– Ничего! В карманах пусто. Обуви нет. С одежды срезаны все ярлыки. Всё, по чему его можно было бы идентифицировать, уничтожено.

– Зачем?

– А это уже тебе разгадывать. Мое дело – не «зачем», мое дело – «как».

– Ладно, если что-нибудь ещё найдешь – позвони.

Невнятно хмыкнув, Турульсон проводил его взглядом до двери, а когда дверь закрылась, вынул из кармана фляжку и сделал смачный глоток.

Чтобы перебить прилипчивые запахи прозекторской, от которых слегка подташнивало, Хакон зашел в закуток, где стояла кофеварка. От стаканчика крепкого кофе полегчало, но все испортила Фрита.

– Шеф спрашивает, написал ли ты объяснительную. Насчет опоздания. – пропищала она в телефон.

– Скажи, пишу, – рявкнул он и бросил трубку.

Телефон зазвонил еще раз.

– Какого чёрта, я же сказал… – начал он, но это оказалась не Фрита, а Астри.

– Тихо, тихо! – успокаивающе сказала она. – Отпечатки шин пробили по базе. Следы оставлены полицейской машиной. Ребята, видимо, патрулировали дорогу, ну и завернули туда. Похоже, это нам ничем не поможет.

– Дай-ка угадаю. Машина была из Лэгдена?

– Сейчас посмотрю. Да, точно. Ну и что?

– Есть одна версия. Съезжу, проверю.

– Не поделишься?

– Нет.

– Как знаешь.

Главап 10. Паромщик, таксист, и почтовая квитанция.

Сентябрь 1988 года. Берген, Норвегия.

Задание, полученное Рюггером, предусматривало два пункта: заставить замолчать археолога и изъять у него рукопись, указывающую на местонахождение Мемуара Лазаря. Пока что был выполнен только первый пункт. Но Рюггер собирался выполнить и второй. Очевидно, что археолог не врал, и рукопись действительно выкрала эффектная иностранка, выдающая себя за журналистку. Стало быть, надо найти эту девицу.

Хотя Берген и считается вторым по величине городом Норвегии, по европейским меркам это всего лишь большая деревня, а экзотическая и экстравагантно одетая дама не может не обратить на себя внимание аскетичных бергенских пуритан.

Расчет Рюггера оказался верен. С Аскёя в город можно попасть только на пароме. Паромщик приметил смуглую черноволосую девушку в кашемировом палантине и туфлях на высоком каблуке, переправлявшуюся с первым рейсом, которым пользуются в основном рыбаки, спешащие на стоянку к своим катерам, чтобы пораньше выйти в море. Дальше всё было просто. В такую рань от Страндкайенского терминала, куда приходит паром, до центра города не добраться иначе, как только на такси. Не пешком же идти на каблуках да в горку. На стоянке у терминала стояло пять машин. Один из таксистов припомнил, что подвозил сегодня утром красивую «мулатку», и согласился показать адрес, по которому её доставил.

Он позвонил в дверь двухэтажного белого домика, выходящего в боковой проулок. Ему отворила пожилая женщина в цветастом фартуке.

– Добрый день! Вам нужна комната? У меня как раз есть одна, очень уютная и тихая, – с заискивающей улыбкой сказала она, приглашая его войти.

– Очень вам благодарен, мэм, но мы договорились встретиться с одной моей знакомой. Её зовут Бет. Она здесь остановилась. Не подскажете, как её найти? – спросил Рюггер.

Поняв, что перед ней не потенциальный клиент, женщина утратила к нему интерес, перестала улыбаться, обиженно поджала губы и сказала, кивнув в сторону лестницы:

– Вторая дверь справа, наверху. Поторопитесь, она собиралась сегодня съехать.

Дверь была заперта. Рюггер постучал, но ему никто не ответил. Приложив ухо к двери, он услышал какой-то скрежет. Затем недовольный женский голос просил:

– Кто там?

– Иммиграционная служба, – ответил Рюггер.

– Сейчас. Я неодета, – сказала женщина.

Прошло не менее пяти минут, прежде чем дверь отворилась.

– Что вы хотите? – спросила смуглая девушка со слегка раскосыми глазами, приоткрыв дверь.

– Позволите войти? – напористо произнес Рюггер и, отодвинув девушку, вошел в комнату.

