Мама смогла родить только дочь. А Викки… Викки тридцать пять лет, и за годы в браке с моим отцом она не родила никого, но ещё способна это сделать. В конце концов, заявляет папа, есть суррогатное материнство. И деньги. Денег у него куча. Для того, чтобы покупать инкубатор своей дуре-жене их хватает, а чтобы дать моей маме на лечение — нет, откуда, всё в деле, всё в деле!
Как ни противно это признавать, периодически мой папенька ведет себя как тот ещё козел.
— Дело не терпит отлагательств. Он предложил мне подъехать к девяти.
— Но сейчас…
— Я думал, на дороге будут пробки, — обезоруживающе улыбнулся Олег. — Но если необходимо, я могу подождать и за воротами.
Если это действительно папин деловой партнер, то с меня три шкуры сдерут, если он подождет за воротами. А Викки, как всегда, выкрутится.
— Проходите в гостиную, — предложила я, указывая Олегу на нужную дверь. Тот, нисколечко не стесняясь, спокойно вошел в комнату, но остановился в дверном проёме, явно поджидая меня. — Я сейчас приду, подождите минутку.
— Обязательно, — обаятельно улыбнулся мужчина, и меня аж током прошибло от этого пристального взгляда. Надо переодеться, привести себя в порядок.
Надо найти папу.
Я метнулась ко входной двери.
— Федор! — позвала я. Охранник, не мешкая, оглянулся, рука его привычно легла на кобуру от пистолета — мужчина был из бывших военных и всегда ждал опасности. — Где отец?
— На пробежке, Станислава Дмитриевна.
И пригласил делового партнера? Ну да, вполне в его стиле.
— Найди его, — потребовала я. — Пусть возвращается и не забудет принять душ!
— Так и передать? — деловито поинтересовался Федор.
— Так и передай. Скажи, к нему приехал деловой партнер. Сидит там в костюме с иголочки и накрахмаленной рубашке, чистый и свежий. Отличная идея — явиться к нему сразу после пробежки, потным и запыхавшимся, — скривилась я, прекрасно зная, что Федор не глуп и сумеет передать все это отцу в куда более мягкой форме.
Но мне нельзя было мешкать. Надо переодеться во что-нибудь приличное, причесаться, подкрасить глаза хотя бы, а тогда уже идти к гостю…
Увы, не суждено. В холле вновь оказалась Викки, деловито оглянулась и приметила меня.
— Ты выставила его за дверь? — поинтересовалась она, судя по всему, собираясь в гостиную.
— Я надеюсь, ты отдала приказ охране, чтобы он больше не переступал порог этого дома.
— Это деловой партнер отца, и он ждет его в гостиной, — прошипела я. — И если ты сорвешь эту сделку, сама больше не переступишь порог дома.
Папа почти никогда не зовет партнеров домой, а значит, тут и вправду что-то важное.
— В гостиной? — побелела Викки. — Да я ему…
Она повернулась было к двери, но я оказалась быстрее. Забыв и о приличном внешнем виде, и о том, что мне до проблем мачехи нет никакого дела, я буквально влетела в гостиную, захлопнула за собой дверь, провернула защелку, запираясь, и только тогда осознала, что сама заперла себя наедине с Олегом.
Викки ударила ладонью в дверь, подергала за ручку, но замок не поддавался. Да, работники постарались на славу, выполнили папино требование, чтобы в гостиной можно было изолироваться, если вдруг что. Обычно здесь он сам изолировался со своими деловыми партнерами или с Викки, а я все время оставалась снаружи, но сейчас расклад поменялся.
— Открой, мерзкая девчонка! — донесся снаружи крик, а мне захотелось провалиться под землю от стыда. Я прижималась спиной к двери, смотрела в глаза Олегу и чувствовала, как стремительно краснею. Сгореть со стыда можно, право слово!
В гостиной висело зеркало, и я со своего места могла полюбоваться на собственное отражение. На голове воронье гнездо, длинные волосы растрепались и вместо привычных мягких черных локонов просто торчат во все стороны, не накрашенная, даже зубы не успела почистить, хотя, технически, чистила я их четыре часа назад, и душ тогда же принимала, когда пришла домой.
А в халатике и в пижаме я скорее раздета, чем одета. И — наедине с посторонним мужчиной как минимум на полчаса, пока папа изволит добежать обратно на дома и принять душ.
