— Поздно пить боржоми. Она у тебя уже есть.

Теперь отец еще сильнее разразился смехом. В последнее время он был именно таким — веселым, предвкушал скорую пенсию. Покой ему только снился, но надежда отдохнуть хотя бы сейчас, разменяв седьмой десяток, еще оставалась.

— И Вадима захвати с собой. Я, в принципе, ему уже позвонил, но…

— Папа, — не дала я ему договорить, — давай без него.

— Почему это?

— Свадьбы не будет. Он изменяет мне, и я уже давно хотела с ним порвать, да боялась вам сказать.

— С чего ты взяла?! — он замолчал. — Стоп, что ты сказала?

— Минут пять назад я застала его с секретаршей. Честно говоря, не о таком мужчине я мечтала.

Мы оба замолчали. Вскоре эта тишина начала давить, и вместо успокоения появилось напряжение. Наконец, отец ответил:

— Ань, я не могу лезть в ваши отношения. С этим вопросом разбирайтесь сами. Токарев будет отличным вице-президентом, и именно для этой роли я его и готовил все эти годы.

— Что?! — округлились мои глаза. — Ты с ума сошел? Почему он?

— Потому что Вадим — толковый парень. Одна ты не потянешь управление компанией.

И это я прекрасно понимала, но после того, что увидела в чертовом кабинете, меня охватила паника. На кону стояли огромные деньги. Добыча алмазов приносила ощутимый доход не только членам акционерного общества — вся страна имела с этого выгоду. И если бизнесмену пришлось бы выбирать между компанией и чувствами, то выбор был бы более чем очевидным. Вот только… За место вице-президента боролись двое.

— Пап, ты меня совсем не слушал? Как человек, который не умеет хранить верность, может стать хорошим руководителем? Он же непостоянен! Да даже Снежный лучше подойдет для такой роли!

— Снежного ты и сама на дух не переносишь, — привел он очень веский довод, но раз я ухватилась за соломинку, то отпускать ее было не в моих правилах.

— Уже переношу. — По телу пронесся холодок. Сейчас Анна Алмазная рыла себе не яму, а целый карьер. — И это вторая новость, пап. Я выхожу за него замуж.

Теперь молчание не то что напрягало, оно пригвождало меня к полу, игнорируя и чертов красный ковер, который всегда раздражал, и паркет в нелюбимом коричневом цвете. Кажется, я минутой назад вкатала себя в бетонное покрытие. И всему виной была уязвленная гордость.

— И давно у тебя появилась эта переносимость?

— Месяц! — выпалила ему. — И да, мы любим друг друга по-настоящему.

— Тебе не кажется, что месяца маловато для большой любви? — с сомнением спросил он.

— Вам же с мамой двух хватило, почему я не могу обойтись одним?

— Потому что у нас за душой были только стипендии, которых едва хватало на еду и проезд по городскому транспорту. А у тебя — миллионы! — не на шутку разозлился отец. — И эти самые миллионы далеко не в рублях! Так, Ань, бросай ты эту дурость — не смешивай личную жизнь с работой — это совсем не тот случай, когда можно самовольничать. Я уверен, что с какой-то там секретуткой ты в состоянии разобраться, поэтому не глупи. А насчет поста вице-президента, то лучшей кандидатуры, чем Токарев, я не вижу. Твой Снежный к такой ответственности пока не готов.

— Он хотя бы не подлизывается к начальству.

— Так! — Я вздрогнула. Ну и что, что мне двадцать семь лет? Папа даже сейчас умел поставить нерадивую дочь на место одним только тоном. — Мое мнение ты слышала. Ждем тебя в воскресенье. Одну, с Вадимом, или со Снежным — решать тебе. Только будь! Иначе мама расстроится. У нее и так сердце слабое, не стоит ее лишний раз волновать.

— Хорошо, — согласилась я, тяжело вздыхая. А после того, как завершился вызов, села в кресло и приуныла.

Теперь я была там, куда никто попасть не хотел бы — в Ж! Снова вспомнила голый зад Вадима, эти проклятые розовые пяточки на его плечах, их стоны… Сколько раз после наших ночей он пользовался интимными услугами своей секретарши? Она ведь работает у него больше года. Неужели все это время у меня росли рога? И вообще, после близости с ней...