– Чем обязана, – спросила девушка, не скрывая своего недовольства.

– Не волнуйтесь. Проверка визового режима. Обычная формальность. Можете показать паспорт?

Девушка повернулась, чтобы достать паспорт из сумочки, лежащей на кровати. В этот момент что-то мелькнуло у неё перед глазами, и она почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Готовящийся вырваться из легких крик был заглушен рукой, зажавшей ей рот.

– Веди себя тихо, если хочешь жить, – сказал ей Рюггер на ухо. – Не будешь кричать?

Она отрицательно мотнула головой.

– Хорошо. Где пергаменты, которые ты украла у доктора Сандвика? – тихо, но отчетливо произнёс Рюггер.

– Украла? Я ничего не крала… – начала девушка, но затянувшаяся петля прервала её.

– Ответ не верный, – сказал Рюггер. – Не советую лукавить. Мне всё известно. У меня только один вопрос: где?

Девушка молчала. Рюггер вновь стал сжимать петлю, а затем ещё раз спросил:

– Где?

Девушка указала взглядом на сумочку, лежавшую на кровати.

Намотав оба конца петли на левую руку, правой рукой Рюггер схватил сумочку и высыпал её содержимое на кровать. Помимо пудреницы, сигарет и прочего там действительно была почтовая квитанция, датированная сегодняшним числом.

– Отправила по почте… – растерянно пробормотал Рюггер, прислушиваясь к голосам, раздавшимся за дверью. – Значит, листков здесь нет. Дер Тойфель!⁶ – выругался он по-немецки. – Ты усложнила мою работу. Ты это понимаешь? Больше ничего не хочешь мне сказать? – спросил Рюггер, чуть ослабив хватку.

Девушка отрицательно мотнула головой.

– Тогда пора прощаться, – сказал Рюггер и с силой затянул петлю на её горле.

Он отпустил руки только когда жертва перестала дергаться. Смотал струну в кольцо и засунул её в карман. Туда же отправил паспорт, портмоне и почтовую квитанцию. Затем, пощупав двумя пальцами пульс на горле девушки и убедившись, что дело сделано, никем не замеченный удалился.

Глава 11. Телеграмма, храм Праведности и муляж.

Октябрь 1988. Антакья, Турция.

Чтобы не оставлять следов, Рюггер пересек шведскую границу на автомобиле, а из Стокгольма паромом через Финляндию добрался до Ленинграда. Человек со скрипичным футляром в руках ни у кого не вызвал подозрений. В сошедшей с ума перестроечной России о конфиденциальности можно было не беспокоиться, и он без лишних вопросов взял билет на самолет до Алеппо, а оттуда за два часа добрался на такси до маленького поселка Демир Капы, притулившегося у подножья горы Ставрион.

Дома в поселке были разбросаны, на первый взгляд, хаотически. Хотя при внимательном рассмотрении в этом хаосе угадывалась логика: местные жители строили свои жилища там, где позволяла гористая местность – скалы, расщелины, холмы и промытые ручьями овраги.

Попросив таксиста дождаться его на въезде в поселок, Рюггер отправился дальше пешком.

Он с трудом нашел улицу и дом, указанные в почтовой квитанции. В отличие от других домов, скрывавшихся в глубине ухоженных садиков, за высокими кустами с гроздьями невообразимо ярких цветов, этот дом не имел даже палисадника и выходил прямо на дорогу. На крыльце мужчина неопределенного возраста пил чай.

– Господин БарСабба? – спросил Рюггер.

Мужчина пристально посмотрел на него, потом прижал руку к груди и сказал:

– Я? Нет, меня зовут Сифас Постаджи.

– Это ведь улица Дору, дом одиннадцать?

– Да, это улица Дору, дом одиннадацать.

– Тут написано, что это адрес господина БарСабба, – сказал Рюггер и показал почтовую квитанцию.

– Позвольте взглянуть? – Сифас, взял из рук Рюггер а квитанцию и внимательно её осмотрел. Потом он ещё раз окинул глазом незнакомца, вернул квитанцию и сказал, показав на дверь дома:

– Это постане. Почтовый участок. Я – постаджи, почтальон. Все письма, посылки и бандероли приходят сюда. А отсюда уже местные сами их забирают.

– Значит, господин БарСабба здесь не живёт, – сказал Рюггер. – В таком случае как мне его найти?