— А почему, они все же не поженятся? — спросила я, когда меня почти выдернули из-под колес велосипедиста.

От неожиданности у меня дыхание перехватило. Мельком ощутила тепло от мужской руки.

— Не знаю, Васька не соглашается, а Виталик каждый раз расстраивается. Но я уже и не знаю, как на это реагировать. И не игра ли это все.

Меня не торопились отпускать. Да и не хотелось, жаль, цветы помнутся, но эта не самая большая жертва.

— Замерзла?

— Нет, — я замотала головой.

— Точно? — на меня с сомнением посмотрели и притянули еще ближе к себе.

— Точно, — чуть тише заверила я.

— А вот не верю. Пойдем пить кофе и есть штрудель. Кстати, ты не против джаза?

— Да как то все равно, — я пожала плечами.

— Вот и отлично! Тогда вперед, а то еще мест не будет, — меня поцеловали в нос и снова потянули за собой.

И почему у меня такое чувство, что ко мне относятся как к домашнему питомцу?

Андрей

Маша внимательно наблюдала за происходящим на небольшой сцене. Я же удобнее устроился на диванчике и наблюдал за девушкой, пытаясь совладать с желанием обнять ее покрепче. Получалось, откровенно говоря, из рук вон плохо, последние доводы вот-вот кончатся.

Да и нужны ли они? Я уже ничего не понимал в своей жизни. Мне точно нужен здравомыслящий Николаев — и чем быстрее, тем лучше. Заодно, по возможности, изолировать его от Кукушкиной, хотя раз она вернулась в город, это будет сложно.

Значит, опять будут и бурные ночи, и еще более бурные ссоры. Сцены ревности и, естественно, обычные утверждения, что между ними ничего нет, и никогда ни-ни.

Ну-ну! А то я не знаю причины этих жалоб, что она портит ему всю жизнь. Не было бы это все так печально, было бы очень смешно.

А самое интересное, вроде и наладится у них все, и вполне устраивают друг друга. И выносят мозг они любя. А потом Кукушка снова исчезнет, не сказав ни слова — в Москву, Сочи или вовсе заграницу на полгода или год. И это бегство по кругу бесконечно.

Главное, я каждый раз слышу о том, что нафиг ему не нужны такие отношения, но вот она снова явилась, и в этот раз Коля превзошел самого себя. Вот и верь после этого людям.

Да, и тут Васька свинью подкинула. Ну как можно из пяти миллионов человек взять на работу именно эту стерву?

— Мне кажется, или ты скрипишь зубами? — шепотом спросила Машка, привлекая мое внимание тычком под ребра.

И правда, скверная привычка, надо отучить себя. Еще бы замечать, когда я это делаю.

— Может быть, — я лениво улыбнулся и все же притянул жену к себе.

Вместо того, чтобы вырываться, монстрик удобнее устроилась в моих объятьях.

— Ну что, домой? Или за книгой в качестве компенсации морального ущерба?

— А ты думаешь, одной книгой это окупишь? — смешно нахмурилась девушка, растерявшая сегодня всю свою невозмутимость.

— Боюсь, что нет. Но мне вряд ли хватит денег, — пришел мой черед хмуриться. — Натурой возьмешь? — лукаво улыбнулся.

На меня оценивающе посмотрели.

— Ну, даже не знаю, — протянула жена.

— Ах так?! — сделал вид, что обиделся. — Тогда буду тебя щекотать, пока не согласишься!

Месть моя и правда была страшна. И, если бы не люди вокруг, да не тот факт, что мы могли помешать выступлению, смех был бы на все кафе.

— Все-все! Сдаюсь! — попросила пощады Машка, утирая слезы от смеха.

— Вот так лучше, — довольно хмыкнул и крепче прижал ее к себе.

Испорченный день перешел в незабываемый вечер. Мне даже хотелось, чтобы этот день не кончался. Пусть все проблемы будут завтра, а сегодня мне и так хорошо.

Андрей

— Тихо, а то разбудим, — прошептал Машке, открывая дверь в квартиру.

Джаз, опять прогулка, потом почти в час в книжном. Кто же знал, что выбрать книги не так легко? Вот уж где я насладился всем спектром эмоций на обычно невозмутимом лице! Потом еще полуночные посиделки в Бургер Кинге, ибо я внезапно осознал, что хочу есть. Но перед этим мы еще несколько раз прошлись по вечно оживленному Невскому туда и обратно, так как не могли выбрать, где же нам поесть.

