Конечно, для обычного человека было бы однозначно немаловажно, как его примут в новом учреждении, как к нему отнесутся все окружающие его люди и какое впечатление он произведет на них.

Но вскоре всё изменилось. И изменилось главным образом кардинально, и я смею предположить, что это могли быть последствия того, что произошло со мной тогда в больнице после… клинической смерти.

В это трудно поверить, но в одночасье изменился весь мой мир, а точнее, мои ощущения и чувства. Они стали словно обострённее, сильнее. Не побоюсь этого слова, но во мне будто появилось шестое чувство, и все вокруг теперь было иным, не таким, как раньше.

Начнем с того, что в колледже я познакомилась с одной малоприметной, скромной, но серьёзной и, как мне тогда казалось, вдумчивой девушкой. Впоследствии она стала моей лучшей подругой, и звали её Лейлой.

Было в её внешности что-то экзотическое: смуглая кожа, большие чёрные глаза, пышные густые ресницы и черные смоляные локоны, что каскадом рассыпались по её плечам, особенно когда она небрежно взмахивала головой.

Но главным образом она расположила меня к себе тем, что, в отличие от других девушек, не имела склонности сплетничать, разглашать чужие секреты и навязывать кому-то свое мнение.

Ей можно было доверять как самой себе. Всё сказанное Лейле можно было похоронить.

Однажды произошло то, что удивило вначале Лейлу, но затем и меня…

Хотя мне и трудно было осознать всё то, что начало со мной происходить в тот момент…

Поздно вечером мы с Лейлой возвращались из колледжа домой, засидевшись до этого в библиотеке над книгами, которые нам задали прочитать преподаватели.

В то время мы так увлеклись научными материалами по заданной теме, что даже не заметили, как быстро стемнело, и вскоре нас оповестили о том, что библиотека уже закрывается. Мы нехотя вышли с Лейлой из-за библиотечных парт и направились в раздевалку.

Выйдя из библиотеки, мы заметили, как город стремительно окутала ночная мгла, а когда взглянули на часы, то ужаснулись – был уже поздний час, а значит, неровен час – и нас должны были хватиться близкие.

На тот момент, чтобы существенно сократить путь домой, можно было пойти одним путем – это через лесную рощу, вдоль которой петляла узкая длинная тропинка, окруженная со всех сторон непроницаемым мраком, так что вокруг было почти ничего не видно.

Честно говоря, она на любого могла навести только опасение и ужас. Так, когда мы с Лейлой подошли к этой роще, то что-то неожиданно заставило меня остановиться. Я встала как вкопанная и, казалось, какое-то время не могла сдвинуться с места.

Странное ощущение застало меня в этот момент. Я инстинктивно сделала шаг назад.

– Что с тобой, Эмм? Почему ты остановилась? – сказала Лейла, кутаясь в теплое пальто, вся содрогаясь. Было очень холодно, к тому же усилился ветер, который с утра казался тихим и спокойным.

В то время уже приближалась зима, и на деревьях остались последние листочки, которые стремительным порывом уносил ветер.

Кругом стояла гробовая тишина и мрак.

– Пойдем быстрее, Эмм. Так мы скорее доберемся до дома. Очень холодно, я вся закоченела. Ну же… – Лейла не понимала, почему я остановилась, и вскоре это начало выводить её из себя. – Пойдем же. И так темно, мы так вообще никогда не доберемся до дома.

И, не слушая меня, Лейла сделала шаг к роще.

– Стой! – воскликнула я. – Туда нельзя!

– Что за бред?! – возмущенно произнесла Лейла. Я отрицательно покачала головой.

– Это не бред! – При этом я почувствовала, как по всему моему телу пронеслась холодная дрожь.

В эту минуту передо мной встала огромная чёрная тень в виде сгустка тумана. У меня сдавило горло так, что мне снова было трудно дышать. Словно чьё-то тяжелое дыхание обдало меня холодом и, постояв возле меня, медленно ушло в рощу. Я хриплым голосом ответила Лейле:

– Туда нельзя! Там… он… И он хочет…

– Кто он? И что он хочет? Я ничего не понимаю, о чем ты? – уже злясь и раздражаясь, произнесла Лейла.

Но я стояла на своём:

– Мы не должны идти туда! – глядя на темную как мрак рощу, сказала я.

