— Я не собираюсь обсуждать с партнером по бизнесу личную жизнь. Если это были все твои претензии, будь добр, покинь мой кабинет.

Наверно это первый раз, когда я ничего не чувствовала к Вадиму. Только уверенность в том, что поступаю правильно. У него заходили желваки, однако падать ниже он не стал. Пожелал доброго дня и закрыл за собой дверь. И снова я не испытала сожаления. Ни капли. Разве что появилось непреодолимое желание докопаться до истины, узнать правду, почему бывший так отчаянно цепляется за меня.

Я запустила компьютер, открыла необходимые мне документы и снова принялась искать, теперь зная наверняка, что именно. Может, дочь Алмазного не была гением, во многом уступала другим, и в чем-то ее оправданно считали папенькиной дочкой, но считать блондинку дурой — ошибка.

Глава 20

Встреча с аудиторами длилась около двух часов. Я передала необходимые для работы сведения, объяснила, на что следует обратить пристальное внимание и подписала с ними временное соглашение. Весь объем бумаг им следовало проверить в течении следующих пяти дней, в специально отведенном кабинете. Увидев стол, полностью заставленный документами, они, конечно, вряд ли обрадовались, но виду не подали.

— Завтра утром к вам приставят сотрудника офиса. Он займется вашим комфортом, — сообщила я им на прощание и, обменявшись любезностями, покинула помещение.

— Анна Сергеевна, вам звонила Людмила Игоревна, просила связаться с ней, — отчиталась секретарша, как только я вошла в приемную.

— Спасибо, Галь. Набери ее.

Я прошла в кабинет, поудобнее уселась в кресло и подняла трубку. Долгие гудки сменились возмущенным голосом.

— Аня, почему до тебя не дозвониться? И почему ты на работе?

— И тебе привет, мамуль. Я была занята.

— Сема прописал тебе отдых!

— А еще мне прописали главенство компании. И как ты понимаешь, кровать на кресло сменить еще можно, а отказаться от роли Алмазной Принцессы не получится.

— Ох… — вздохнула мама. — Я когда-нибудь прибью твоего отца. Сам до седины пахал, и тебя заставляет.

— Мне нравится, — невольно улыбнулась, вспомнив, как первое время пыхтела от негодования и не хотела быть заменой папы. — Тем более что рядом есть человек, который всегда поддержит.

— Это ты о своем горе-муже? — не скрывая недовольства, уточнила она. И хотя я имела в виду отца, пришлось подыграть.

— Почему сразу “горе”? Мамуль, я счастливая новобрачная...

— С разбитой головой и ушибленным локтем, — перебила она меня.

— Всего лишь легкое сотрясение. И кстати, ты слишком мнительная. Не знаю, чем тебе не угодил Арсений, но он, в отличие от Вадима, хотя бы заботится обо мне.

— А разве ты даешь ему возможность проявить себя? Ты даже не выслушала парня.

Мне совершенно не понравились ее слова. Вмиг сложилось впечатление, что она исключительно на стороне предателя. Неужели Вадим отчаялся и решил давить на меня через мать? Он, оказывается, очень плохо знает свою бывшую, если вообще пытался когда-то узнать.

— Мама, давай ты объяснишь свою позицию и больше не будешь ставить под сомнения мой выбор. Я люблю Арсения и рада, что судьба свела нас.

— Не ври! — прикрикнула она. — Вас свела должность вице-президента. Думаешь, я слепая? Между вами может быть все, что угодно, но только не любовь. И я не удивлюсь, если он тебя кинет. С Токаревым у нас были гарантии. Этот мальчишка всегда был на коротком поводке у отца…

— Мне не нужен муж, которого надо привязывать, как пса!

Нервы сдали. Разве она не понимает, как мне сейчас больно?

— Если ты не поняла еще, то хотя бы прислушайся. Волков неспроста подозревает Снежного. Сегодня у вас случилась любовь, завтра случится пост президента компании, а послезавтра — развод.

— Тогда почему мне об этом говоришь ты, а не отец?

Я устало растерла пальцами лоб и висок.

