— Ты хочешь, чтобы я убийцу из тебя сделал? Боюсь, не выйдет… Ладно, — заметив как вытянулось лицо Мелеты, махнул рукой Рейнольдс, — я подумаю, как тебе можно помочь, дабы не запятнать кровью подол столь светлого платья. — Парень повернулся обратно к своим записям, потом снова посмотрел на музу. — Ты ещё здесь?

Девушка никак не отреагировала на весьма нелюбезное указание Рейнольдсом на дверь. Поднявшись, она прошлась по заброшенной комнате, не замечая, как давно забытый свет возвращается в мертвые стены. Опустившись на колени рядом с колдуном, она обхватила пальцами его браслет и что-то зашептала на языке, который он слышал впервые.

— И? — сухо полюбопытствовал Рейнольдс, когда Мелета с видом триумфатора отпустила его.

— Теперь он не будет обжигать твою кожу, я сняла связывающие чары, Рей. Ты сказал, что ощущаешь каждое мое перемещение, так зачем это?

Подобный жест был проявлением величайшего доверия, ведь только что Мелета поставила собственную жизнь на кон. Если однажды он не ощутит, если не отзовётся, возможно, будет слишком поздно.

— Знаешь…ты…. — пламя в глазах Рейнольдса слегка потухло и дивный свет, которого муза никогда не видела, вспыхнул в глубине стеклянных глаз, — ты слишком хороша, Мел.

— Слишком хороша для чего? — не поняла Мелета.

— Для такого плохого парня, — он широко улыбнулся, и щеки девушки вспыхнули. — Колдуны не заслуживают такого доверия. — Музе показалось, что Рейнольдс имел в виду что-то иное. Неужели он понимал, что её ведут чувства и мягко указывал ей на черту, за которую не стоило переступать? Или это была самая обыкновенная, ничего не означающая фраза? — У меня, кстати, тоже кое-что есть для тебя, — вспомнил колдун, пошарив рукой по полу. Разбросав ворох бумаг, он достал обычную коробку с новым смартфоном.— Сегодня проходил мимо магазина и как-то вспомнил, что ты не дружишь с современными технологиями… — С этими словами Рейнольдс протянул подарок несколько смущенной музе.

— Эм… ого, — вместо спасибо пробормотала девушка, рассматривая гаджет. — Это очень щедрый подарок, — наконец, выдавила из себя Мелета. Она и в мыслях не могла предположить, что Рейнольдсу взбредет в голову покупать ей что-то.

— Брось, не бери в голову. — отмахнулся от девушки колдун, не переставая улыбаться. — Вдруг однажды вечером я пойму, что мне хочется с тобой поболтать, а на Парнас же меня не пускают. Считай, я себе подарок сделал. И я давно хотел себе его, но мой никак не разобьётся — слишком уж хорошие чары защиты на него при покупке наложил.

Мелета провела рукой по темному, как гладь ночного моря, экрану. Он тоже чувствовал это. Их странную связь, которая крепла с каждым днем, но пытался скрыть тревогу под маской шуток.

— Хочешь кофе? — неожиданно предложил Рейнольдс, явно позабыв о том, что ещё несколько минут назад практически выгонял музу.

— Нет, спасибо.

— А я вот не откажусь.

Подавив зевок, он щелкнул пальцами и в комнату внезапно стал заползать прямо-таки могильный холод. Мелета вздрогнула, Рейнольдс же оставался бесстрастным, сортируя свои бумаги в три стопки. При каждом новом вздохе из его рта стал вырываться пар, как бывало часто на морозе. — Сделай мне кофе, — небрежно приказал колдун, посмотрев куда-то поверх головы музы.

Та развернулась и едва удержалась от крика ужаса — в воздухе покачивался призрачного вида скелет, наряженный в рваную черную мантию. В его пустых глазницах горело адское пламя, а уродливый череп словно был оскален в противной усмешке. Будто он наслаждался её испугом! Нахтмарт! Точно такой же, каким его изображали ещё в средние века суеверные крестьяне! Жестокий призрак, терроризующий эти земли уже который век.

