Я никогда не встречала таких мужчин, как Данила Резник. Все, что он делает, красиво. Все, что говорит, совершенно и в точку. Даже его наглость по-мальчишески привлекательна.

Он усаживает меня на постель, но, когда я запускаю ищущие руки под его рубашку, останавливает.

– Подожди! – просит напряженно. – Ты должна кое-что знать.

Внутри появилось мерзкое ощущение, словно я проглотила ледяную рыбину. В глубине души я все еще жду подвоха, признания, что наши отношения – всего лишь игра для Данилы. Как будто вот-вот вбегут его дружки и посмеются над наивной старостой.

– Угу? – нахожу в себе силы ответить.

– В школе ты не обращала на меня внимания и встречалась с Гришей. Я подозревал, что вы просто друзья, но так и не признался, что я тебя любил.

– Нам было всего шестнадцать.

Данила улыбнулся одними губами.

А ведь я подозревала, какие чувства прятал его синий взгляд. Не могла на них ответить, поэтому притворилась, что не знаю.

Данила сел рядом и взял меня за руку.

– Ты любила Гришу?

– Я хорошо к нему относилась.

– Я так и знал, что не любила, но все равно держалась от меня подальше. И Гришу настроила, чтобы он за мной следил. Я тебя не осуждаю, Ника, ты поступила правильно, ведь я был никем, пустым местом. А теперь… мне показалось, что в кафе ты смотрела на меня по-другому, не так, как в школе. Словно готова дать мне шанс. Я знаменит, да и деньги появились, а мои чувства никуда не делись.

Данила решил, что я повелась на его деньги и славу. Он совсем меня не знает.

– Деньги и слава только мешают. Из-за них ты все время на виду, тебя окружают соблазны и шум.

Опрокинув меня на постель, Данила нависает надо мной и выговаривает четко:

– Тебе, – целует в губы, – не о чем, – целует подбородок, – волноваться, – проводит губами по шее, щекоча дыханием.

В такие минуты я и не волнуюсь. Мужчина в моей постели не похож на Данилу Резника из прошлого. Хочется верить, что только я знаю его таким. Что только мое тело он изучает с чувственным интересом. Только мне шепчет, гипнотизируя синим взглядом:

– Скажи, чего ты хочешь, Ника, и я сделаю. Расскажи обо всех твоих желаниях!

Тягучий, грешный шепот отзывается дрожью в позвоночнике.

– Да, – отвечаю одними губами.

– Что «да»? – улыбается он и заставляет раздвинуть ноги. – «Да» – это согласие или признание?

Дразнит меня кончиком пальца, потом надавливает так сильно, что я изгибаюсь и ловлю ртом воздух. Данила целует меня, выпивая сбившееся дыхание.

– Я дам все, что тебе нужно, Ника!

Его слова перебрасывают меня через край. Чувства Данилы настолько сильны, что их хватит на нас обоих. Его мягкие губы и большие обещания таят в себе тайны. Вкусные и разные.

– Да, – повторяю я, соглашаясь на все, что он предложит.

– Ты кончила быстро, Ника, а теперь ты кончишь еще раз, только медленно.

Я уже не пытаюсь закрыться, потому что это бесполезно. От Данилы Резника не закроешься.

– Я хочу, чтобы со мной ты всегда была искренней и открытой, – настаивает он. – Я хочу знать тебя всю.

Никогда не думала, что от удовольствия можно устать, но нежность Данилы выпила все мои силы.

– Давай отпразднуем Новый год вместе? – прошептал он. – Тогда и весь следующий год будет нашим.

Весь. Следующий. Год.

Данила Резник отвел мне целый год. Целый год вместе. Это долго. Или нет, наоборот, это очень мало.

Я не знаю. Сейчас я ничего не знаю. Я оглушена страстью.

Данила заснул, сжимая меня в объятиях, его голова на моей груди. Стараюсь его не разбудить, не двигаться, но тут оживает мой мобильник, нарушая тишину вибрацией.

Высвободившись, я беру телефон и прячусь в ванной.

Звонит Арк Молой.

– Где ты, Ника? – негодует. – Ты пропустила аукцион!

Я забыла предупредить его о моем уходе. Ушла с Данилой, загипнотизированная эффектом синих глаз.

