Тут же к платформе подрулил и автобус, большой рейсовый, в котором пассажиры с комфортом разместились, не теснясь, не в пример обычной маршрутке.

– Жаль, ехать, ты говоришь, недалеко, – пошутил Андрей, длинные ноги которого в японских микроавтобусах не помещались, а тут чувствовали себя вполне вольготно.

– Ну, как-нибудь можно съездить и подальше. Да, про бабушку Полину я тебе не досказала. Она живёт одна, но по соседству с моим братом, получается – внуком. Он семейный и содержит с женой магазин. Небольшой магазинчик, но его вполне пока им хватает. Брата зовут Борис, а его половину – Татьяна. У них сын Кирилл, которому три года.

Бабушка Полина встретила гостей у калитки, поскольку знала расписание автобусов.

– И вам здравствуйте, – отвечала она на приветствие, – проходите, проходите! Давно ты, Надюша, ко мне не заглядывала, а тут ещё и не одна; вот радость!

Андрею от такой встречи стало даже несколько не по себе: ну ладно, Надюша – но от его прибытия какая же радость?

– А я уж давно не пользую недужных, – продолжала хозяйка, пропуская молодых людей в дом, – редко когда. Тут ведь нужно тоже здоровье, а его-то и нет. Но мы сейчас посмотрим. Вы не очень голодные?

– Нет, бабушка, что ты! – засмеялась внучка. – Мы исключительно лечиться. А вот тебе презент, – и она достала из сумочки маленький пушистый свёрток, который в развёрнутом виде оказался платком замечательных размеров.

– Вот спасибо, спасибо, внуча! – Приласканный поглаживанием морщинистой руки, платок затем оказался повешенным на спинку кровати.

– Ну, тогда перейдём к делу, – объявила бабушка Полина, – ты, паренёк, садись вот сюда, на табуретку.

– Бабушка, это Андрей, – сдерживая смех, поспешила внести ясность Надежда.

– А, да, да. Ты говорила. Я просто забыла.

Паренёк, которому целительница была чуть выше пояса, сел на табуретку, отчего его голова оказалась вровень с головой бабушки Полины, и приготовился к экзекуциям. Можно и потерпеть, ради Надежды. Но всё оказалось не так страшно. Бабушка взяла отрезок тесьмы, обернула её вокруг головы гостя и фломастером сделала какие-то отметки. Затем сложила ленточку пополам и сравнила, насколько совпадают противоположные отметки.

– Да, есть сдвиг, – пробормотала она. – Будем править. – И, сжав незадачливую голову спортсмена ладонями, стала мять и слегка вертеть её. Проделав такие манипуляции, она ещё раз произвела необходимые замеры и удовлетворённо кивнула. Но сеанс терапии на этом не закончился: голова Баева была достаточно туго обмотана платком и его отправили на на диван.

– Чтобы всё устоялось и закрепилось, – объяснила Надежда и уселась в кресло рядом. – Да, бабушка? Потребуется час.

– Верно, верно, – ответила бабушка и опустилась в другое кресло. – Совсем силы в руках не осталось, – пожаловалась она. – Но вроде всё сделано как надо.

Неожиданно для себя пациент задремал и, видя это, его спутница, утонувшая в кресле, тоже начала клевать носом. Бабушка Полина ушла прилечь на кровать. Только грохот пронёсшегося через час с четвертью товарняка разбудил гостей; хозяйка к тому времени уже хлопотала на кухне.

– Ну что же, теперь можно попить и чаю, – сказала она, наливая напиток с запахом каких-то трав. К нему была ещё колбаса с поджаренной четвертинками картошкой и оладьи, ещё пышущие жаром. Эти последние вызвали особенный восторг приезжей публики.

– Какая вкуснота! – молвил Андрей, попробовав угощение. – Наверное, с ними много работы. Я как-то хотел на свой день рождения в комнате испечь такое, ребят угостить. Нашёл в интернете рецепт – так там штук 15 ингредиентов. 15! И не стал. Потому что очень уж сложно. Смешать, взбить, дать отстояться, добавить, поставить на полчаса в холодильник; то, другое – с ума сойти! Пошёл и купил в столовой пачку блинов.

Бабушка и внучка засмеялись.

– Э, нет, милок, – сказала затем бабушка, – в наше время с ингредиентами возиться некогда было. Да и не достать их. Всё по-простому делали, как в старину. Но получается, верно?

