– Послушайте, женщина, что вам от меня надо?! – обессилено-обреченно проговорил начальник.

– Нет, это лучше вы меня, дорогуша, послушайте…

Старушка отцепилась лишь тогда, когда обалдевший чинуша клятвенно не пообещал прислать сантехников… И правильно сделал, поскольку других путей отцепления просто не существовало.

Итак, правда восторжествовала! Не прошло и недели, как краны и внук перестали выть а бабка обрела покой, слава богу, не вечный.

Но какой может быть покой в маленькой квартире, где и без бабки – то было тесно, как у медведя в берлоге, и не только тесно, но и темно?! Но для чего тогда лампочки? С одной стороны, для того, чтобы их отвинчивать, с другой – чтобы их разбивать, с третьей – чтобы за них платить и, наконец, чтобы они горели.. Конечно, ничего отвинчивать, завинчивать и разбивать бабка не собиралась. И уж тем более платить за то, что не горело.

Так и не сумев, несмотря на всю свою энергию, реанимировать энергосистему, бабка снова отправилась в ЖЭУ. Опасно маневрируя по уже знакомым коридорам-лабиринтам костлявыми ногами, бабке в конце концов удалось добраться до заветной двери, за которой скрывалось от глаз главное бездействующее лицо. И совершенно напрасно секретарша утверждала, что шефа нет и когда будет, не знает. На что старушка пробормотала, что ей спешить некуда и она будет ждать сколько надо. Вытурить бабку из приемной было просто невозможно. Легче было вытащишь из берлоги медведя или барсука из норы. По причине чрезвычайной подвижности, сухости и костлявости поймать ее, ухватить хоть за какую-то часть тела, тем более ущипнуть, было практически невозможно. И неизвестно, сколь долго это продолжалось, если бы дверь, наконец-то не скрипнула, и бабка ринулась навстречу высокому начальству. Столкновения удалось избежать лишь благодаря все той же пухленькой секретарше, которая на сей раз сработала, как подушка безопасности. И помощь эта была как нельзя кстати, потому что иначе весь удар принял на себя начальник.

– Что вам опять надо? – ошалело выпалил представитель ЖЭУ.

– Всего лишь электрика, только желательно, трезвого!

– Будет, будет, будет, хоть два!

– Двоих не надо, я лучше одного как следует угощу…

Перепуганный начальник и на этот раз сдержал слово. Пришедший аж раньше времени электрик был чист, как стеклышко, трезв, как сержант вытрезвителя, и вежлив, как ухажер… Видимо проинструктированный начальством о супер активной старушенции, он вел себя крайне галантно и даже сделал Фекле Петровне комплимент. На что старушка брякнула: «Где ж ты раньше был, я уже шесть десятков годков как замужем…»

Трудно сказать, расстроило ли сказанное данного товарища или же все ему было до лампочки, но только далее тот не произнес ни слова и под монотонное ворчание Феклы Петровны крутился сам и вкручивал лампочки до тех пор, пока те не вспыхнули столь ярко, что даже перегорели…

Конечно, на этом можно было поставить точку, поскольку все прочее было исправно – ничего не гудело, не капало, не тарахтело. Но только старушке доходить до точки и даже запятой никак не хотелось.

Вскоре она обратила внимание на тот прискорбный факт, что подъезд напоминает не столь обитель чистоты, сколь помещение, в котором содержится ее любимец – козел Борька. Хотя если говорить начистоту, то у козла было куда чище. На сей раз бабка не стала никому жаловаться, а просто взяла в руки веник и тряпку и во всем подъезде впервые за много месяцев вымыла полы, а на этажах расклеила записки – «Кто нагадит – голову оторву!».

Как ни странно это звучит, остаться без таковой не пожелал никто

Наведя порядок в подъезде, Фекла Петровна взялась за двор, где простора для действий было куда больше, да и проблем тоже. Вначале повела борьбу с местными выпивохами, оккупировавшими детскую площадку, и привлекла к этому местного участкового, который в свою очередь и даже без всякой очереди привлек алкашей к ответственности. Потом взяла в руки лопату и принялась приводить в порядок утрамбованные клумбы и делала это с таким усердием, что безучастно наблюдавшие за ней жильцы не выдержали и тоже пришли на помощь. А бабка тем временем с молотком в руках восстанавливала покосившийся забор, одновременно косо поглядывая на мусорную кучу …

Вскоре уже Петровна знала всех поименно, и ее тоже знали все, включая дворников, сантехников, электриков, которым доставалось от бабки даже более, чем от начальства.