– Но почему? – не унималась Лейла.

– …Мы можем не вернуться оттуда! – ответила я.

Похоже, мои слова и та сила убеждения, с которой я произнесла их в этот момент, убедили Лейлу, и она, хотя и недовольная всем происходящим, послушала меня, и мы все-таки обошли эту рощу, тянувшуюся вдоль дороги словно бесконечный чёрный лес.

Спустя несколько дней, возвращаясь после лекций, мы с Лейлой зашли в киоск печати и купили местную газету, об этом её попросила женщина, у которой Лейла снимала комнату.

Лейла приехала сюда учиться из другого города, поэтому была вынуждена снимать жилье у одной пожилой и одинокой женщины, которая к тому же брала чисто символическую оплату за небольшую скромную комнату, но в обмен на это просила Лейлу иногда помогать ей по хозяйству, также, когда это понадобится, выполнять некоторые её поручения. Хозяйка её имела пристрастие быть в курсе всех новостей и событий, поэтому иногда из-за занятости или неотложных дел просила Лейлу об одолжении купить по пути из колледжа свежую корреспонденцию, на что Лейла охотно соглашалась.

Лейла не раз мне рассказывала о том, какая добрая и внимательная хозяйка ей попалась и что таких людей сейчас днем с огнем не сыщешь, поэтому она охотно выполняла все просьбы пожилой женщины.

Так вот, буквально на следующее утро перед занятиями в колледже когда мы встретились с ней еще при входе, Лейла подошла ко мне и уставилась на меня так, словно произошло что-то из ряда вон выходящее.

Затем быстрым движением руки она вытащила из своей сумки какую-то газету и тут же ткнула пальцем в заметку, где пестрил странный заголовок, а дальше говорилось следующее:

«В Эк…кой роще… четырнадцатого ноября в девять часов вечера было совершено убийство. Была жестоко изнасилована девушка… найдено тело со множеством ножевых ранений. Преступник скрылся с места преступления. Ведутся поиски…»

Я перевела взгляд на Лейлу.

– Это то, что я думаю? – сказала я.

Лейла в знак подтверждения правильности моих мыслей кивнула утвердительно головой, все еще в изумлении глядя на меня.

– Именно в этот день и в это время мы были там. В это трудно поверить, но мы могли оказаться на месте этой девушки, если бы не ты, Эмм… Страшно подумать, что это могло произойти с нами… – сказала Лейла, побледнев. – Мы могли быть на ее месте, но ты… остановила нас. Именно ты почувствовала в тот момент… опасность. Ты почувствовала то, что другие не смогли почувствовать в данном случае, та самая девушка, что погибла там… Меня до сих пор всю дрожь пробирает от мысли о том, что пришлось испытать той девушке. Скажи, Эмм, как тебе это удалось? Я имею в виду, что ты в этот момент почувствовала? Тебе явились какие-то образы или, быть может, какой-то определенный знак? Как ты поняла, что туда не следует, то есть нельзя идти?

– Я не знаю, как тебе объяснить это… Просто, когда мы подошли к этой злосчастной роще, в тот момент что-то… остановило меня. Словно какая-то преграда… непроницаемая тень, что ли, или, сказать иначе, сгусток темной энергии. Он остановился передо мной и не дал идти дальше, а после исчез. Затем я ощутила то, что может произойти, если мы пойдем туда, то есть… опасность.

– Невероятно, ты хоть понимаешь, что в тебе есть… то, что другим, возможно, не дано… твои способности.

Тем не менее слова Лейлы недолго держались у меня в голове, особенно о том, что у меня, по её словам, имеются якобы какие-то особые способности, но до тех пор, пока эти странные ощущения снова не повторились в моей жизни…

В колледже мы с Лейлой были новенькие, и то, что мы сразу сдружились с ней, было неудивительно, а быть может, даже каким-то знаком.

В отличие от меня в тот момент Лейла была более наблюдательной. Она стремительно интересовалась всем, что происходит вокруг, хотя и не была болтливой и не имела привычки выкладывать тут же всем какие-либо новости, даже если они были сверхъестественными. При этом она прислушивалась ко всему, что говорили люди, в том числе и к слухам, и делала соответствующие выводы.