– Ну зачем об этом? – громко возмутился я. – Может, там дата первого поцелуя есть?

– Четырнадцатого февраля в шестом классе, – коротко ответил он, – у тебя есть нездоровая склонность все записывать.

Я замолчал. Они поглотили полностью мою жизнь, изучили мои заметки и личные записи, подняли данные школы, института, работы, в общем, всего, чего касался я.

– Ага, вот… нашел, – с ликованием произнес он. – Девять сестер и пять братьев, все двоюродные, из родных никого. Два дяди по отцовской линии, один из которых живет в Америке. Один дядя и две тети по отцовской линии. Один дядя живет в деревне, любит выпить, одна тетя уехала в другой город, вторая развелась с мужем и с четырьмя детьми переехала жить к матери, то есть к твоей бабушке, с которой раньше ты жил до восемнадцати лет. Я ничего не упустил? Эта семья тебя ждет?

Я опустил голову. В действительности у меня большая родня, но я очень одинок. Моя родная кровь – папа и мама – захоронены на северном городском кладбище и залиты моими детскими слезами.

– Для коллеги, который живет с тобой и снимает комнату в твоей квартире, ты получил шикарное предложение по работе и уехал в другой город. Твой друг очень рад, что он снимает всю квартиру по цене одной комнаты и деньги кладет на специально открытый счет. Остальные коллеги тихо порадуются за твой успех и заменят тебя не худшим специалистом, чем ты. Все проходит и забывается. Для бабушки, которую ты посещал каждую неделю, ты уехал в бессрочную командировку. Обещал писать короткие письма, высылать яркие фото и передавать денежные приветы. Уверен, бабуля только порадуется такой успешной карьере внука. Все ясно?

– Как все ладненько складывается. Какие жертвы, и все из-за меня. Зачем?

– Ты познакомился с Агатой?

– Милая девушка.

– Она твой наставник. Введет тебя в курс дела, познакомит с Орденом, после ты встретишься с Малым советом. А там и до суда не далеко. В общем, планы пока таковы.

Константин легонько нажал на черную кнопку, прикрепленную к углу стола, за дверью послышался глухой писк. В комнату вошла Агата, следом хриплый. Я настолько подавлен и убит новостью о том, что мне не выбраться из этого чертова места, что потерял дар речи. Константин демонстративно захлопнул папку и небрежно бросил ее на стол. Агата подошла ко мне, лицо ее выражало спокойствие и вежливость. Как жаль, что она тоже Орден.

Мешок покрыл лицо, и меня, как молодого тупого барашка, повели в клетку, где я безвольно буду ждать своего возложения на жертвенный алтарь. Шли мы другой дорогой, по-видимому, они догадались, что я могу вычислить путь.

– Кирилл, если вдруг тебе что-то надо?.. – произнесла Агата, снимая мешок с головы.

– Да. Я очень хочу домой, – произнес я, пытаясь найти понимание в ее янтарных глазах. Она прячет взгляд, опуская его на руки. Я понимаю, что она ничем помочь мне не может, выхода нет. Нет смысла меня утешать враньем и сладкими сказками. На этот раз я влип серьезно.

– Пожалуйста, пообедай и отдыхай. Через пару часов я приду, и мы начнем работать.

– Зачем?

– Я твой наставник, – с грустью посмотрела она на меня, – теперь нам придется проводить много времени вместе.

Я сглотнул. Перспектива быть заключенным с очень хорошенькой девушкой меня абсолютно не порадовала, лучше бы посадили в темную одинокую камеру.

– Дай руки, – произнесла она.

Из-за пояса она достала миниатюрные ножнички. Холодный металл коснулся тела, пластик под узким лезвием легко сдался и освободил руки от оков. Я почесал запястья и посмотрел на ножницы, которые можно использовать как оружие, а Агату как заложницу. Я поднял руку, чтобы взять ее ладонь с ножницами и вдруг замешкался. Само представление о том, что я поднесу острие к ее милой шее, пугая всех ее смертью, меня повергло в шок. Агата, не обратив внимания на мои раздумья, спрятала ножницы за пояс.

– Тебя назначили моим наставником? – спросил я, чтобы отвлечься от искушающих мыслей.

– Я доброволец и попытаюсь тебе помочь.

– Почему? – удивился я. Она спокойно, без каких-либо эмоций на лице посмотрела на меня.