С дико сексуальным посторонним мужчиной, при одном взгляде на которого в моей голове откуда-то берутся совершенно неприличные мысли.
— Извините, — виновато улыбнулась я, реагируя на повторившийся снаружи крик Викки, — моя мачеха бывает несколько неуравновешенной. Она забыла принять таблетки.
— От бешенства? Тут не помогут и сорок уколов в живот, — Олег лениво откинулся на спинку дивана и смерил меня оценивающим взглядом. — Полагаю, я всё-таки слишком рано приехал.
— Отец скоро вернется, — пообещала я. — Минут десять, не больше. Он на пробежке. Здоровый образ жизни.
— Да, очень важно для мужчин его возраста, — кивнул Олег, ухмыляясь. — Особенно если они пытаются держать при себе молодую жену.
— Викки, — не удержалась я, — не такая уж и молодая!
— Скажете, и не такая уж и привлекательная? — подался вперед Олег.
— Скажу! — выпалила я прежде, чем успела включить голову.
Викки мне и вправду не нравилась. Даже объективно. Что это за рост — даже метра шестидесяти нет? Я была на голову выше Викки, куда стройнее и, хотелось бы верить, красивее. И на шестнадцать лет моложе. И если в контексте сражения за папино сердце это не имело никакого значения, в первую очередь потому, что я ему дочь, а значит, в какой — то мере вне конкуренции, то почему-то в глазах Олега мне хотелось выглядеть лучше его бывшей жены.
— Не соврете, — подтвердил ни с того ни с сего мужчина. — Вы действительно красивы, Станислава. Красивее моей жены. И точно пошли не в отца.
О да, я в курсе.
— В маму, — тихо отозвалась я.
— Присаживайтесь, — указал он на свободное место на диване, как раз рядом с собой. — Поговорим. Думаю, нам тоже есть что обсудить.
— Неужели?
— Ну ведь ваш отец не прибежит так быстро, правда? — поинтересовался Олег. — Я думаю, у нас есть хотя бы полчаса. Не так ли?
Я наконец-то отлипла от двери, убедившись, что Викки не пытается продрать своими ногтями в ней дыру, и направилась к Олегу. Села рядом, чуть дальше, чем он предлагал, но не удержалась и придвинулась к ему чуть ближе.
Последнее восклицание Викки, неразборчивое, заставило меня вздрогнуть. Олег повернулся ко мне и смотрел, будто дожидался, как же я отреагирую.
— Почему она так кричит? — спросила я.
— Боится, что я буду преследовать её и пытаться вернуть.
— А вы? — с замиранием сердца уточнила, опасаясь, что знаю ответ.
— Буду, — подтвердил Олег.
— После… Сколько лет назад вы расстались?
— Много, — усмехнулся Олег. — Семь лет назад.
Семь лет назад Викки начала дурить голову моему отцу. Очень мило. Значит, папенька увел Викки у её первого мужа? Она говорила, что разошлась с ним задолго до встречи с моим папой, но не хватало ещё верить мачехе! Ей лгать так же просто, как всем остальным людям
— дышать!
— Вот как, — протянула я. — И вы все ещё её любите?
— О, — усмехнулся Олег. — Люблю? О нет! Я её ненавижу. Итак, полагаю, кое-что общее мы уже нашли. Так может, перейдем на ты?
Он подался ко мне и, поймав за спутанный локон, накрутил её на палец — а я, чувствуя себя бабочкой, которая влезла в огонь и пытается найти местечко погорячее, наивно подалась вперед.
Вблизи Олег оказался ещё привлекательнее. Насыщенного оттенка карие глаза будто прожигали меня насквозь, а каждое случайное касание перебиравших мои волосы пальцев как током било. Я велела себе думать, желательно — головой, а не другим местом, но, кажется, Олег предугадал все мои намерения, потому, дразня, придвинулся ещё ближе. Вторая его рука легла мне на колено, и я вздрогнула, чувствуя, как невыносимо обжигает его ладонь.
Это надо прекращать. Я все еще в сознании и прекрасно представляю себе все последствия необдуманных поступков, которые можно совершить, вот так реагируя на обыкновенные касания.
— Мы не настолько хорошо знакомы, чтобы переходить на ты, — можно было скопировать стандартную усмешку Викки, но я все же надеялась, что моя улыбка больше напоминает мамину, мягкую, вкрадчивую и в какой-то мере в самом деле ядовитую.
