Перекатову В.М.

Еще 23 января мною, Мормышкиным А.Н., в возглавляемую Вами организацию был сдан ботинок. Основным мотивом, побудившим меня обратиться за помощью в мастерскую, явилось неожиданное присутствие в ботинке гвоздя, причиняющего как пятке, так и душе моей неимоверные страдания.

Должен заметить, что ботинок мне следовало получить отремонтированным через десять дней. Однако ни в назначенный срок, ни через неделю, ни, наконец, через месяц ремонт его произведен не был.

Как ученый-экономист, я подсчитал, что на хождение в Вашу мастерскую мною затрачено 18 часов 17 минут, что эквивалентно трем моим рабочим дням! За это время мною пройдено расстояние в 74 километра 361 метр.

Хочется задать Вам законный вопрос: когда же кончится это безобразие?

                                                      А.Мормышкин

                                                      10 марта.

                  Письмо №2

Многоуважаемый тов.Перекатов В.М.!

Обстоятельства вынуждают меня вновь взяться за шариковую ручку.

Не может не удивлять тот факт, что письмо, посланное Вам еще 10 марта, осталось без ответа. Но особо настораживает то, что ботинок до сих пор не готов!

Еще раз должен заметить, что последний сдан в Вашу мастерскую три месяца назад. На посещение мастерской мною затрачено уже 42 часа драгоценного времени.

                                                      А. Мормышкин

                                                      30 апреля.

                  Письмо №3

Уважаемый тов. Перекатов В.М.!

Не нахожу слов, чтобы выразить возмущение по поводу продолжающегося моего хождения в мастерскую!

Довожу до Вашего сведения, что ремонт ботинка не только не сдвинулся с места, но, напротив, осложнен бесследным исчезновением последнего.

Все попытки найти данный предмет не дали каких-либо положительных результатов. Правда, взамен утерянного мне был предложен другой, но, во-первых, он на четыре размера меньше, во-вторых, с другой ноги. Как законный (что подтверждает квитанция) владелец ботинка, требую: найти его, немедленно отремонтировать и наказать виновных!

                                                      А.Мормышкин

                                                      23 июля.

                  Письмо №4

                                                      Ректору института

                                                      Коромыслову В.П.

от директора сапожной мастерской

                                                      Перекатова В.М.

Уважаемый тов. ректор!

Вот уже полгода как доцент Вашего института, некий Мормышкин А.Н., изо дня в день посещает нашу сапожную мастерскую, требуя какой-то ботинок, тем самым буквально терроризируя нас и создавая невыносимые условия для работы.

Как явствует из его же писем, адресованных в мой адрес, Мормышкин занимается посещением мастерской в рабочее время. Всего же им совершено прогулов на 137 часов 15 минут. Известно ли администрации об этом?

Просим принять самые решительные меры против злостного прогульщика!

5 сентября.

                  Письмо №5

                                                Директору сапожной

                                                мастерской

                                                Перекатову В.М.

В ответ на Ваше письмо от 5 сентября сообщаем, что указанные факты действительно имели место в нашем институте. За что доценту Мормышкину поставлено на вид. Ему также указано на необходимость более плодотворной работы над докторской диссертацией. В целях оказания помощи за ним закреплен студент второго курса М.Водолеев.

Кроме того, в новом году планируется защита еще 3 докторских и 7 кандидатских диссертаций.

О дате защиты Вам будет сообщено дополнительно ученым советом института.

Желаем Вам дальнейших успехов в деле освоения сапожного мастерства!

С уважением ректор института

В.П.Коромыслов.

Как клевало вчера…

Приехал на рыбалку. Вижу, у поваленного дерева человек пристроился. Весь брезентовый, как палатка, сверху шляпа соломенная. Подхожу ближе – старичок оказался. Длинное удилище в рогульку вставлено. Сидит, на поплавок глазеет. И не шелохнутся ни он, ни поплавок. Понаблюдал некоторое время, спрашиваю:

– Как рыбалка?!

– Плохо! Верите ли, с пяти утра – и лишь одна поклевка… Но зато как клевало вчера! Ах, как клевало вчера! – произнес старичок и во всех подробностях, достойных кисти живописца, стал рассказывать о том, как и что клевало вчера. Это были и шустрые полосатые окуни, и плоские, будто из-под пресса, лещи и пятнистые щуки, и прочая рыбья братия. – Эх, где вы были вчера! – заключил он.

Мне пришлось лишь сожалеть, что вчера меня не было на рыбалке. Через неделю вновь оказался на берегу. Первое, что увидел, была знакомая уже сгорбленная фигура рыболова.

– Как дела?! – поинтересовался я.

– Сегодня совсем плохо. Хоть бы одна поклевка! А вот вчера – 17 сорожек, 32 окуня, два язя и 24 пескаря! – с математической точностью констатировал старичок.

Потом мы сталкивались почти ежедневно, и каждый раз слышал от старичка:

– Сегодня клюет плохо, а вот вчера…

Последняя восторженно произнесенная фраза добила меня совсем. Я окончательно вышел из колеи, выбил отпуск и махнул на рыбалку. Целый месяц таращил глаза на упрямый поплавок. И, хотите верьте, хотите нет, поймал всего с десяток окуньков…

Когда шел с удочкой по берегу, увидел старичка, увлеченно беседующего с каким-то парнем:

– Сегодня плохо клюет, а вот вчера! – донеслось до меня…

Окончания разговора я не дослушал, прибавил шагу и быстрой походкой направился к электричке.

Письмо принцессе

А ведь было такое письмо! И конверт невзрачный, и штемпель-доходяга еле различим. Уж какими такими неведомыми тропами добралось оно до адресата. Да какого! – ее величества принцессы! И не просто добралось, а было выделено из сотен других конвертов – шедевров дизайна и полиграфии, от разных там королей, шейхов, премьер-министров, президентов и прочей высокой публики.

А может, потому и добралось, из-за скромного своего вида. Любопытная женщина она и в южной Африке любопытна и на Крайнем Севере…

Принцесса долго разглядывала конверт, пытаясь разгадать, откуда сей скромный гость пожаловал?!

Оказалось, из России. По слогам только и осилила выведенную в конце фамилию адресата: Сви-сто-пля-сов Ва-си-лий… Еще более трудным было название населенного пункта – некое Вострое Копытово. Что бы это значило?

И странное какое-то, давно забытое чувство чего-то нового охватило все ее существо. Волнение поплыло по телу и обдало таинственным ощущением чего-то светлого, нового и неповторимого. Так бывало в молодые годы, когда поклонники буквально засыпали ее любовными записками.

Спрятала принцесса письмецо это подальше, как лакомство на десерт и так украдкой, украдкой, все больше по ночам, когда принц пребывал в состоянии дремоты, стала расшифровывать содержимое. Именно расшифровывать, поскольку почерк больше смахивал на известные китайские иероглифы, а еще потому, что Вася Свистоплясов похоже, не только не дружил с орфографией, но, скорее, был с ней в крайне конфликтной ситуации.

С месяц билась бедная женщина над разгадкой содержимого, сделавшись крайне нервозной и осунувшейся. Зато и с письмом ситуация прояснилась. В нем сообщалось следующее: «Многоуважаемая товарищ принцесса! К сожалению, не знаю, как вас величать по батюшке. Но думаю, что Вы меня простите (что принцесса незамедлительно и сделала).