Мне захотелось помыться. Не в душе под струями теплой воды, а кипятком, чтобы с кожи ушла вся та грязь, что коснулась моего тела. А ведь новый комплект сегодня надела. Дуреха! Удивить, подразнить, соблазнить… Сделать все, чтобы любимый был доволен. Любимый, как же. Я — самая что ни на есть дуреха!

И вновь меня охватила ярость. Снежный всегда метил на эту должность, и самым легким путем ее получения была женитьба на дочери Алмазного. Значит, и Вадим…

Разозлившись не на шутку, я схватила стакан с водой и хотела уже разбить, однако передумала и жадно выпила до последней капли. Следующее действие требовало особого подхода и, желательно, спокойствия. Промочив еще раз горло, я собралась с мыслями, привела себя в порядок и покинула кабинет.

— Галь, перенеси прием Жуковой еще на час.

— Хорошо, Анна Сергеевна.

Далеко мне идти не пришлось. Всего лишь в соседнюю приемную, где в секретарях сидела не молоденькая кукла с губами-пельмешками, а зрелая женщина с мозгами.

— Соня, Арсений у себя?

— Да, но он просил не беспокоить...

— Мне можно, — дала я сама себе разрешение и, коротко постучав, вошла в кабинет.

Он сидел за столом и что-то печатал на компьютере. При виде меня мужчина удивился, а после ехидно улыбнулся:

— Что, Токарев не смог успокоить, поэтому пришла ко мне? Учти, я таблетки от бешенства с собой не ношу.

— А я не люблю ходить вокруг да около, — впервые за все время общения с ним я тоже позволила себе улыбку. — Снежный, женись на мне!

Глава 2

Его брови вздернулись в изумлении, однако он сумел справиться с эмоциями, поэтому надменно осмотрел меня и хмыкнул:

— Нет, все-таки таблетки надо было прикупить.

— Арсений! — закатила я глаза. — Мои намерения серьезные! Я не шутить пришла.

— А по-моему, именно этим ты и занимаешься. Если у тебя все, то дверь за твоей спиной. Думаю, развернуться на сто восемьдесят градусов ты сможешь. — Снежный снова уставился в монитор компьютера, игнорируя моё присутствие.

И в этом был весь он. Владел немалым процентом акций, занимал должность в совете директоров, имел несколько стратегически важных точек сбыта ювелирных украшений и даже отличился блестящим интеллектом, но вести себя прилично так и не научился.

— И вот с таким отношением ты хочешь занять место вице-президента? — сделала я пару шагов вперед, соблазнительно виляя бедрами и стараясь привлечь внимание своим главным оружием — женским обаянием. Ну не зря же с утра наряжалась. Хоть какую-то выгоду извлечь надо.

Однако Снежный лишь небрежно мазнул по мне взглядом:

— Предпочитаю занимать должность посредством мозгов, а не через постель. Эта профессия слишком древняя для меня.

— Ну, Арс… — тон, которым было произнесено его имя, заставил мужчину отвлечься, вот только ожидаемого интереса не последовало. Вместо него полетели наставления. Здравый ум, чтоб его.

— Аня, имей гордость. Не знаю, что ты там задумала, но участвовать в этом фарсе не собираюсь. По крайней мере, после подобного поведения можешь не рассчитывать на мое уважение.

И он был прав. Честно говоря, мне и самой стало противно, только иного выхода нет. Поэтому я осмелела, заставила себя обогнуть стол, подойти ближе, смотря в темные, как дно самой глубокой шахты, глаза и мысленно молиться, чтобы сработало.

Он прищурился, хмыкнул и встал. Вероятно, надеялся выпроводить внезапно сошедшую с ума Алмазную, но не тут то было. Мои пальцы зацепились за его галстук, а из уст повторно вылетело:

— Женись на мне, Снежный. — Мужчина сглотнул, когда я слегка прикусила нижнюю губу. — Обещаю, я буду нежной. Очень нежной…

Он перевел взгляд с губ на глаза и начал пристально всматриваться. Вероятно, пытался там разглядеть нечто важное, понять, что у меня на уме. Но, видит бог, я и сама себя не понимала. Сейчас главным было держать лицо, играть роль до конца и не усомниться в своей соблазнительности. Да, черт! Даже если дойдет до поцелуя, следовало переступить через гордость, просто сделать это: закрыть глаза и коснуться манящих губ. Просто сделать…