Джесси снова повернулся ко мне лицом. – Я удивлен услышать этот вопрос от тебя, потому что когда речь заходит о Рике, ты потеряла многое.

– Да, – ответила я, – и я вовсе не хочу сказать, что собираюсь играть по–хорошему и бросить флаг примирения. Но я также верю, что люди могут измениться, особенно когда они сталкиваются с определенными...реалиями жизни.

– Ты имеешь в виду смерть?

Я кивнула и опустила глаза. – Она открывает тебе глаза.

Он сидел тихо, словно заново переживая разные воспоминания из своего детства.

– Мы с ним всегда были такими разными, – сказала Джесси. – Честно говоря, я не уверен, что его глаза можно открыть. Он видел смерть и раньше, но это не имело значения. Это не смягчило его. – он помолчал. – Теперь это в прошлом

– Да, но вы оба были молоды, когда это случилось. Человек может многому научиться за десять лет, особенно когда смерть, с которой ты сталкиваешься, твоя собственная. Я уверена, что ты тоже изменился.

– Не так уж много, – сказал Джесси. – Я всегда был слишком чувствителен. Но дело не во мне, а в Рике, и он послал тебя не так давно. Он был рядом с тобой, когда тебе делали операции? Я сомневаюсь в этом. Он предложил какую–нибудь поддержку? Он предложил позаботиться об Эллен?

– Он предлагает это сейчас, – напомнила я ему.

Джесси покачал головой, и я поняла, что он далеко не готов простить своего брата. – Предложение – это слишком мягкое слово.

– Может быть, ты и прав, – ответила я, тяжело вздохнув. – В конце концов, я не знаю, с чем мы имеем дело, но и сжигать мосты тоже не хочу. Если мы собираемся разделить опеку над Эллен, я хочу сделать это как можно более мирно.

Джесси пристально посмотрел на меня. – Ты говоришь так, будто сдаешься еще до того, как начнешь драться.

– Возможно.

– Ты не веришь, что судья может вынести решение в твою пользу? Что он может просто наградить Рика правами на посещение или что–то в этом роде?

Я задумалась. – Я мать–одиночка с серьезными проблемами со здоровьем. Так что, возможно, я эгоистка, желающая держать Эллен при себе. Может быть, ей будет лучше с матерью и отцом, которые будут рядом, когда она закончит среднюю школу или когда она пойдет к алтарю.

– Ты будешь рядом когда это произойдет, – сказал Джесси, обхватив мой подбородок рукой.

– Откуда ты знаешь?

Он погладил меня по щеке большим пальцем, и мне захотелось раствориться в его объятиях.

– Наверное, я оптимист, – сказал он с ободряющей улыбкой. – Или, может быть, я должен сказать, что у меня есть интуиция.

Я облизнула губы. – Диана всегда говорит мне никогда не игнорировать интуицию. Она также постоянно напоминает мне, что в медицине каждый день появляются новые изобретения, и кто знает, что может быть доступно через десять лет?

– Именно. – Он опустил руку и откинулся на спинку стула.

Я закрыла глаза и вдохнула свежий аромат воды. – Может, нам лучше пойти домой, – сказала я. – Диана может захотеть увидеть Джейкоба сегодня вечером.

Мы оба встали, и я была полна наслаждения, когда Джесси взял меня за руку.

– Я все еще собираюсь помочь тебе, – сказал он. – Я постараюсь вразумить Рика. Я позвоню ему.

Тепло его руки вокруг меня заставило все мое тело покалывать. – Я рада, что ты хочешь мне помочь, – сказала я, – хотя и не понимаю почему.

Его глаза улыбнулись мне. – А ты нет? Как ты можешь не хотеть этого?

Волна чистого восторга захлестнула меня, и на этот раз я позволила себе помечтать о долгом и счастливом будущем, которое, возможно, все–таки станет возможным.

Глава 43

На следующий день я заснула на диване, пока Эллен дремала. Во время сна мне приснился еще один сон про полет.