— Он всего лишь страж этого замка, который следит, чтобы ни единый непрошенный гость не прошел, — спокойно проинформировал девушку Рейнольдс, потирая замерзшие ладони. Холод, исходящий от призраков, отличался от вампирьего, потому колдун тоже мерз в присутствии злого духа. — Заблудшая душа некогда великого колдуна, обреченная никогда не знать покоя за предательство своих союзников. Теперь он служит этому замку, и, скажу тебе по секрету, — нет надежнее стража. Благодаря Нахтмарту Совет так и не сумел добраться до рукописей моего отца — ведь призраки — это иной план бытия, недоступный нам…

Теперь комната показалась Мелете ещё мрачнее. Какие ещё твари нашли убежище в этом месте?

— Много веков Нахтмарт терроризирует людей, мучая их кошмарами, — пробормотала Мелета. Вновь вплывший призрак зло оскалился на музу, — а ты его отправил кофе тебе готовить… — муза не понимала то ли она восхищается преданностью Нахтмарта, то ли её пугает как легко колдун управляет страшным существом. Внезапно до девушки дошел смысл сказанной выше фразы — выходило, этот мрачный, покрытый паутиной дом был родовым гнездом Ратценбергов?

— Ему просто скучно, — почти миролюбиво оправдал стража Рейнольдс, принимая чашку с обжигающим кофе из рук призрака. — Спасибо Нахтмарт, можешь быть свободен. Между прочим, кофе лучше, чем в венском «Захере». — Он наслаждался горячим напитком так, будто, действительно, сидел в одной из лучших австрийских кофеен, а не находился в заброшенном, разрушенном временем доме. Рейнольдс будто не замечал запустения сего места и не видел ничего странного в том, чтобы попивать кофе из коллекционного фарфора 19 века опираясь при этом спиной о покрытую трещинами стену.

Мелета облегченно вздохнула, когда неприкаянный дух покинул комнату, в которую постепенно начала возвращаться жизнь и тепло. Колдун сделал пасс рукой и тяжелые гардины, подняв облако пыли, распахнулись, впуская солнечный свет.

— Кстати, поговаривают, что именно он, а не твои темные сестры, вдохновил Мэри Шелли на создание романа о монстре, которого, если ты не знаешь, великий Франкенштейн создал совсем рядом. Великое орудие для борьбы, обернувшееся против своего творца. Поучительная история, — парень умолк, отпив кофе.

Мелета прекрасно знала, о чем он думал, хоть и не обладала даром чтения мыслей. Сейчас Рейнольдс сравнивал себя и то чудовище. Его горечь буквально обожгла девушку, будто страшный Нахтмарт вылил на неё кастрюлю с кипятком.

— Ты… ты не монстр, Рей. — Тонкие пальцы коснулись плеча Призрака и крепко их сжали. Отчего-то ожидаемой боли от заклинания Баккерелей не последовало — видимо связь их, предначертанная судьбой, была выше желаний Совета Магов.

Она первая решилась заговорить с ним об этом. Даже Алира не сумела побороть себя и сказать брату нечто подобное. Она слишком хорошо знала, как молодой колдун не любит говорить о своем происхождении.

Рейнольдс как-то криво усмехнулся и провел ладонью, которая ещё хранила тепло кофейной чашки, по щеке Мелеты. Девушка надеялась, что кожа розовела под его пальцами от жара, никак не от смущения. Когда рука скользнула ей на шею, муза затрепетала… от страха, ибо ощутила, как острые когти легко царапнули её сонную артерию. Одно быстрое движение и ей конец.

Старавшаяся не смотреть в глаза Рейнольдсу муза поглядела на него исподлобья. Тот холодно улыбался отчего-то ставшими ярко-алыми губами. Такие поцелуй и отравишься навсегда, подобные уста не несут в себе ничего, кроме смерти. Радужки его глаз пожелтели, а зрачки стали вертикальными — такие змеиные очи лишь у валькирий да химер.

— Рей…

— Не монстр, говоришь, — он продолжал лениво царапать её кожу.

Только не надави сильнее…. Пожалуйста, не убивай меня….

Он был рожден Хаосом и мог принимать своё второе обличие, редко кому показываемое, ибо сам колдун ненавидел собственное происхождение. Сила химер, которой он частично был наделён, нередко помогала ему в сражениях, однако чаще Рей предпочитал магию его реальности. У него внутри жил страх однажды стать таким же, как никогда не виденные сестры — жестоким, хладнокровным убийцей, живущим без совести, морали и принципов. Но сейчас голос Мелеты звучал с такой непоколебимой верой, что захотелось её ударить, ведь сам он, увы, был не столь убежден в том, что не являлся монстром.