– А-а-а-а, – простонал я, чувствуя, будто ногу жалит стая ос, вспышки жжения иглами бьют по нервам. Я закрываю глаза, сдерживая стон. Разрывается плоть, обнажается кость, пораженная нестерпимой ломотой. На самом деле это всего лишь ощущение, нога моя скрыта под травяной кашей.

– Еще чуть-чуть, потерпи… – слышу я ласковый шепот девушки, такой нежный и добрый, успокаивающий.

Боль резко отступила, и я ощутил заметное облегчение. Кожу слегка пощипывало, но не больнее комариного укуса. Капля пота медленно стекла со лба на висок, я прерывисто выдохнул и открыл глаза.

– Молодец, – улыбнулась она.

Больная нога обмотана тугой белой повязкой. Словно успокаивая, девушка заботливо проводит пальцами по моей ступне и обнимает ее пальцами. Напряжение схлынуло, я расслабился, больше не чувствуя ее прикосновений. До меня только сейчас дошло, что я не знаю имени девушки, но при этом чувствую, будто бы мы с ней провели много лет вместе. Этот дружеский взгляд, искренняя улыбка, комфортное молчание, которое не хочется нарушать, и понимание друг друга без слов.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Агата, – улыбнулась она, легко без кокетства и заигрываний.

– Какое необычное имя.

– Папа назвал…

– Да ты папина дочка? – продолжаю я беседу о ней, которая во мне вызывает дикий интерес. Как будто мы сейчас находимся не в туалете, а за столиком кафе в теплой уютной обстановке.

– Почти, – скрыла она улыбку в задумчивости. Я сразу понял, что за этим скрывается непростая история, возможно, разногласия с отцом.

– Почему я здесь, Агата?

– Ты… ты стал угрозой для Ордена, – она бережно положила мою ногу на пол и суетливо вышла из комнаты. Чувствую недосказанность. Что-то в этом кроется еще, помимо того, что я стал угрозой для Ордена. Агата зашла в комнату с другим подносом в руках, на этот раз с едой.

– Что, прямо здесь есть? – брезгливо окинул взглядом туалет.

– Тебе пока нельзя передвигаться, только к вечеру полноценно пойдешь, – садится она рядом со мной и ставит поднос мне на ноги.

– Что за чудо-мазь, которая за день сращивает кости? – бросил взгляд на свою ногу, которая абсолютно не болела.

– Татьяна изготовила, у нее дар травницы.

– А ты? У тебя какой дар?

– Кирилл, я тебе все расскажу, сейчас ешь, – пододвинула она тарелку с коричневой жижей ближе ко мне.

– Прям все расскажешь и ответишь на все вопросы?

– Да, Кирилл. На все вопросы, которые в моей компетенции. На некоторые вопросы может ответить только Константин Третий.

– Мне нужно видеть Константина. Я должен знать, зачем я здесь, – со злостью фыркнул я и сделал ложкой пару кружков в тарелке с жижей. – Это какая-то ошибка.

– Я могу устроить с ним встречу, только позже. Пусть твоя нога чуть подживет, – вздохнула она, – а сейчас ешь.

Я поднес ложку ко рту и вкусил странную жидкость. Отчетливый вкус гречки, смешанный со вкусом медикаментов, рыбьего жира. Меня перекосило от противного вкуса.

– Фу… что за дрянь?

– Это гречка с комплексом витаминов, очень полезная штука.

– А нельзя было гречку отдельно, а витамины отдельно? – ухмыльнулся я, но вместо ответа увидел неодобрительное покачивание головой.

Деваться некуда, я не ел несколько суток и сейчас бы слопал целого слона. Агата с любопытством наблюдала за моей трапезой, вызывая во мне чувство неловкости. На меня так обычно смотрит влюбленная девушка, с которой, только что разделив горячую постель, отправляешься на кухню для восстановления сил.

– Ты простужен, – произнесла она и, приподнявшись, вдруг положила мне ладонь на лоб.

Это нелепая близость моментально колыхнула во мне эмоции, заиграли гормоны. Отодвинув чашку, я по-особому посмотрел на нее, оценивая ровную кожу на лице, расслабленные губы, длинную красивую шею, стройную фигуру, приподнятую грудь. Поняв, что совершила ошибку, Агата отдернула руку, прижимая ее к груди.