— Потому что миром правят женщины, доченька. Мужчины не видят проблемы, доверяются не тем. Думаешь, почему Сережа всегда заключал удачные договоры? В девяностых ему здорово пригодилась женская хитрость. Но он как тогда не видел скрытых угроз, так и сейчас. Раз уж выбрала себе мужа, то контролируй его, пока не осталась у разбитого корыта. Это мне приходилось оставаться в тени, а тебе надо сиять. И, помимо хитрости, проявлять силу духа, блистать умом… Ты пойми, что я хочу тебе только добра.

— Я знаю, мам.

— Знаешь, и все равно поступаешь по-своему. Вот скажи, у тебя есть гарантии, что Арсений не выкинет чего-нибудь?

— Нет, — призналась и тут же пожалела об этом.

Стоило маме оказаться на коне, стоило ей понять, насколько она права, как следовало готовиться к атаке. Жена Сергея Алмазного никогда не останавливалась на полпути, шаг за шагом двигаясь из пункта “а” в пункт “б”, ближе к цели, ближе к победе.

— Да, Надя… Иду. Подай нам ужин, — приказала она дворецкой, отвлекаясь от беседы. Маме нравилось чувствовать свою принадлежность к высшему свету, поэтому и названия должностей были соответствующие, но я всегда знала, какой она может быть наедине с нами. Простая русская женщина, повидавшая на своем веку даже больше, о чем могла мечтать. — Ань, ко мне пришли. Договорим позже. И советую тебе найти гарантии до назначения...

— Хорошо, мам. Приятного аппетита.

— Спасибо, милая.

Я отложила телефон и уставилась на панорамные окна. Там, под золотистыми лучами солнца после короткого дождя блестели крыши домов. А моя жизнь блекла с каждым днем из-за обилия проблем. Слова мамы ранили. Она не одобряла мой выбор, и я ее отчасти понимала. Однако привязанность к Токареву, желание выставить его в хорошем свете раздражали. Возможно, я утрировала, только обида не давала покоя и разрасталась все сильнее. Как и сомнения. Эти проклятые сомнения в Арсе. Конечно, она была права: Снежный мог кинуть в любой момент. И только глупая девчонка поверит в честность бизнесмена.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Договор. Именно он мог развеять сомнения. Поэтому, выпив стакан воды и собравшись с мыслями, я направилась к своему мужу. Как же быстро я привыкла к этой роли — быть женой. Даже сейчас, заходя в его приемную, разговаривая с Соней, открывая дверь и видя зарытого с головой в бумаги Арсения, я ощущала свою значимость. Как будто стала особенной.

Он поднял на меня усталые слегка покрасневшие глаза.

— Как себя чувствуешь? — спросил и тут же зевнул.

Никаких приветствий, никакого официоза — только близость, когда даже в тоне чувствуется теплота. Я вспомнила утро. То, как Арсений лежал рядом со мной, как по-хозяйски держал за руку, как вытерпел невкусный завтрак, и улыбнулась.

— Лучше.

— Ты не в настроении, — заметил и отложил в сторону папку с документами, прежде подложив закладку.

— Арс, нам следует кое-что обсудить.

— И я даже знаю что, — усмехнулся он.

— Тогда разговор будет коротким.

— Непременно. Ты только скажи, — Арсений поднялся и подошел к одному из шкафов, за дверцей которой оказался сейф, — что от тебя хотел Токарев?

— Неважно, что ему понадобилось. Мы партнеры по бизнесу и не более того, — поставила я очередную точку в отношениях с Вадимом. Надеюсь, последнюю. — А ты откуда знаешь?..

— Видел, как он заходил к тебе. — Передо мной легла тонкая черная папка с мягкой обивкой. — Это копия.

Я взволнованно прошлась взглядом по названию документа и вчиталась в договор. Первые строчки обрисовывали общие положения, последующие — о правах и обязанностях — тоже не вызывали подозрений. Я покосилась на мужа, с удивлением осознавая прозрачность его намерений. Неужели он был честен? Неужели…

“Договор может быть расторгнут лишь в одностороннем порядке, а именно супругом — Снежным Арсением Матиасовичем. В случае проявления инициативы со стороны супруги — Снежной Анны Сергеевны — пакет акций ПАО “Алмаз” в размере 40% передается во владение супруга”.

Я не поверила своим глазам. Перечитала. Однако ничего не изменилось. Перелистнула страницу и увидела свою подпись.