, насколько сильный. Джеба, влезь на верблюда и встань ему на спину. Поставь ноги на позвоночник с двух сторон горба. - Как скажешь. Карлик забрался на верблюда и встал у него на спине. Животному не понравилось незнакомое ощущение, и оно дернулось, но Ки-Де удержал его. - Будешь пытаться выставить себя тем, кем я тебя считаю? - Сквозь маску боли на лице Акилы проступило веселье. - Смотри, - сказал Конан. Как горный козел, с которым его сравнил Ки-Де, он легко вскочил на верблюда немного повыше шеи, затем перешел на спину. Теперь держись, - сказал он карлику, забираясь на его мускулистые плечи. Джеба сморщился, но взялся за щиколотки Конана и сохранил равновесие. Стоя на карлике, Конан потянулся вверх. С большим трудом можно было дотянуться кончиками пальцев до массивной верхней перемычки ворот. - Отпускай! - сказал он карлику. Когда щиколотки были свободны, Конан подтянулся, держась лишь кончиками пальцев. Скрипя зубами, он медленно подтягивался до тех пор, пока лицо его не было прижато к резному камню. Затем он отпустил одну руку, вытянул ее полностью, зацепился и начал подтягиваться только силой этой руки. Весь торс его покраснел от напряжения, огромные мышцы плеч и спины выделились еще более рельефно, чем резной орнамент на камне, по которому киммериец карабкался. Те, что оставались внизу, с восхищением взирали на проявление такой силы. Перебирая руками, киммериец пробрался вверх по резной поверхности так, что мог поставить в углубление в камне уже и большие пальцы ног. После этого передвигаться стало несравнимо легче, и он пополз, как муха по стене. Как только пальцы его уцепились за парапет, он подтянулся и влез на вершину стены. Конан огляделся, не обращая внимания на аплодисменты товарищей. Он увидел множество зданий и маленькую площадь прямо за воротами. Везде было совершенно безлюдно. Убедившись, что засады нет, он перегнулся через парапет: - Кидайте веревку. Карлик исполнил эту команду, и Конан закрепил один конец веревки за каменный выступ, который был, вероятно, когда-то постаментом для катапульты. Другой конец он спустил со стены. - Поднимайтесь! - крикнул киммериец. - Нам оставить несколько человек присматривать за верблюдами? - спросил Ки-Де. - Нет. Они не уйдут от воды. Они будут стоять здесь всю свою жизнь, если только хватит травы. - А как насчет тех, что нас преследуют? - спросила Акила. - Если они явятся, нескольких человек не хватит, чтобы защитить верблюдов. Возьмите с собой провизию. Мы можем задержаться там на пару дней. Первой поднялась Паина, затем Ломби и Экун. Ловкие женщины подтягивались руками по веревке, а ногами перебирали по стене. Акила настояла на том, чтобы ей позволили сделать то же самое, хотя поправилась она еще далеко не полностью. Женщины с беспокойством наблюдали за тем, как она медленно поднимается по стене. Когда она уже была готова сорваться, Конан протянул вниз руку и схватил женщину за кисть. Сильным рывком руки он перетащил царицу через парапет и поставил на ноги. Акила улыбнулась, когда окинула взглядом открывшийся ей вид, и глаза ее загорелись от возбуждения. - Наконец-то! Город с сокровищами! - Город, по крайней мере, - сказал Конан. - Эй вы, любители конины! - Мы что, обезьяны, чтобы лазать по веревкам? - ответил Ки-Де, боязливо оглядывая веревку и стену. - Нечего бояться. - Конан начал раздражаться. - Завяжите на конце петлю, становитесь в нее, и мы вас вытянем. - Есть ли что-либо более бесполезное, чем гирканийцы без коня? - с отвращением произнесла Экун. - Я это слышал! - крикнул Ки-Де. Наконец все гирканийцы стояли на стене. Последним поднялся Джеба, после того как привязал к веревке бурдюки с водой и запасы пищи. - Проклятье! - выругался Ки-Де. - Я хотел по пути наверх отковырять опалы. - Как бы ты это сделал? - спросила Ломби, плюнув со стены на площадь. Ты обеими руками вцепился в веревку и зажмурил глаза. - Идем, - сказал Конан. - Каждый пусть возьмет запас продовольствия. Нужно найти кое-кого. - И прихватить сокровища, - добавила Акила. - И это тоже, - согласился Конан. Когда все взяли запас пищи и были готовы отправиться, Конан в последний раз окинул взглядом край кратера. Это было необычное для пустыни зрелище: совершенно ровный песок, поверхность гладкая, будто выдолбленная в камне. - Странно, - подумал вслух киммериец. - Что именно? - спросила Акила. - Где следы? По этому склону прошло за последние дни много людей и верблюдов, и ветра почти не было, однако кратер гладкий, будто глазурованная чаша. Акила оглядела горизонт и поежилась. - Мы ведь знаем, что это необычное место. Оно восстанавливается, как заживающая рана. - Я полагаю... - Конан заметил на границе кратера крохотную вспышку. Он указал на нее рукой. - Ты там ничего не видишь? Акила прищурилась: - На этот раз это не сталь, и оно прямо на песке. Оно красное, или как фиолетовое стекло, или... она нахмурилась, - ...