– У… у теб-бя, – заикается она, – температура… выпей компот…

Она подскочила и как ошпаренная выбежала из комнаты. Я, честно, растерялся от такого поворота событий. Зачем Ордену присылать ко мне юную неопытную девчонку? Обручального кольца на ней нет – значит, она не замужем, одаренная – значит, девственница. Зачем отправлять к молодому парню, который является угрозой для Ордена, одаренную девственницу? Проверить ее? Запутать меня?

Миллион «зачем» и «почему» разрывают мою голову, но ответ только у Ордена. Я в полном одиночестве дожевываю кашу и запиваю кисло-сладким компотом из шиповника, вполне сносным на вкус.

Температура у меня все же есть, она проявляется легкой слабостью и потливостью. Я уже не могу сидеть в этой комнате. Компьютера нет, мой сайт сейчас простаивает без новостей, нет возможности заняться творчеством в цифровой среде и разобраться в алгоритмах какой-нибудь программы. Я один. Даже книги нет, чтобы погрузиться в фантастический мир автора.

Ломка от безделья заставляет встать. Придерживаясь за стены, похромал в белую комнату. Вставать на ногу не могу, она напоминает о себе ноющей болью, поэтому, опираясь на кончик большого пальца, я передвигаюсь медленно и осторожно.

Посмотрев на комнату, подумал: «Так не пойдет».

Вдоль большой комнаты в самом центре уродливо стоит кровать. Словно раньше здесь была общая больничная палата, но вдруг вынесли всю мебель, оставив кровать и стол. Я доковылял до кровати и развернул ее к стене. Она оказалась достаточно легкой, поэтому я просто с ней управился. Стол стоял очень неудобно. Во-первых, близко от туалетной двери. Это эстетически и духовно неприятно, когда ты ешь или работаешь за столом, зная, что меньше метра от тебя начинается туалетная комната. Во-вторых, стол закрывает подход к окну, что для меня не очень удобно.

Я уперся руками в край стола и подвинул его в угол комнаты, туда, где стоит кровать. Теперь у меня образовалась огромная площадка свободного места. Зачем только, не знаю.

Послышался глухой щелчок, я обернулся и увидел Агату. Она сложила ладони друг на друга напротив груди, словно внутри держит невидимый шар, и сделала передо мной поклон.

– За-а-ачем это? – растерялся я от непонятного жеста.

– Это знак почтения. Так приветствуют все девушки и женщины мужчин нашего Ордена, – вежливо объяснила она и быстро окинула взглядом комнату. – Осваиваешься? – улыбнулась она. Меня передернуло от мысли, что я здесь могу задержаться надолго.

– Мучаюсь от безделья, – отмахиваюсь я, – и я не мужчина вашего Ордена… не надо знаков почтения.

Она промолчала, оставаясь при своих умозаключениях, и, взглядом осматривая меня, медленно подошла.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо…

– Я хочу перед тобой извиниться, – тихо, нерешительно произнесла она.

– За что?

– В нашем Ордене простое родственное общение, как у братьев и сестер. Я забыла, что ты из другого мира, и позволила себе лишнее. Мое прикосновение…

– Я понял, можешь не продолжать, – перебил я ее мучительные объяснения.

– Просто ты подумал, что… ну, – замялась она краснее.

– Агата, ничего я не подумал. Пожалуйста, закрыли тему.

«Вот глупец, ответ на мой вопрос очень прост. Я – брат», – закралось в душу разочарование, мне куда приятнее было осознавать, что я нравлюсь этому прекрасному созданию.

– Впредь я постараюсь быть сдержаннее.

– Пожалуйста.

После молчания она из-за пояса сняла серую тряпку и развернула в руках. Это оказался тот самый злополучный мешок, в котором я прошел столько испытаний.

– Константин Третий готов тебя принять.

– Это обязательно? – посмотрел я на мешок.

– Такие условия твоего пребывания. Извини.

Я изобразил недовольство. Агата откуда-то из-за пояса достала пластиковый стяжной хомут. Очень полезная вещь – как для фиксации проводов, так и для связывания рук и ног. Во всяком случае в любом боевике вместо наручников используют тоненький пластиковый ремешок.

– Вытяни руки, – попросила она чуть приказным тоном. Я послушно протянул сложенные руки вперед.