— Все хорошо, — поспешила его успокоить. — Поможешь встать? Кажется, я здорово приложилась головой.

— Что произошло? — спросил папа.

— Не знаю. — Мама положила ладони на щеки и на секунду прикрыла веки, беря себя в руки. — Мы спешились, сделали пару снимков, а потом Басси словно сошла с ума.

— Где она?

— Ускакала в лес.

— Странно, — нахмурился отец и перевел тяжелый взгляд на нас.

Арсений уже помог мне встать, но внезапно вернулось головокружение, в глазах потемнело, и мне понадобилась опора. Волей не волей, я оказалась в объятьях мужа.

— Черт! — выругался он. — Ань, у тебя кровь.

Я не знала, что ответить, от резкой боли в локте пришлось стиснуть зубы. Хотя тут же стало смешно. Сколько в детстве каталась на лошадях, ни разу не падала, а тут…

Папа позвонил врачу, а Арс помог добраться до дома. Садиться на лошадь я наотрез отказалась, поэтому мы шли пешком. Правда, в какой-то момент, муж не выдержал, присел на корточки и указал на свою спину.

— Обопрись.

— Я тяжелая.

— Ань, не спорь.

Я не стала больше возражать. Было сложно его обнимать — левая рука ныла и саднила, но он так крепко держал меня, что я расслабилась и просто свесила ее, доверчиво прижавшись щекой к плечу. Впервые я не стыдилась своей слабости, позволив мужчине быть главным. Да и слушать его тяжелое дыхание очень понравилось. Все-таки, Анна Алмазная уродилась эгоисткой и, даже став Снежной, не утратила эту черту характера.

Врач прибыл в течение получаса. Семен Юрьевич — мужчина почтенного возраста, осмотрел меня, обработал небольшую рану.

— На растяжение непохоже, иначе вы не смогли бы шевелить рукой.

Вскоре мои раны скрылись под бинтами, Семен Юрьевич наказал утром явиться в клинику на рентген, а пока передал моему мужу рецепт.

— Ничего серьезного, поэтому сегодня отдыхайте, Анна. А мне пора. Людмила Игоревна, проводите?

— Конечно, — спохватилась мама и скрылась вместе с врачом за дверью.

— Я поеду в город, в аптеку, — сказал Арсений и сел на край постели.

— Можно послать кого-то из прислуги или отправить водителя.

— Если бы головой стукнулась жена водителя, то поехал бы он.

— Спасибо.

Арс погладил мою ладонь и ушел. Однако мое одиночество было недолгим.Спустя несколько минут в дверях появилась мама. Она сжала губы в тонкую линию и заняла место, где совсем недавно сидел Арс.

— Да уж, — недовольно проворчала и уставилась на меня немигающим взглядом.

— Что там происходит? Я слышала крики. Опять ругаются?

— Завинский с женой и дочерью уехали. Семья Галунских тоже отбыла, назвав нас плохими организаторами. Нестеров со своей пассией собираются.

— А Бедин?

— Он с Сережей заперся в кабинете. Как всегда, одни секреты. У меня ощущение, будто все происходящее неспроста, а Сережа опять скрывает что-то важное. Сначала отравление, теперь это…

Я отвела взгляд в сторону. Раз отец скрыл, значит так было нужно.

— Аня, — ее тон стал холоднее — заметила.

— Мне ничего неизвестно.

— Тогда о чем вы с ним вчера говорили в саду?

— Об осторожности. Ты ведь сама замечаешь, как неспокойно стало в последнее время. Все пытаются прыгнуть выше головы, чтобы получить заветную должность или подлизаться к начальству. Ну и об Арсе...

— Аня, нам надо поговорить. — Она взяла мою ладонь и задумалась, видимо, решая, с чего начать. Только я примерно знала, что она мне скажет.

— Если ты о Снежном, то уже все — мы женаты...

— Всегда можно развестись! — В ее глазах полыхнуло что-то неуловимое, но оно тут же скрылось за маской отчужденности.

— Мама, я не хочу разводиться с тем, кого люблю.

Видит Бог, на этот раз слова дались мне легче, однако изображать влюбленную по уши девушку было трудно. Примерно так же я говорила о Вадиме, восторженно отзываясь о дорогом человеке, превознося его над остальными... Теперь непонятно, за какие заслуги.

— Что если преступник — Арсений? Из нас никто не знает его настоящего!