как те кристаллы колдуна. Все с тревогой посмотрели на ту точку. Конан кивнул, глаза его были зорче, и он мог разглядеть крохотную фигурку. - Это гомункул. - Он попробовал, легко ли вынимается меч. - Но не важно. Если бы у колдуна хватило духа, он был бы сейчас здесь сам, а не прятался бы в пустыне и не посылал бы этого человечка следить за нами. Идем, у нас есть чем заняться. В нескольких ярдах от ворот они нашли лестницу, ведущую вниз на площадь. Минуту спустя все уже стояли на маленькой площади, и киммериец заметил, что это место не походило на виденные им раньше покинутые города. На каменных плитах не было ни листьев, ни скопления грязи или песка, ни следа животных, не было даже пера, которое могла уронить пролетающая птица. Казалось, будто все обитатели спрятались от дневной жары, только населенный город никогда не бывает таким чистым. - Существуют ли более странные места? - проговорила Акила, держа руку на рукояти меча. - Или более тихие? - сказала Ломби. - Или более неинтересные? - произнес КиДе. - Что мы стоим здесь, как деревенские олухи, которые не то что никогда не грабили и не сжигали, а и вообще не видели город? Пойдем отыщем дворец и чем-нибудь поживимся! Следуя этому разумному совету, они покинули площадь и отправились обследовать город. Дорога, вымощенная гладким белым камнем, вела от ворот к невысокой лестнице, которая выходила на небольшой открытый двор, окруженный высокими домами с обилием балконов. В центре находился фонтан: в круглый бассейн стекала вода с крыльев поднимающегося феникса. - Так не бывает, - проговорил карлик, оглядывая небо над головой. - В центре такой пустыни вода должна привлекать всех пролетающих птиц. Но, похоже, ни одна птица сюда никогда не садилась. - Думаю, ты скоро убедишься, что так и есть на самом деле, - сказал Конан. - Что ты хочешь этим сказать? - Объясню позже. Идем. Они прошли мимо множества прекрасных строений, совершенно неповрежденных. Не было, казалось, ни одной прямой улицы, пересекающей город. Вместо этого обилие коротких улиц и лестниц, проложенных без всякой системы и выводящих на площади и дворы. Иногда улицы заканчивались тупиком, и Конану с друзьями приходилось пробираться на другую улицу сквозь здания. А иногда встречались туннели, проложенные сквозь большие группы построек, и что-то, похожее на рыночные площадки, перекрытые крышей из полупрозрачного алебастра. Внутри зданий они видели множество картин, фресок и мозаик, а также много скульптуры, но мало ценностей, какие можно было бы унести. Произведения искусства представляли грандиозные сцены похоти и еще более грандиозные сцены кровопролития, но почти все эти сцены имели ритуальный характер, будто религия народа, жившего в Джанагаре, была посвящена исключительно богам крови и плодородия. - Что это был за народ? - подумала вслух Акила, разглядывая огромную фреску, на которой обнаженные тела, человеческие и демонические, были переплетены в таких сложных комбинациях, что глаз уставал прослеживать все сочетания. Конан пожал плечами: - Во время своих путешествий я видел много храмов и священных мест различных народов - от дубовых рощ Асгарда до святилищ в джунглях у чернокожих племен, и между ними огромные алтари в цивилизованных землях. Почти все народы пытаются купить расположение своих богов ритуалами, жертвами и молитвами, надеясь добиться от богов милости и избежать их гнева. Желания людей в основном просты - хороший урожай, здоровые дети, победа в битве. Но есть и другие - старые богатые нации, позабывшие голод, лишения и страдания и знавшие в течение многих поколений лишь роскошь. Они хотят быть подобными самим богам, и ритуалы их рассчитаны на то, чтобы дать власть и даже бессмертие. В Джанагаре, вероятно, жил такой народ. - Наверное, поэтому их и уничтожили, - сказала Акила. - Но уничтожили ли их? - спросил карлик, с сомнением оглядывая здания вокруг, на которых была цела каждая