– Все в порядке, – мотнула головой. Они притворялись… Наверное, испытывали немалое облегчение, осознавая, что я не могла слышать их разговор. Но что мне им сказать дальше? Говорить им про службу, тренировки и поступление в Академию, словно по сердцу ножом полоснуть. О Роджере и его странном подарке – еще рано. Посмотрю, как он будет вести себя сегодня. О быте и женских заботах? Увольте… – Лучше скажите, что у нас на завтрак. А то я так сильно проголодалась…
– Совсем измучил нашу девочку, – сокрушенно вздохнула матушка и повела нас в столовую.
Мужчина промолчал. Собственно, и я тоже. Само собой, я прекрасно понимала, откуда ноги растут, однако продолжала строить из себя несведущую. Опека и родительская любовь – это прекрасно, только я не смогу вечно жить у них под крылом. И они это осознают и наверняка даже планируют, во сколько лет отдадут меня замуж. Разве Карт Рамр тринадцать лет назад не думал о том, что мне может понравиться судьба обычного стражника? Скорее всего, знал, но надеялся, что я с возрастом все-таки остановлюсь на том, что есть, и захочу той же участи, что и другие учащиеся со мной девушки. Но я далеко не такая. Не остановилась и не остепенилась. Более того, решила для себя, что карьера важнее. С оружием в руках по крайней мере чувствовала себя увереннее… А что делать с половником или сковородкой? Тоже, в принципе знаю, но готовить не для кого. Ибо мои тараканы могут подружиться только с избранными.
– Я чувствую запах свежеиспеченного хлеба, – с шумом втянув носом воздух, проговорила. – А колбасу, помнится, ты готовила еще вчера.
– Все верно, – кивнула мама.
На своего мужа она старалась не смотреть. Не одобряла его действий? Вполне. Я уже давно заметила, что ей не нравятся наши активные занятия борьбой. С одной стороны меня готовили и обучали выбранной профессии. Но сегодня вышло так, что отец все-таки дал задний ход. Единственная дочь, приемная и выбрала участь стража порядка. Мне было искренне жаль их, поэтому за завтраком я старалась говорить на отвлеченные темы. Как будет проходить выдача аттестатов, во сколько приду домой и собираюсь ли праздновать. Опять же, с кем праздновать? С кем вообще общаюсь? Эти и многие другие вопросы родители мне задавали и ранее, но сейчас показалось, что я знаю подтекст. Выдать замуж, увидеть в женственном красивом наряде, и больше никаких брюк. И уж очень лихорадочно блестели их взоры, обращенные в мою сторону и жаждущие хоть чего-нибудь, за что можно зацепиться при дальнейшем отдалении меня от воинского дела.
– …Каро, – как бы между делом произнес отец, продолжая тему моих отношений со сверстниками. – Я, конечно, верю каждому твоему слову. – Вот тут я немного напряглась. Что-то будет. – Но что это за роза на подоконнике в стакане с водой? Прости, но, когда утром будил тебя, сразу наткнулся на нее взглядом.
– Это от тайного поклонника? – тут же подключилась мама. – Или от явного? Ты знаешь, кто он?
– Эм… – промычала, сильно обескураженная подобным поворотом событий. – Да уж.
Это было все, на что я в тот момент оказалась способна. Это же… Да как же… Гадство! У меня не хватало приличных слов для того, чтобы описать всю ситуацию, в которую попала по вине собственной невнимательности. Я же им вчера ничего не сказала про Роджера, потому что предвидела подобную реакцию родных на внимание парня к моей чересчур увлеченной железом персоне. И вот теперь они все узнали. Как теперь выкручиваться?
– И? – выжидательно протянул отец. – Каролина, ты ничего не хочешь нам рассказать?
– Да там не так все серьезно, как вы себе напридумывали, – безмятежно откликнулась, понимая, что если начальник стражи узнает имя моего воздыхателя, то нас поженят самое долгое, на следующей неделе. А то и вообще завтра. – Шла себе по улице, с занятий. Проходит мимо какой-то парень в компании друзей…
В общем, я ухитрилась рассказать им все, но утаить самое главное: с этим «каким-то парнем» я уже долгое время учусь в одной группе. А еще он трус и считает, что все должно крутиться вокруг него. И я должна была упасть к его ногам сразу же.