– Все понятно, причина исчезновения – Резник, – усмехается Арк, не дожидаясь моих признаний. – Жаль, что ты ушла, на таких мероприятиях заводят очень полезные знакомства. Если тебя интересует результат, то знай: все прошло отлично. Оставшиеся картины продадут на интернет-аукционе…

Арк что-то говорит по поводу вырученных денег, телевидения и вечерних новостей, но я почти не слушаю. Приоткрываю дверь ванной и проверяю, что не разбудила Данилу.

– Ника, ты меня слушаешь?

– Конечно, слушаю. Ты большой молодец, Арк!

Я настолько отвлечена, что забываю спросить про мои работы. Забываю! Это немыслимо.

– А про свои работы спросить не хочешь? – усмехается Арк недоверчиво.

Сжимаю телефон изо всех сил, случайно нажимая на кнопки.

– Давай, говори! – прошу тихо.

– Все продано.

– Правда?!

Я словно пробуждаюсь. Данила отвлек меня, заколдовал, но ненадолго. Я хочу знать все и сразу: как продано, за сколько, много ли было желающих… Все.

Арк довольно хихикает.

– Наконец-то! А то притворялась равнодушной, на тебя это не похоже. Все твои работы купили. Цены можешь узнать в офисе. Поздравляю, Ника! Надеюсь, ты больше не расстраиваешься из-за Лиознова.

Наверное, мои работы купила та пожилая пара, про которую говорил Данила. Или…

– Арк, а ты знаешь, кто купил мои работы?

– По-моему, все три работы ушли одному покупателю. Если приспичило, интересуйся у организаторов. Некоторые участвуют в торгах сами, другие анонимно или через посредников. Может, и узнаешь, кто купил.

Я снова открыла дверь ванной и посмотрела на спящего Данилу.

Мы с Арком обменялись любезностями и договорились о скорой встрече, но мои мысли витали в другом месте. Над постелью, в которой спал Данила Резник.

Я уверена, что именно он купил мои работы.

Он очень старался увести меня с аукциона. Боялся, что я узнаю посредника? Что догадаюсь о его вмешательстве? Он отвлек меня и обеспечил себе алиби.

Опускаюсь на пол и думаю. Теперь мне видна только рука Данилы, расслабленно лежащая на простыне, и я хочу подойти и дернуть за нее изо всех сил. Хочу сделать ему больно.

Данила не верит в меня. Не верит, что мои работы заинтересуют покупателей, поэтому сам их купил. Наверное, так поступают, когда действительно любят человека, когда хотят защитить его от боли.

Но это неправильно. Я поторопилась насчет доверия. Оргазм – не самый надежный показатель.

Я выхожу на лестничную площадку и звоню организаторам аукциона. Вместо ответа я получаю лекцию о конфиденциальности.

– Если хотите, я могу передать покупателям, что вы ими интересовались, – предлагает мужчина официальным тоном.

– Нет, прошу вас, не говорите ему, что я звонила.

Мужчина хмыкнул.

– Я искренне вас поздравляю. Ваши работы привлекли большой интерес, и я понимаю, почему. Вы очень талантливы.

Эти слова расцветают во мне острой радостью. Мне хочется его обнять.

Мне хочется всех обнять.

То, что Данила купил мои работы, больше не расстраивает. Слова незнакомца стерли мою неуверенность.

Я возвращаюсь в квартиру в приподнятом настроении и наталкиваюсь на Данилу. Он стоит у двери, скрестив руки на груди.

– С кем ты разговаривала?

Напряженный взгляд сканирует мое лицо.

– Данила, я знаю, что ты сделал. – Сердце прыгает в горле, делая слова прерывистыми и нервными.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он глухо. Прищуренный взгляд отталкивает меня, защищаясь от грядущих обвинений.

– Я знаю, что ты купил мои работы. Ты увел меня с аукциона на случай, если никто не захочет торговаться, и у моих работ будет только один покупатель. Ты договорился с посредником?

Он не отвечает, сканирует мое лицо, решая, сознаваться или нет. Ведь он тоже творческий человек и все понимает.

– Я сначала расстроилась, но потом поняла, почему ты это сделал. Ты хотел меня защитить. Спасибо!

Я прижимаюсь к нему, обнимаю. Мышцы под пальцами кажутся каменными.