мелочь. - Скорее всего. Этот город не тронут и совершенно безжизнен. Как близнецы и говорили, жители бежали в одну ночь и больше не вернулись. Что-то в ее словах показалось Конану неверным, но он не мог определить, что именно. - Этот город как лабиринт, - произнес он. - Давайте поднимемся на одну из этих башен и сориентируемся. Они подошли к широкому зданию, от каждого угла которого поднималась высокая стройная башня, увенчанная звездой, и вошли внутрь. Друзья оказались в просторном зале, перекрытом низким куполом. Зал был полон статуй, в которых сочетание камня, металла, стекла и керамики делали их невероятно жизнеподобными. Здесь снова изображались ритуалы, включающие в себя самые развратные любовные акты наряду с отвратительнейшей жестокостью. - Наконец-то! - воскликнул Ки-Де, указывая на скульптурную группу, изображающую жреца в жуткой маске и его жертву. Жертвой была красивая связанная женщина, из перерезанного горла которой била кровь в виде рубинов, гранатов и аметистов. Увидев настоящее сокровище один из гирканийцев подошел к скульптуре и, развязав свою сумку, потянулся к драгоценностям. У Конана тоже пробудилась жадность, но что-то в отвратительном характере этих прекрасных статуй беспокоило его. - Подожди, - сказал он. - Лучше не... Но гирканиец его не послушал, в глазах его горела алчность. Он ухватился за каскад драгоценных камней - и тут же тело его замерло, а голова резко откинулась назад, слышно было, как хрустнула шея. Язык вывалился, и человек захрипел, выпучив глаза. От руки, сжимавшей камни, начал подниматься дымок, затем черный жирный дым густым столбом вырвался из разинутого рта. Перед их полными ужаса глазами человеческое мясо зашипело, запузырилось и начало отваливаться от костей, когда тело пожирало невидимое пламя. Через несколько минут там осталась лишь кучка обгорелых костей, лежащая в луже дымящегося, булькающего жира. Вся плоть и кровь сгорели. - Хотя эти люди давно мертвы, - проговорила Акила охрипшим голосом, таким, каким он был в конце ее пути по пустыне, - но заклятие их еще сильно. Ничего не трогать, пока мы не убедимся, что это безопасно. - Обряд исполним тогда, когда вернемся на родину, - объявил Ки-Де своим оставшимся в живых соплеменникам. - Если, конечно, кто-нибудь из вас не хочет забрать его кости сейчас? Гирканийцы замотали головами. - Идем, - сказал Конан. Страх его перед этим городом теперь удвоился. Они пошли в угол зала и нашли там вход в башню. За дверью находилась винтовая лестница, и они начали подниматься. Лестница загибалась налево, и это показалось киммерийцу странным. Все винтовые лестницы, какие он встречал, при подъеме закручивались в правую сторону: башни замков были выстроены так, чтобы правой руке нападающего мешал центральный столб, в то время как отступающий при защите мог свободно размахивать мечом. Ступени, широкие в начале, по мере подъема делались все уже. Башня кверху слегка сужалась - прием строителей, который уменьшает вес конструкции, позволяет сэкономить материал и создает у смотрящих снизу иллюзию того, что башня выше, чем есть на самом деле. Когда проход сузился так, что плечи Конана едва проходили, друзья вышли на широкую платформу, огибавшую башню. Платформа была снабжена ограждением высотой по пояс, из мраморных кружев, выполненных в виде переплетающихся лиан. Друзья осторожно вышли на площадку, опасаясь, не обрушится ли столь хрупкая на вид конструкция, которой столько времени не пользовались. - Вначале, - сказал Конан, - посмотрим, не поджидают ли нас там преследователи. - Он посмотрел за городскую стену. - Кром! Все воскликнули, не веря своим глазам. Руки потянулись к амулетам, а губы забормотали заклинания. Вид открывался на много миль вокруг, и за городской стеной не было пустыни - вместо нее там протянулись акры возделанной земли, разделенные низкими каменными стенами и аккуратно подстриженными кустами на упорядоченные поля. Пейзаж пересекали прямые каналы. Через определенные промежутки располагались устройства с противовесом, напоминающие журавля для подъема воды из каналов на поля. Вдалеке были видны дома, похожие на дворцы в богатых поместьях. - Что это? - воскликнула Акила. Конан оперся руками об ограждение и посмотрел вниз на город. Все остальные сделали то же самое. На улицах были люди, одетые в разноцветные наряды. На глазах друзей по улице проскакал отряд воинов, блестя золоченой