– Трус он, – под мамин мечтательный вздох, констатировал папа, неосознанно вторя моим собственным мыслям. – С серьезными намерениями знакомятся. И прежде всего с родителями.
Этого и следовало ожидать. Супруги Рамр жили по старинке, собственно, и меня воспитали также. Никакой интимной связи до свадьбы. Нравится девушка – иди к ее родным и понравься им. Нерешительности и невысказанным чувствам здесь места нет. Если тянет со свадьбой, то тоже нам такой не нужен. Вот, как-то так.
– Другого себе найдешь, – махнув рукой на недавние переживание, поддержала супруга мама.
Обстановка разрядилась и наше общение как-то само собой свелось на перешучивание на тему странных взглядов на отношения нынешней молодежи. Само собой я только слушала и изредка кивала, показывая, что полностью согласна с развиваемой темой. Но, если честно, мне было все равно, до брака случится то самое или после. Лишь бы человек рядом был хороший и уважал меня. Тем более, с такой серьезной профессией. Другое дело, что я сама очень придирчива к выбору партнера. Он должен быть умен, силен, ловок, быстр, добр, отважен…
Так и не узнав официальную версию столь скорой побудки, я и закончила утреннюю трапезу. Все было, как всегда, за исключением того, что за моей спиной тайно готовился «заговор». Это сейчас мама с папой с улыбкой готовы проводить меня в Академию Боевых Искусств. Но что будет через год-два? Что они здесь решат в мое отсутствие? Мне по-любому придется покинуть уютное гнездышко, чтобы остаться собой. Если откажусь от своей мечты, то это будет означать мое полное поражение.
Медитация расставила все по своим местам. Быстро получаю аттестат и бегу во дворец, узнавать, что да как. Оружие с собой (спрятала в голенища сапог несколько небольших метательных ножей), хитрость и ловкость – тоже. Чувство того, что предаю близких людей поселилось еще до того, как отгородилась от внешнего мира. Я чувствовала себя законченной эгоисткой: вместо того, чтобы помочь матери по хозяйству (у меня же было еще много времени), ушла к себе и не показывалась до самого ухода. Все хороши. Все думают только о себе.
– Мам! – оказавшись в прихожей, воскликнула. – Ты где?
На кухне послышалось какое-то копошение. Потом что-то разбилось, и из дверей ко мне выскочила чем-то очень раздосадованная родительница. Ну, допустим, причину ее расстройства я знала, так что нахмуренные брови и плотно сжатые губы не стали открытием. И снова я должна была оставить ее. Теперь уже по делу.
– Ты уже? – недовольно спросила матушка, окидывая меня придирчивым взглядом. – Ну, хотя бы на гуляния одела бы платье. У тебя такая красивая фигура…
– Не то настроение, – поморщилась.
– Повод есть, и настроение бы изменилось, – с жаром возразила мать. – Поверь, в красивом женственном туалете ты бы выглядела просто изумительно.
– Я бы чувствовала себя разодетой куклой, – тяжело вздохнула. – Ты ведь прекрасно знаешь.
Подалась вперед и поцеловала ее в щеку. Ну, о чем мы спорим, в самом деле? О том, что мне надо принять «товарный вид» перед тем, как начать сватать свое чадо самым завидным женихам столицы. Эти все старинные обряды уже в печенках сидят, однако я снова и снова принимаю смиренный вид и стыдливо опускаю глаза в пол. Потому что меня так приучили. Потому что с родителями не пристало спорить. По крайней мере, стоя на пороге дома и, о боги, уже опаздывая на церемонию вручения!
– Мне пора, – чувствуя себя последней сволочью, быстро отстранилась. – До вечера!
– Вот ты и выросла, – голос матери дрогнул. – Счастливо.
Мы с ней были менее близки, чем с папой. Последний все больше занимался воспитанием и строевой подготовкой. Его жена же в основном готовила, убирала, стирала, зашивала и ожидала нас к очередной трапезе. Вот так и вышло, что мой непростой характер получил продолжение в образе стражника в юбке.
– Не скучай, я постараюсь гулять не долго, – с замиранием сердца сказала и открыла входную дверь.
