– Для тебя, – не сдается Марк. – Я подожду тебя здесь.

– В холле. – Я делаю вид, что уступила. – Там мягкие диваны, уютно и подают чай.

Парень думает, но потом покорно кивает и тяжело выбирается из машины. Я больше на него не смотрю, а, пританцовывая, направляюсь в сторону входной двери.

Победа у меня в руках. Я выиграла тогда, когда он уступил и вылез из машины. К счастью, сам Марк пока этого не понимает. Я привыкла добиваться своего и уж точно ничьи капризы или глупое стеснение не в силах разрушить мои планы.

Миновав охранников возле массивной двери, мы попадаем в совершенно другой мир, где царит умиротворение, спокойствие и легкие цветочные ароматы. Тут светло и уютно, обувь следует оставить на входе и в святая святых заходить босиком. Ступни утопают в шелковом ворсистом ковре. Очень приятном и мягком.

Нас уже ждут в холле две миниатюрные черноволосые девушки в белых одеяниях. Мягкие туники с высоким воротом и узкими рукавами и летящие свободные штаны. Несмотря на кажущуюся хрупкость, силе их рук может позавидовать любой мужик. Их маленькие ладошки творят чудеса с уставшим телом, зажатой спиной и головой, полной дурных мыслей. Поговаривают, мужчинам предлагают более широкий спектр услуг, да и некоторым женщинам тоже. Но когда я еду на массаж, я хочу исключительно массаж. Поэтому подтверждения слухам у меня нет. И, надеюсь, не появится.

Интересно, Марку понадобятся дополнительные услуги? Впрочем, во мне просыпается собственница. Будет один зал, два стола и никаких дополнительных услуг.

– Вы вдвоем? – хрустальным голосом спрашивает девушка, которая только что поприветствовала нас вежливым поклоном.

– Да.

– Нет, – синхронно отвечаем мы.

– Молодой человек со мной, – Я величественно киваю и, злобно прищурившись, бросаю на Марка упрямый взгляд. Нет уж, этот раунд останется за мной.

Парень сжимает зубы и явно желает возразить, но приветствующая нас девушка семенит в сторону комнат для переодевания. Я двигаюсь за ней, не спуская с Марка подозрительного взгляда. С другой стороны, ну не сбежит же он от меня?

Уже даже здесь, в холле, играет ненавязчивая мелодия. Салон имеет несколько входов, это сделано для того, чтобы клиенты по возможности не пересекались друг с другом. Гармонию и покой ничего не должно нарушать.

– Ваши комнаты для переодевания. Там вы найдете полотенца, халаты и тапочки, – говорит черноволосая массажистка и снова опускает глаза в пол. Так у них принято.

– Понятно. – Я киваю, и она убегает. Моя дверь находится по правую руку, а дверь Марка по левую. Я разворачиваюсь, чтобы отправиться к себе и совсем не жду, что мой охранник подтолкнет меня между лопаток и ввалится следом за мной.

– Ты что творишь? – возмущаюсь я, с шумом выдохнув и разворачиваясь. Марк совсем рядом, а в светлых глазах плещется ярость.

– Ты не понимаешь слов, да? – шипит он.

Ого, а охранник, кажется, зол. Кто бы мог подумать! А это даже кажется интересным! И, пожалуй, соблазнительным!

– Нет, это ты не понимаешь слов. Если я сказала массаж на двоих, значит, ты идешь и релаксируешь! Точка. Не убудет.

– Понимаешь ли, Ника… – Под носом парня снова появляется кровь. – Очень сложно наслаждаться спа, когда ты выглядишь и чувствуешь себя так… погано. Но если хочешь, я закапаю кровью их белоснежные простыни. Лишь бы ты была рада.

– Тебе совсем плохо? – бормочу я, чувствуя себя последней скотиной.

– Я говорил, такое бывает. Нечасто.

– Поняла, – Я примирительно поднимаю руки вверх. – Массаж на сегодня отменяется. Домой?

– Домой, – не раздумывая отвечает телохранитель, а я проглатываю рвущиеся наружу возражения. Довозражалась уже сегодня.

– Только, Марк…

Парень вздрагивает, по-моему, я впервые называю его по имени.

– В следующий раз говори, если у тебя сложности. Я не обладаю телепатическими способностями.

– В следующий раз просто учитывай: если я говорю «нет», значит, это действительно невозможно, – парирует он, а я снова злюсь.