И провожали домой ее тоже всем двором. Даже сам начальник ЖЭУ прибыл с букетом цветов и, говорят, предлагал Фекле Петровне место зама…

Но только все равно бабка уехала. Больно уж заскучала по своим курам, гусям, козлу Борьке и мужу Федору…

Правда, непременно пообещала вернуться.

На кого я похож?!

В детстве я наивно полагал, что смахиваю только на двух людей – свою маму и своего папу, и это меня вполне устраивало. Правда, уже в первом классе от учительницы я услышал, что каждый советский человек должен походить на вождя мирового пролетариата Владимира Ульянова. Этого я никак не мог понять, поэтому задал училке вопрос:

– Мари Ванна, но ведь все люди не могут походить на дедушку Ленина…

– Это почему ж, Голубкин, не могут? Советские люди все могут! – резанула в самое ухо учительница.

– А мой папа совсем не похож на Ленина, – продолжал упрямиться я, – потому что у него нет такой бороды и лысины…

Однако вместо ожидаемого ответа учительница назвала меня несознательным элементом и потребовала, чтобы мой папа незамедлительно явился в школу.

Кончилось все тем, что отец просто-напросто взял ремень и провел со мной мероприятие воспитательного характера. Но и после этого я не изменил своего мнения и продолжал утверждать, что папа не имеет ни малейшего сходства с вождем мирового пролетариата, зато я очень похож на своего отца…

Правда, с годами, когда я становился уже человеком как молодым, так и не очень, я вдруг почувствовал, что самым удивительным образом похожу на кого- то еще. Иначе, зачем тогда меня останавливали на улице совершенно незнакомые люди и расспрашивали то про какую-то загадочную Матрену Тимофеевну, то передавали привет несуществующей теще и даже просили записать на какой- то прием… И это еще не все. Ситуация усугублялась еще и тем, что очевидно я походил на нескольких человек сразу. По всей видимости, один из них был доктором-гинекологом. Данный вывод я сделал после того, как однажды был буквально атакован целым женским батальоном, требовавшим немедленно всех осмотреть…Атака продолжалась аж до самых дверей нашей конторы, где я работал бухгалтером. Естественно, что как человек отзывчивый, отказать в смотринах я не мог… И долго смотрел им вслед с ужасом в глазах…

Другим моим двойником являлся некий автослесарь. Теперь уже меня атаковали мужики, которые спрашивали, когда можно будет посмотреть машины? Я отвечал, что мол, еще посмотрим…

Но труднее всего пришлось, когда однажды около меня остановилась милицейская машина и бравые ребята в камуфляжной форме и автоматами в руках предложили совершить поездку по вечернему городу. И хотя мне было не по пути, но и на этот раз отказать я не мог…

В отделении милиции, казалось меня только и ждали, тут же предоставили отдельную комнату, правда почему-то с решетками на окнах и принялись задавать различные вопросы. При этом меня предупредили, что им уже все обо мне известно, и что самое лучшее, если я чистосердечно во всем признаюсь. Я ответил, что, единственно, в чем я могу признаться, так это в любви к милиции, которая меня так бдительно бережет, как не берегут наши денежки ни в одном отделении сбербанка. Однако, взаимности со стороны внутренних органов я так и не добился. Зато добили меня и вскоре я готов был признаться в чем угодно, включая кражи, грабежи, разбои и что- то там еще, чем очень даже порадовал всю следственную бригаду. Возможно, от меня добились и большего, однако вскоре я вынужден был всех огорчить, поскольку поймали настоящего преступника…

Но и на этом мои приключения не закончились. Однажды на улице ко мне подошла незнакомая женщина и принялась отчитывать так, что зазвенели стекла в близлежащих домах. Затем незнакомка крепко схватила меня за руку и куда-то повела. Все мои попытки вырваться из крепких рук дамы результатов не дали. Я повиновался злодейке судьбе… и вскоре был этапирован к какому-то дому, вставлен в лифт и препровожден в некую квартиру… Здесь незнакомка подтащила меня ближе к свету и воскликнула: – Дети, вот полюбуйтесь на своего дорогого папулю!»…