– Отдыхай…

Она ушла, оставив меня в замешательстве и множеством «почему?». Меня охватила неконтролируемая злость на свою беспомощность и несправедливость. Выхода нет. Можно до изнеможения биться о бронированное окно, но, разбив его, упасть вниз. Все равно выхода нет, только смерть. Разница лишь в том, когда она наступит.

На столе стоит поднос с едой. В одной тарелке золотисто-желтый суп с крошками зелени сверху, выглядит аппетитно и по-домашнему. Во второй тарелочке воздушное пюре в двумя кусочками жареной рыбы. Я взял с подноса стакан и одним глотком выпил горячий сладкий чай, есть совсем не хотелось. Доковыляв до кровати, я лег и, смотря на деревянное распятие, стал нагружать себя депрессивными мыслями и скучать по скучной жизни, что у меня была.

– Кирилл, – слышу я сквозь дремоту.

Открываю глаза, вижу склонившуюся надо мной Агату. Еще раз подчеркиваю для себя, что она очень красива.

– Я опять уснул, – с раздражением буркнул я. – Здесь как в больнице, постоянно хочется спать, – объясняю я и поднимаюсь с кровати. Обращаю внимание, что нога уже дает наступать.

«Почему такую чудо-мазь не запустить в промышленное производство? Скольким людям можно было бы помочь», – подумал я, мысля в глобальном масштабе. Люди ежесекундно ударяются, ломают конечности, попадают в аварии и потом месяцами проводят в гипсе, лежат на растяжке, терпят операции, а тут…

– Ты можешь встать напротив меня? – спросила Агата, отвлекая меня от всемирной проблемы.

– Да, я щас, – потер я ладонями лицо, пытаясь прогнать остатки сна и сосредоточиться. Агата терпеливо ждет. Я встал, сомкнув руки, поднял их вверх и потянулся всем телом. Мышцы приятно напряглись, косточки слегка похрустывают, и все тело наполняется бодростью. Встряхнув руками, я встал ровно и, склонив голову, посмотрел на Агату. Она смотрела на меня с любопытством. Ну да, я для нее из чужого мира, поэтому она видит во мне необычный объект.

– Я должна показать свой дар на практике, – тихо сказала она.

– Ну, давай, – улыбнулся я. Меня интриговало то, кто она такая, и в глубине души радовало новое знакомство с одаренным человеком.

– Расслабься…

Я встряхнул плечами, стараясь предельно расслабиться и ни о чем не думать. Она встряхнула рукой так, что кольца слетели с пальцев и зазвенели в воздухе, словно маленькие колокольчики. Агата вплотную подошла ко мне и свободной от колец ладонью коснулась моей щеки. Забываясь, я прикрыл глаза и, наслаждаясь мягкими, нежными поглаживаниями, чувствую волнение по телу.

– Открой глаза, – тихий шепот ее голоса так близко от моего уха, что я вздрагиваю и открываю глаза.

Ее нет. Я на улице, темная синь касается оранжевой линии, которая кровавым пятном уходит за горизонт. Теплый и сильный ветер треплет мои волосы и одежду, оглядываясь по сторонам, я пытаюсь понять, где я.

– Черт… – выругался я, и дух перехватило в груди.

Я стою высоко в небе на стреле башенного крана. Подо мной открывается панорама вечернего города. Редкими светлячками загораются огни в окнах высоких домов. Внизу же все дороги обрели золотое свечение от уличных фонарей, и белыми бусинами стоят машины в пробках. В неоновом разноцветье огней становится все больше, они блистают и играют подобно драгоценным камням в дорогой огранке. Город подобен небольшой вселенной, и если собрать огни всех городов, то их будет столько же, сколько звезд в Млечном Пути. Улыбнувшись своему открытию, я посмотрел под ноги, где еле видна крошечная детская площадка, самый обыкновенный двор п-образного дома с припаркованными машинами у подъездов.

– Агата, где ты? – спросил я.

– Я очень близко, – слышу рядом с ухом приветливый отклик Агаты.

– Хм, очень эффектная галлюцинация…

Резкий порыв ветра качнул кран, и я крепко сжал круглые перекладины. Прекрасный вид вокруг не освобождал от дикого страха. Круглое железо впивается в босые стопы, и я всем телом ощущаю, что земля где-то далеко внизу.