броней и бронзовой сбруей. Конан и товарищи медленно обошли башню. Они заметили, что с широких ступенчатых террас самых больших строений свисают огромные массы разросшихся цветущих лиан. В садах на террасах увидели они устремившиеся к небу высокие деревья - кедры и кипарисы. Ароматные кустарники и финиковые пальмы росли в изобилии. На алтарях храмов от жертвенных огней поднимались густые столбы дыма. - Что тут происходит? - спросила Акила. - Это место проклято! - воскликнула, не выдержав, Паина. - Уберемся отсюда скорее, моя царица! Конану не понравились эти странные события, но он не испугался. - Это всего-навсего иллюзия. Мы видим Джанагар таким, каким он был века назад. Прислушайтесь. Вы слышите звуки? Я не слышу. Все по-прежнему тихо. - Мы очень высоко, - неуверенно возразил Ки-Де, никогда не бывавший раньше на вершине такой башни. - Что-нибудь мы бы все равно слышали, - ответил Конан. - Я бывал на башнях и намного выше этой, и вы бы слышали хотя бы стук копыт. Кто-нибудь чувствует дым? Я не чувствую, а ведь кругом вокруг нас огни. - Предположим, что ты прав, - сказала Акила, - но куда мы должны будем идти отсюда? - Туда. - Конан вытянул руку и указал на громадное здание, стоящее на холме в центре города. Оно казалось приземистым, но происходило это из-за его массивности. Наверху здания находился купол, сделанный так, что казалось, будто он состоит из неисчислимых листов стекла. - Если близнецы в городе, то найдем мы их там. - Смотрите! - сказал один из гирканийцев, указывая вниз. Из-за основания башни вышел огромный слон, бока которого были расписаны цветными узорами, а загнутые бивни покрыты золотом. На спине у него стояла статуя бога или демона, многоглазого и отвратительного. За этим слоном шли другие и тоже несли на себе изображения чудовищных божеств. Вокруг животных толпились музыканты с дудками и барабанами, рожками и бубнами, а танцоры в мехах и перьях экстатично кружились, а поклоняющиеся кромсали себя ножами и кидали отрезанные части своих тел в идолов, и все это в абсолютной тишине. - Кто они такие и чем они занимаются, я не знаю, - мрачно проговорил Конан, - но уже тысячи лет они всего лишь пыль, разносимая ветром. Лишь благодаря какой-то действующей еще колдовской силе, мы видим их такими, какими они были когда-то. - Идем, - поторопила Акила, на которую подействовало мрачное настроение киммерийца. - Эти видения уже до смерти меня утомили. Я, кажется, не хочу уже этих сокровищ. Я лишь желаю получить некоторые ответы. Они спустились с башни, и, пока не вышли из здания, никто не произнес ни слова. На улице все было по-прежнему. Воины и поклоняющиеся, лошади и слоны - все исчезло, будто их никогда и не было. - Сюда, - сказал Конан скорее для того, чтобы нарушить жуткую тишину, а не из-за того, что его товарищи нуждались в указании. Пока они шли по безжизненному городу, что-то, что до этого вызывало его недоумение, начало выкристаллизовываться в его сознании. - Некоторое время назад, - обратился он к Акиле, - ты сказала, что этот город в точно таком же виде, в каком оставили его жители, когда бежали. - Да, говорила. Ну и что? Он посмотрел на узорчатый балкон, мимо которого они проходили. Вдоль ограждения ровной линией стояли вазы, не хватало лишь цветов. - Ты много видела городов? - Несколько. - Она нахмурилась. - Таких красивых не видела. А что? - Я видел много городов и могу заверить, что они никогда не бывают столь совершенны! Никто не выстраивает полностью город, прежде чем въехать в него. Города растут, как растут большие животные. Вначале они детеныши: деревня у ручья, или у бухты, или там, где пересекаются дороги или караванные пути. Из некоторых из них вырастают городки, а некоторые становятся большими городами, каким является этот... Он сделал паузу и поправился: - Каким являлся этот. Но они всегда растут и обновляются. Старые здания сносятся и возводятся новые. Пожары уничтожают целые кварталы домов и мастерских. Я видел города, в которых постоянно шло строительство храмов, так как представители каждого из дюжины культов хотели, чтобы храм был самым большим. Свежеокрашенный дом стоит рядом с домом, краска с которого давно слезла. Города не бывают законченными! - Ты слишком много думаешь, Конан, - сказала Акила, сдвинув брови. - От тебя я этого не ожидала. Он не обратил внимания на ее шутку. - Мне почему-то кажется, что жители Джанагара, бегущие в