Марк

Голова кружится и во рту ощущается металлический привкус крови, поэтому Марк почти не чувствует унижения в момент, когда просит у Ники пощады и ловит жалость в ее огромных глазах. Зато можно отдохнуть. Ника поворачивается и тихо говорит:

– Сегодня я буду дома. Я не последняя скотина. Отдыхай.

– Спасибо, – шепчет Марк одними губами, слабо улыбнувшись.

– Может, вызвать врача?

– В этом нет смысла. Они дадут мне те же таблетки, которые у меня уже лежат в аптечке. Мне нужно просто время.

– Сколько?

– Завтра с утра буду в твоем распоряжении.

Ника довольно улыбается и убегает, а Марк еще долго смотрит ей вслед, уговаривая себя, что просто нет сил подняться и выползти из машины, а не потому что у Ники такая задница, что не смотреть на нее просто нереально.

Марк встряхивает головой, сбрасывая наваждение, которое по-любому вызвано общим поганым состоянием, и выбирается из машины. Для того чтобы добраться до комнаты, не шатаясь и не рухнув где-нибудь в коридоре, приходится приложить невероятные усилия. Но не зря он несколько лет провел в аду; что-что, а контролировать свое тело и превозмогать боль научился. Расслабляется только, когда оказывается в комнате и навзничь падает на кровать, испытывая наслаждение пополам с болью и уговаривая себя, что теперь все точно будет хорошо. Непременно, иначе и быть не может. И горсть таблеток, которые он в себя закинул, этому непременно поспособствует.

Лекарство начинает действовать почти сразу же и раздирающая тело боль потихоньку отступает. Лицо уже не горит, и дыхание выравнивается. Марк проваливается в сон, чтобы очнуться от холодных пальцев на своей груди. Вскидывается, перехватывая и до хруста сжимая хрупкое запястье.

– Ай! – кричит Ника и соскакивает с кровати, когда он отпускает ее руку, понимая, что сейчас едва не натворил.

– Ты что тут делаешь?

– Я … – Ника смотрит на Марка затравленным взглядом. – Я просто зашла узнать, как ты, а ты лежишь тут, словно труп. Я испугалась.

– Я дышу Ника, – мрачно говорит Марк. – Мертвые не дышат.

– Знаю. – Она выдыхает и прикладывает дрожащие ладони к горящим щекам. – Но так сразу и не поняла.

– Уходи, – тихо просит парень, а Ника вздрагивает, как от удара. – Правда, я жив. И не собираюсь сдохнуть у тебя в доме и тем самым создать проблемы. Мне просто надо отдохнуть. Твое счастье, что я слаб, но еще могу соображать и не растерял реакцию. Если бы сейчас не сложилось хоть что-то, ты бы скулила в углу со сломанной рукой. Не подходи ко мне так… я не побитый дружками мажорчик, который ждет, чтобы ему подули на сбитые кулаки, когда он по пьяни подрался в клубе. Я приучен убивать, я жил с осознанием, что любое вторжение в мое личное пространство – это попытка убить меня. Поэтому и реагирую соответствующе. Пойми, Ника, я не богатый папенькин сынок и не нуждаюсь в утешении.

– Ты прав, ты не богатый папенькин сынок – ты просто скотина! – выкрикивает она и убегает, хлопнув дверь, а Марк откидывается на подушки и со стоном закрывает глаза. Как же его все достало.

Ника

«Говнюк! Напыщенный говнюк, который не ценит своего счастья!» – Я так зла, что хочется крушить дом, а лучше напиться, стащив у папы из бара бутылку виски. Посещение ментов утомило, и я до сих пор прихожу в себя. Спа обломилось, бракованный охранник отлеживается у себя в комнате, а что делать мне?

Сорваться и уехать в клуб? Так рано. Ничего не работает, а потом я пообещала Марку, что сегодня буду дома. С какой радости меня вообще волнует обещание данное прислуге?

В итоге, так и не придумав, как выплеснуть злость, я надеваю микроскопический купальник телесного цвета и иду плавать. Прекрасно знаю, что издалека смотрюсь в нем, как голая, и меня заводит мысль о том, что Марк, может быть, наблюдает за мной из окна, смотрит на плавные изгибы фигуры и, возможно, дрочит в душе. Потому что я прекрасно видела: у него на меня встает. Хорошо, допускаю, не совсем на меня. От мерзкого характера он точно не в восторге, но кроме характера у меня длинные ноги и красивые сиськи. Не верю, что это оставляет его равнодушным.