– Ещё как! – подтвердил Андрей.

Поблагодарив её за всё, гости начали собираться. Баев полез в карман, но был остановлен повелительным жестом целительницы:

– Ни к чему. Бывай здоров, и постарайся пока что не трясти головой. Да и вообще – береги! – С этими словами она развязала и сняла чалму.

– Я позвоню потом, – пообещала внучка. – Спасибо тебе, бабушка.

– Приезжайте, будет время. Сама-то я в гости к тебе уж не соберусь. Да и за правнуком пригляд нужен – сегодня-то я отправила его, потому что лечить – тишина нужна. А так постоянно тут обретается. Ну, с Богом!

– Как голова? – спросила Надежда, когда они выгрузились из автобуса. – Не растрясло?

– Нет, всё нормально. Давно у меня такой пустой головы не было. Ясной.

Оба засмеялись и направились восвояси. По пути зашли в продмаг, славящийся в околотке относительной дешевизной, где Надя Клюева купила кое-что к их с Лидией столу, а её спутник ничего не стал покупать. Потому что кухня сегодня в его планы никак не входила, и он не представлял, что надо покупать. Сегодня у него выдался особенный день.

– Спасибо! – сказал он спутнице, проводив её до дома, подождал, пока за ней закроется дверь, и отправился на свою улицу.

***

Ольга Баева, успешно закончив десятый класс, усиленно стала готовиться к захватывающему ремеслу журналиста, поскольку именно таковой рисовалась её деятельность в прекрасном далёко. Чего же лучше? То и дело в видеоновостях, а то и в целых кусках телепрограмм мелькают засланные разными каналами и в разные страны труженики пера: они путешествуют на казённый или корпоративный счёт, смеются, купаются в парных океанах, гнездятся в фешенебельных гостиницах и немерено объедаются экзотическими блюдами. И хотя среди последних попадается откровенная дрянь, платят за каждое столько, сколько семье Баевых, пожалуй, хватит на неделю. Да и обычные, печатные СМИ рассылают своих спецкоров куда ни попадя. Респектабельные, конечно. Да даже и в пределах своей широкой родной страны. Разве плохо? Но это уж на крайний случай: она же ставила перед собой невыразимо высокую планку. Разумеется, чтобы одолеть её, придется немало потрудиться. И Ольга Баева, претендовавшая на золотую медаль, со всей энергией взялась за литературу во всех её проявлениях. Между делом она находила время наведываться и к своей городской подруге, а та, в свою очередь, два раза навестила свою родину и побывала в гостях у Баевых. Она проявила живейший интерес к новой их резиденции, где особенно впечатлила её, само собой, новенькая, светящаяся свежим деревом каравелла. Ольга осталась весьма довольна этим восторгом, хотя в общем и целом всё больше охладевала к сельскому быту. Но старики Баевы не сдавались.

– То ли ещё будет! – изрёк Семён Петрович, когда проводили гостью. – Через четыре года здесь будет усадьба-сад!

И он не стал откладывать дела в долгий ящик: выискивал и придирчиво отбирал саженцы сливы, вишни, яблони-полукультурки. Екатерина Ивановна тем временем разбила цветочную плантацию, посеяв то, что можно сеять под зиму и посадив пионы. Весь остальной цветочный ассортимент предстояло высеять весной.

– Будет не хуже, чем на старом огороде! – заявила она. – И что хорошо: до середины лета о воде думать не надо – лужи нашей вполне хватит для полива.

– Мы ещё будем подпитывать её из скважины, – заверил Семён Иванович. – Соберёмся с силами и пробурим! Вот что-то я не подумал: корабль-то надо было строить посреди водоёма. Шик и блеск!

– Ну что ты: а как же до него добираться – на плоту? – возразила Екатерина Ивановна. – Это же какая канитель! И станет твой корабль необитаемым.

– Зачем на плоту? – не согласился Семён Иванович. – Построим мостки и – посуху!

– Но на воде помещение будет постоянно сыреть внутри, – не сдавалась супруга, – набегут всякие пиявки, мокрицы. Бр-р!

– Ну почему же набегут? Венецианцы веками живут на воде – и ничего. Не сыро. А у нас тем более полгода – зима, вся вода замерзает. Вообще никакой сырости.