панике, не стали бы задерживаться для того, чтобы прибрать город и достроить все незавершенные здания, прежде чем запереть за собой ворота. - Женщина права, Конан, - упрекнул его Ки-Де. - Ты слишком много думаешь. Для диких гирканийцев города так же были чужды, как звезды, так что он не замечал в этом городе ничего странного. Желания его были просты, а хотел он всего лишь взять побольше добычи, но так, чтобы его не пришибло на месте. Им постоянно приходилось подниматься. Ближе к центру в городе было больше лестниц, чем улиц. Много раз товарищи терялись в этом лабиринте, заходили в дома, которые имели лишь одну дверь, либо им приходилось перелезать с одного балкона на другой или с крыши на крышу, но они все ближе подходили к тому огромному зданию. Им часто попадались ценные предметы, и друзей мучило искушение присвоить их, но судьба бедного гирканийца останавливала их жадные руки. Наконец они прошли сквозь низкий туннель и оказались на огромной площади перед центральным зданием. Там они остановились и от удивления разинули рты. Издали здание казалось очень большим. Стоящих же рядом размеры его ошеломляли. Фасад был так высок, что колоссальный купол не был виден совсем. На парапете наверху здания расположились в ряд статуи, подобные тем, что несли слоны в том явлении. С того места, где друзья стояли, статуи казались размером в человеческий рост, но Конан, прикинув на глаз высоту фасада, решил, что они, высотой по крайней мере, футов в тридцать. Здание было так огромно, что человеческий глаз не мог воспринять пропорции. Каждый квадратный фут фасада был украшен невероятно подробной каменной резьбой. С того места, где Конан и его товарищи стояли, они не могли различить ни отдельных фигур, ни общего орнамента, первым их впечатлением была мысль о том, сколько здесь затрачено отупляющего ум труда. Все камни, какие они видели вокруг, были мрамором - мрамором сотен оттенков и отполированным так, что казалось, будто здание сделано из стекла и подсвечивается изнутри. - Ты когда-нибудь видел такое огромное строение? - смогла выговорить пораженная Акила. - Несколько раз, - ответил Конан. - Это было в Стигии. Но даже там не видел я построек такой высоты. И это лишь фасад. Вспомни, что мы видели с башни. С куполом оно в два раза выше. - Как смертные смогли такое построить? - спросила Акила. - Они и не строили, - заявил Ки-Де. - Теперь мне ясно, что этот город построен богами или гигантами. Конан был склонен поверить ему. Мысль о том, что обычные люди могут трудиться многие годы, возможно, целыми поколениями, чтобы воздвигнуть такое грандиозное здание, киммериец никак не мог принять. Строение было великолепным, но Конану казалось отвратительным, что люди могут тратить жизнь ради такой цели. Определенно, думал он, у этих людей должны были быть муравьиные души. - Хватит таращиться, - заявил Конан, поправляя пояс с оружием. Они прошли по широкой площади, вымощенной черными и белыми камнями, которые образовывали неимоверные геометрические узоры. До огромного здания, казалось, никогда не дойти. Здание будто отступало, когда к нему подходили. Но через некоторое время они стояли прямо перед стеной фасада и, разинув рты, глядели на бесконечно замысловатую каменную резьбу, которая шла ряд за рядом длинными лентами, прерываемыми только окнами и огромным входом. Каждая лента была заполнена человеческими фигурами в натуральную величину, и если действия людей, которые изображали скульптурные группы в храме, где погиб гирканиец, были весьма непристойны, то здесь действия просто невообразимо похабны. Экун подошла к одной особенно спутанной группе фигур и пристально ее рассмотрела. - Это невозможно, - заявила она наконец. - Нужно иметь три ноги. - У некоторых из богов или демонов избыток конечностей, - сказал Ки-Де. Может быть, некоторые люди в Джанагаре тоже имели лишние руки или ноги. Конана не интересовали изображения. Он подошел к огромным воротам и осмотрел их. Двойные двери были почти столь же массивны, как и городские ворота. Они поднимались примерно на двадцать шагов вертикально, затем закруглялись аркой. Вокруг двери лентой шла резьба, которая на первый взгляд, казалось, изображала переплетенные лианы, часто встречающийся в этом городе орнамент. Но, приглядевшись, можно было увидеть, что это не лианы а скорее неисчислимые змеи, чьи глаза были сделаны из драгоценных камней. Изображение казалось