Я вздрогнула от неприятного укола в сердце. Тяжесть сдавила грудь, а по спине прошелся липкий холодок. Не верила. Не хотела верить. Арс попросту не мог причинить вреда. Мы были нужны друг другу, и моя смерть легла бы темным пятном на его репутацию…

— Это не он.

— Почему ты так уверена?

— Мам, я делю с ним постель и прекрасно вижу, какой человек занимает соседнюю подушку.

— Аня, я же тоже не слепая. Между вами нет чувств. Невозможно за неделю до свадьбы говорить о том, как ты ждешь Вадима и скучаешь по нему, а потом выскакивать замуж за другого!

— К чему ты ведешь?

Ее слова настораживали. Создавалось впечатление, будто она намеренно сталкивает нас с мужем. Однако все оказалось куда проще.

— Доченька, я боюсь за тебя. Боюсь, что ты доверилась не тому. — Мама придвинулась поближе и погладила меня по щеке. — Ты уже большая, знаешь сама, какую боль могут причинить мужчины. И вот представь: мстишь одному, бежишь в объятья к другому, а там яд…

Я сглотнула и посмотрела в ее полные сострадания глаза.

— Почему ты думаешь на Арсения?

— А на кого же еще?

— Токарев.

— Брось! — отмахнулась она. — У него было два года, чтобы навредить, однако он этого не сделал.

— Но сейчас он изменил мне, и я бросила его!..

— И он бежит за тобой, как собачонка.

— Теряет должность, вот и бежит.

Я отвернулась от нее и посмотрела в окно. Снова голубое небо, белые облака… В этой жизни все менялось: детство пролетело, юность — тоже, первая любовь ушла. И только природа оставалась неизменной. По крайней мере, здесь.

— Знаешь, Ань. Твой папа тоже не ангел. Много чего было, в том числе и измены, но я всегда оставалась рядом, потому что Алмазный — настоящий мужик.

— Мам, в чем ты пытаешься убедить меня? Развестись? — То, как она отозвалась об отце, разозлило. — Я знаю, вы многое скрывали, в том числе и ссоры, но не сравнивай папу с Токаревым.

— Хорошо, — она произнесла неожиданно ровно, — тогда скажу правду. Волков подозревает троих, и первым в списке стоит Арсений. Все указывает на его вину. И выбор яда, и знание твоих вкусов, и…

Я замерла

— Но это невозможно!..

— Очень даже возможно. Мы с папой всегда доносили тебе правду мягко, но это не тот случай, когда стоит промолчать.

Я не нашлась ответом. Испытывая смешанные чувства, обуреваемая противоречиями, только отвернулась от нее и легла на бок.

— Ань…

— Мам, оставь меня одну.

И она оставила. Ушла через несколько секунд. А меня будто пригвоздило к кровати. Тяжесть не давала дышать, навалилась на все тело. В висках стучало настолько сильно, словно кто-то бил по набату молотком. И даже закрыв глаза, я не могла избавиться от звона в ушах.

Неужели это Арсений? Разве он мог бы?.. Мысли путались. Я вспомнила каждое событие последних пяти дней. Все было идеально: свадьба, подарок, знаки внимания, поцелуи, разговор с Жанной… И только одно обстоятельство напрягало — сокрытие от меня договора.

Сейчас появилось ощущение догорающего фитиля. Вот-вот перестанет искрить и рванет все к чертям.

За спиной открылась дверь. Широкая ладонь осторожно легла на мое плечо.

— Спишь? — спросил Арс.

Глава 18

Я замерла. Одним только словом он породил во мне бурю эмоций: страх, ненависть, растерянность и… желание быть к нему чуточку ближе. Пока я отходила от предательства и не совсем соображала, что творю, Арсений находился рядом, поддерживал, смягчал мою боль, убирал ее, как умел — дерзко, резко, порой до неприличия вызывающе. Доводы мамы показались мне бредом. Я не хотела верить. Не желала разочаровываться. Но сомнение, как маленький червячок, пробиралось сквозь неверие, несмотря на все мои протесты.

Преодолев в себе страх, я повернулась к Арсению. Видимо, муж почувствовал мое состояние, поэтому очень мягко сказал:

— Тихо, это всего лишь я.

И было в его глазах нечто такое, заставлявшее чувствовать себя защищенной и нужной.