Это был первый раз, когда мне снился сон про полет в дневное время. Это был уникальный опыт по сравнению с тем, когда я парила над огромным вечнозеленым лесом под дождем. Серые грозовые тучи висели низко в небе, и острые жгучие капли дождя падали мне на щеки. Мое сердце заколотилось от страха, когда порыв ветра появился из ниоткуда и выбил меня из равновесия – если равновесие было правильным словом для этого. Я накренилась вправо и случайно перевернулась на спину. Мне пришлось брыкаться ногами и изо всех сил переворачиваться назад.

Холод туманного воздуха достиг моих костей, словно пальцы смерти. Вскоре я начала дрожать, продолжая идти вперед по незнакомой территории, так далеко от дома.

Я проснулась в панике, вся в поту, схватившись за грудь, хватая ртом воздух. К моему удивлению, дождь стучал в окно рядом со мной, и я почувствовала себя немного успокоенной. Это действительно был сон, не более того. Я просто слышала, как дождь стучал по стеклу, пока спала. Не нужно приписывать сюда что–то еще.

Однако, поднимаясь на ноги, я вспомнила, что Джесси читал в интернете о значении полета во сне, и мне стало понятно, что на этот раз я испытала нечто более пугающее. Из–за того, что случилось с Эллен, я больше не чувствовала себя в такой уж безопасности. Я была на вершине успеха с моим нормальным здоровьем, и с радостью наблюдала, как она растет, но теперь моя счастливая жизнь была под угрозой. Мне казалось, что я больше не полностью контролирую свою судьбу.

Неудивительно, что ветер перевернул меня. Вероятно, это был знак грядущих событий. Рик – шторм на горизонте.

Эллен заплакала, и я пошла наверх, чтобы сменить ей подгузник. Я была в середине процесса и тянулась за салфеткой, когда зазвонил телефон. У меня не было выбора, кроме как проигнорировать его. Надеюсь, тот, кто звонил, оставит сообщение или перезвонит позже, если это было важно.

Глава 44

Джесси

Я не мог вспомнить, когда в последний раз летал в такую плохую погоду. Дождь лил безжалостно, осыпая ветровое стекло вертолета, как брызги из пожарного шланга. Ветер тоже не помогал делу. Когда мой второй пилот и я полетели выше по гребню к хижине, которая, как мы надеялись, будет видна в тумане, я почувствовал, что двигатель дрожит под моей хваткой на ручке управления.

Вскоре мы заметили охотника, который упал в овраг недалеко от хижины. Мы парили опасно низко, опуская корзину, чтобы поднять его. Обе его ноги были сломаны, и мы не были уверены в его позвоночнике. Это было рискованно, но медики закрепили его на доске, и мы благополучно доставили его в больницу.

После этого мы со вторым пилотом пролетели над городом и вернулись в ангар, где я заполнил свой отчет. До конца моей смены больше не было звонков, и я был благодарен, потому что это было похоже на один из тех дней, когда вы начинаете сомневаться, как долго ваша удача продержится, прежде чем она резко свернет не туда.

Когда я вернулся домой, первое, что я хотел сделать, это позвонить Наде, просто чтобы услышать ее голос, но я обещал ей, что позвоню Рику сегодня. Я хотел сделать это для нее в первую очередь. Поэтому я сварил себе кофе, чтобы погреть косточки. Затем я достал из бумажника номер своего брата.

***

Было много причин, по которым меня тошнило, когда я набирал номер и слушал, как слышится гудки: раз...два...затем три раза в ухо.

Я не разговаривал с Риком уже десять лет. В последний раз, когда мы разговаривали, я, возможно, сломал ему нос. Потом у него был рак. А теперь он пытается отнять ребенка у ее матери.

Как раз перед четвертым гудком кто–то поднял трубку на другом конце провода. – Алло?

Это была женщина.

Скорее всего, его невеста.

Голос у нее был молодой.

– Можно Рика? – спросил я.

– Да, одну минутку. – Она казалась чересчур жизнерадостной, как персонаж из «Звуков музыки», поющий о своих любимых вещах.

Я приготовился к глубокому тембру голоса Рика, которого не слышал с того дня, как мы подрались, как пара паршивых собак, в его затхлой квартире в Лос–Анджелесе.

– Слушаю.

Мои кулаки сжались. – Рик? Это Джесси.

Последовала долгая пауза, и я услышал скрип и щелчок закрывающейся двери. – Привет, – сказал он. – Мама сказала мне, что ты можешь позвонить.