таким реалистичным, что киммериец ожидал увидеть, как выбрасывается раздвоенный язык. Подошла Акила и встала рядом. - Понадобится таран, чтобы их вышибить, - сказала она. - Может быть, сможем забраться через крышу, - подумал вслух Конан. Забраться, по крайней мере, будет нетрудно. - Можешь лезть, - заявил Ки-Де. - Благословляю тебя на этот подвиг. Но я на эту скалу не полезу, как бы ни было удобно за нее держаться. Остальные гирканийцы шумно согласились с его словами. - Трусы! - презрительно бросила им Акила. - Мужчины не лазают по камням, как ящерицы! - ответил оскорбленный Ки-Де. Джеба подошел к огромной двери и потрогал плотное дерево. Он небрежно толкнул створку, и дверь лишь немного скрипнув распахнулась внутрь так легко, словно петли были обильно смазаны. - Может, это не так трудно, как мы думали, - сказала Акила. - Не говори так, пока мы не посмотрели, что внутри, - посоветовал ей Конан. Он вынул меч и шагнул в дверь. Не желая отставать, Акила выхватила свой меч и поспешила следом. Ее женщины и карлик шли сразу же за ее спиной, и последними вошли гирканийцы, держа луки наготове. Волнуясь, осторожно, как коты, этот небольшой отряд прошел под высокой аркой, подобной туннелю, сквозь толстую стену здания. Как и снаружи, стены здесь имели украшение, но свет был слишком тускл для того, чтобы разобрать его характер. Когда они вошли в дверь, зной пустыни исчез. Воздух внутри казался немного затхлым, но дышать им было можно. Впереди туннель выходил в гигантское помещение, где было больше света. Достигнув конца туннеля, они с удивлением оглядели огромный зал. Не успели друзья еще осознать увиденное, как вдруг рядом с ними из мрака возникло с криком что-то большое и косматое. Один гирканиец мгновенно развернулся и натянул лук, но Конан выбил оружие у него из рук. Стрела вылетела и ударилась вдали о невидимую стену. - Это же верблюд, придурок! Гирканиец, разозлившийся на Конана из-за его неожиданного действия, смущенно улыбнулся, когда понял свою ошибку. - А я думал, что это демон, - сказал он, пожимая плечами. Верблюд, чью жизнь киммериец спас, был одним из тех высоких белых. Второй верблюд стоял рядом с ним, вместе с местным верблюдом поменьше, на котором ехал Амрам. Животные мирно жевали жвачку. Казалось, они были немного обижены из-за вторжения. - Это первый знак, что эти трое здесь, - сказала Акила. - Ты был прав, Конан. Они медленно вошли в огромный зал. Лучи, падающие на выложенный плиткой пол, были разноцветными и освещали мозаику четкими ромбами. Посмотрев вверх, вошедшие увидели, что громадный купол был собран полностью из стекла, вставленного в железную арматуру. Отдельные листы стекла на таком расстоянии казались крохотными, но Конан решил, что каждый такой лист должен покрывать площадь, занимаемую небольшим домом. Он никогда в жизни не видел таких больших листов стекла. Они уже прошли половину зала и только тогда поняли, что темнеющая масса в дальнем конце не часть здания, а скорее невероятных размеров идол. Лучи падали так, что большей частью он оставался во мраке, поэтому Конан и его друзья и не распознали его сразу. По его местоположению Конан заключил, что идол полностью освещается только на закате. - Это бог? - спросил Ки-Де. - В лучшем случае богиня, - сухо произнесла Акила. Фигура немного напоминала формой пирамиду: обнаженная человекоподобная фигура, сидящая скрестив под собой ноги, вытянув множество рук. Одни сжимали оружие, другие - какие-то инструменты, назначение которых сразу было не определить. Две руки расставлены строго в стороны, их пустые ладони развернуты вверх. На торсе дюжина грудей располагалась в три ряда между плечами и пупком. Лицо изваяния было красиво и умиротворенно, но в длинных узких глазах виделось выражение нечеловеческой злобы. На лбу, в глазах и в пупке мерцали огромные драгоценные камни. Друзья с благоговейным трепетом приблизились к этой скульптуре. - Зачем вообще такую строить? - спросила Акила. - Здесь, наверное, сто шагов от одного колена до другого. - Не знаю, - ответил Конан, - но все это мне уже надоело. - Он набрал в легкие воздуха и прокричал: - Монанд! Йоланта! Амрам! А ну выходите. Мы хотим с вами поговорить. Эти слова долго отражались эхом от стен зала. Затем эхо затихло, и воцарилась тишина. - И что теперь? - спросил карлик. Он осторожно постучал пальцем по гигантской голени богини. Большая часть идола казалась