И вот, навеселе, будто пьяные, мы добрались до дома. Идея идти смотреть на развод мостов провалилась, когда оказалось, что мы все благополучно пропустили. Зато успели порадоваться тому, что нас хотя бы не занесло на другой берег.

Машка хихикнула и качнулась, будто и правда пьяная, и после моего приглашающего жеста нырнула в темноту квартиры. Я поспешил следом. Аккуратно, стараясь не шуметь, закрыл дверь, и тут же почти налетел на замешкавшуюся жену.

— Ай, — тихо воскликнула девушка, после чего последовал грохот.

Видимо, купленные книги выскользнули из рук.

— Я ничего не вижу, — тихо пожаловалась жена.

— Подожди, сейчас фонарик включу, — запоздало придумал я и, посмеиваясь, полез по карманам в поисках телефона.

— Включите вы свет, в конце-то концов, — голос Николаева заставил нас вскрикнуть от неожиданности.

Машка аж попятились и налетела на меня. Я же потерял равновесие и сделал шаг назад, задевая что-то из мебели, чем вызвал еще больший грохот и смех.

— О, боже! Всех соседей перебудите, — обречено вздохнул Коля в темноте.

Через несколько секунд щелкнул выключатель, и в коридоре стало светло. Наш домашний юрист недовольно рассматривал нашу компанию. От меня не ускользнула удивленно вскинутая вверх бровь. Оценив мою руку на талии девушки, а так же уже изрядно потрепанный букет, он сложил один плюс один и, кажется, догадался, что происходит.

— Вы время видели? Я уже думал вас или съели, или в плен взяли. Сижу, волнуюсь, — усмехнулся друг, явно ожидая от меня объяснений.

— Все отлично. Я, кажется, поссорился с отцом, высказав дочери его партнера все, что думаю о ней. Ну, и о происходящем в том числе. А потом мы пошли на свидание, — коротко доложил я, и на слове «свидание» Николаев довольно крякнул.

— Свидание было добровольное или тебя не спросили? — нахмурился юрист, глядя на Машку.

— Добровольное, — опять хихикнула мой домашний монстрик.

Она снова покачнулась, теряя равновесие при освобождении от обуви.

— О, как все запущено! — протянул Коля, качая головой. — Так, быстро в душ, переодеваться. А я тебе чай сделаю. Давай-давай, а твой муж тебя совсем не бережет!

— Есть, сэр, — хихикнула девушка, удаляясь в свою комнату.

— Не есть, а иди, — хмыкнул друг и строго посмотрел на меня. — А ты со мной на кухню.

— Да, папочка, — фыркнул я от смеха.

— Я тебе сейчас дам папочку, — погрозил юрист и отправил меня на кухню почти пинком под зад. — Время четвертый час, они где-то шастают, я уже всерьез думал Ваське звонить и предлагать выкуп.

— Извини. Мы даже не подумали тебе написать и предупредить, — вот теперь у меня проснулась совесть.

До этого я даже не подумал, что помогающий в нашей авантюре друг может тоже волноваться.

— Ладно, проехали, но в следующий раз… — мне ткнули кулаком в нос, от чего я снова усмехнулся.

Вот же, а ведь не пили ничего крепче колы, а я будто пьян.

— Да понял я, Коль, не дурак. Дурак бы не понял, — отшутился, за что получил очередной недовольный взгляд.

— Слушай, Барт, — Николаев резко понизил голос и покосился в сторону двери, прислушиваясь, когда же в ванной побежит вода, — мне кажется, или ты серьезно решил влюбиться в собственную жену?

От простого вопроса я резко «протрезвел».

Ну вот, просил, вот вам и вернулся здравомыслящий друг. Только почему именно сейчас, когда я совсем не хочу разбираться в своих чувствах?

Мария

Ноги после прогулки ныли, вернее, уже болели. Я столько не ходила с момента последнего поиска работы, и то там я был бег от собеседования до собеседования. И рассчитывала маршрут так, чтоб тратить минимум времени и сил на дорогу, а тем более как можно реже выбираться из дома.

А тут… Да мы же трижды прошли Невский от Восстания до Дворцовой, нарезали круги по набережной! И это не считая восторженных восклицаний Андрея: «Вон там получится отличный кадр!». Только это прибавило, наверное, не один километр к нашему пути.