выполненной из бронзы, хотя ни заклепок, ни соединительных швов видно не было. Метод, каким соорудили идола, оставался загадкой, такой же, как и все остальное, увиденное ими. - Ладно, - раздраженно произнесла Акила, - куда мы теперь... - Слова ее внезапно оборвались, когда идол издал продолжительный глубокий стон. - Что это? - забеспокоился Джеба. К стону прибавился скрип, будто внутри идола двигалось что-то массивное. Друзья попятились от огромного изваяния, глядя наверх, будто ожидая увидеть, что тяжелые руки оживут и потянутся к ним. Сверху донеслось резкое шипение, и они почти в панике принялись озираться вокруг. На повернутых вверх ладонях вытянутых по сторонам рук вспыхнуло яркое пламя. Согнутые пальцы, казалось, сжимают огромные шары огня, и языки пламени отбросили на лицо богини пляшущие тени, придав ему еще более злобное выражение. К ужасу смотревших, узкие щелки глаз приоткрылись шире, и стала видна алая радужная оболочка и множество маленьких черных зрачков. Красные глаза горели внутренним огнем. Гирканийцы жалобно залепетали заклятия, чтобы оградить себя от зла, и приготовились бежать. - Стоять! - крикнул Конан. - Это не богиня! Это большой автомат, приводимый в действие механизмами! - Ну и что? - сказал Ки-Де. - Мне он все равно не нравится! - Я не бегаю от кукол, - заявила Акила, - если даже это самая большая кукла в мире! Женщины встали вокруг нее плотнее, а Джеба, держа дубину, занял место впереди. Конан стоял, ожидая, готовый драться или бежать в зависимости от того, что потребуют обстоятельства. Сотворили ли это чудо близнецы? Может быть, они внутри и управляют этим невообразимо древним механизмом, который все еще против всех правил разума работает? Послышался топот ног и звон снаряжения, и из-за идола выбежали две колонны человеческих фигур. За пять секунд они окружили непрошеных гостей. Конан, прикинув, решил, что здесь по крайней мере сотня людей, но они все еще подходили. Наготу этих людей частично скрывали разрозненные части каких-то странных доспехов, но другой одежды они не носили. Среди них были как мужчины, так и женщины. У всех имелось оружие, а некоторые держали в руках сети и веревки. Все носили маски. Гирканиец, который чуть было не убил верблюда, натянул тетиву и выстрелил. Выпущенная с силой стрела легко пробила черную кожу и серебристый металл, защищавший грудь, и одна женщина упала. - Нет! - крикнул Конан. - Их слишком много! Но гирканийцы не выдержали нервного напряжения и не слушали. При виде крови еще двое натянули тетиву, в то время как первый гирканиец потянулся за другой стрелой. Тут же их опутали наброшенные сети, а за сетями полетели копья. Люди, когда в них били копьями, ревели, как разъяренные пантеры, пока не захлебнулись в собственной крови. Ки-Де закричал и почти выхватил свою кривую саблю, но киммериец сбил его с ног ударом массивного кулака. - Лежи спокойно, идиот! - прошипел он. - Но они же убивают моих соотечественников! - кричал Ки-Де. - Твои соотечественники были дураками и погибли как дураки, - без всякой жалости заявил Конан. - Если хочешь остаться живым, то хотя бы сейчас подчинись приказу. Странные воины тесно стояли со всех сторон. Они были низкими, с хорошей мускулатурой и самой белой кожей, какую только Конан видел. Об их лицах он почти ничего не мог сказать, поскольку их скрывали гротескные маски. Маски, казалось, были сделаны из кованого металла, одни из них имели птичьи клювы, другие изображали звериные морды, некоторые - злобные лица обезьян. Доспехи состояли из кожи и начищенного металла. Никто не нес полных доспехов, только нагрудники, наголенники, наплечники и наручники, и все это было в шипах и богато украшено. Конан сомневался, что его отряду удастся пробиться сквозь линию этих странных воинов: их истыкают копьями намного раньше, чем они доберутся до двери. К ним подошел человек в особенно украшенных доспехах. В руках он держал алебарду, снабженную страшного вида шипами и крючьями, и это оружие он приставил к широкой груди Конана. - Сложить оружие! - прокричал этот человек, так искажая слова, что киммериец едва понял. Человек повторил свои слова на этот раз еще более пронзительно. - Что он хочет? - спросила Акила. - Он хочет, чтобы мы разоружились, - объяснил ей Конан. - Никогда! Если надо, я буду биться насмерть, но я не останусь безоружной среди врагов! - Просто держи руки подальше от оружия, сказал Конан. - Может быть, это будет достаточно. Человек с алебардой прокричал что-то, в воздух взметнулась сеть, распустилась и окутала Акилу. Конан потянулся к мечу, но руку обвила веревка, а сверху набросили другую сеть. Он попытался сорвать ее с себя, но даже железные мускулы не могли справиться с прочным волокном. Киммериец услышал крики, обернулся и увидел, что остальных обездвиживают столь же удачно. Этот маневр у воинов был хорошо отработан, поскольку они быстро справились со своими жертвами, пользуясь численным преимуществом, и крепко их связали. Чтобы справиться с киммерийцем, пришлось задействовать многих воинов, но людей у них было достаточно. Через несколько минут киммериец лежал на животе, руки его были крепко связаны сзади, ноги скованы двумя футами цепей. Когда всех таким же образом связали, их подняли на ноги и убрали сети. - Так и слушайся твоих приказов, киммериец! - Ки-Де с отчаянием плюнул на пол. - Нам надо было драться! - Ты бы погиб, - ответил Конан. - А так мы еще выберемся отсюда. Скорее всего, это произошло из-за твоих же людей. Какой народ не встречает непрошеных гостей с оружием? И не было никаких причин убивать ту женщину. Хотя Конан старался говорить спокойно, внутри он кипел от гнева. - Но ведь здесь никого не должно было быть! - возразил Ки-Де. - Этот народ, по-видимому, считает иначе, - заметил Джеба. Человек, который говорил с ними до этого, отступил в сторону, когда подошла женщина для того, чтобы внимательно оглядеть пленников. На ней была маска из вороненой стали в виде головы беркута, которую украшали пучки белых перьев. Плечи покрывала короткая накидка из черной и серебряной чешуи, а плотно облегающие наголенники защищали ноги. Предплечья имели тоже такую же изящную защиту. Ее стройные бедра опоясывал пояс из черных и серебряных пластин, на котором висел кинжал и короткий меч. Если не считать этих предметов, то женщина была обнаженной. - Кто вы? - спросила она низким голосом, донесшимся сквозь прорезь в клюве. Она была хрупкой женщиной, но жилистого телосложения. - Я Конан из Киммерии, а это царица амазонок Акила. Остальные люди следуют за нами. Мы ищем наших друзей, верблюды которых стоят вон там. Он кивнул головой, указывая направление, в котором находились животные. - И для этого вы убили одного из нас? - Она указала на мертвую женщину, которую несли к огромному идолу. - Это была ошибка, - сказал Конан. - Мы не ожидали кого-либо встретить здесь, так что тот дурак испугался. Он простился за это с жизнью, и вместе с ним еще двое. Остальные же не пытались причинить вам вреда. - Конан не знал, сможет ли он этими словами воззвать к ее чувству справедливости, но считал, что стоит попытаться. Женщина подошла ближе и встала почти вплотную к высокому киммерийцу. Указательным пальцем тонкой ручки она провела по массивным грудным мускулам. - Ты не похож на кочевников, которые натыкаются иногда на Запретный город. Из какой ты земли? - Киммерия лежит далеко-далеко на севере отсюда. - Твои соотечественники все такие же большие и сильные, как и ты? - Почти все. Она так же близко подошла к Акиле и принялась подробно разглядывать царииу, слегка побив в ее мощный брюшной пресс, пощупав рельефные мышцы на руках, ногах и корпусе, как будто царица была верблюдом на базаре. Обратной стороной ладони она провела по щеке Акилы. - Я никогда не видела женщины, похожей на тебя. Твоя земля, должно быть, лежит еще дальше, чем его. Голова женщины в маске едва доходила до плеча Акилы. - В своей земле я царица, - проговорила Акила сквозь сжатые зубы. - Со мной не следует обращаться подобным образом. Женщина в маске пронзительно рассмеялась, и смех ее подхватили другие. - На тебе, раба, слишком много одежды! - сказала она, изо всех сил рванув накидку Акилы. Шнурок, который держал накидку на шее, порвался. Затем женщина в маске сорвала с нее пояс и лисью шкуру, оставив царицу в одних обмотках на ногах. - Так лучше, - довольно проговорила женщина в маске. - Ты можешь быть красива своей варварской красотой, когда с тебя перестанет слезать кожа. Не обратив внимания на остальных, она повернулась к странным воинам. - Отвести вниз! - крикнула она. - Скоро посмотрим, из чего сделаны эти необычные существа. Воины бросились вперед и принялись подталкивать пленных к огромному идолу. Под скрещенными щиколотками, скрипнув, открылась широкая бронзовая дверь, и их затолкали в нее.