— Да как вы можете его обвинять?! — Мелете свой собственный голос показался чужим, она будто увидела себя со стороны. — Рейнольдс защищает меня, не жалея жизни, а вы….
— Мелета Светлая, от вас и без того достаточно неприятностей, самое время научиться молчать!
Муза умоляюще посмотрела на свою наставницу — нет, они не могли, не имели никакого права допрашивать Рейнольдса, преданного делу всей своей душей. Пускай он сын темнейшего из магов — это ничего не означает, ведь невзирая на методы, целью Призрака всегда была защита их мира.
— Протестую, — Матильда, ставшая членом Совета совершенно недавно, выглядела раздраженной. Рейнольдс кратко склонил голову в ответ. Что-то новенькое, обычно никто особо не протестует. Жаль, что одного голоса против маловато. — Когда Совет Магов предложил нам кандидатуру Рейнольдса Ратценберга, мы долго сомневались. Все мы знаем репутацию сего Призрака, однако детально изучив дело, мы пришли к выводу, что, невзирая на зачастую сомнительные методы достижения цели, мистер Ратценберг всегда стоит на стороне своего мира, поэтому от имени муз я протестую против допроса этого колдуна в нашем деле. Своей преданностью и самоотверженностью Рейнольдс доказал верность музам.
— Поддерживаю протест, — Алира даже не стала ничего комментировать, просто подняла руку вверх. Светловолосый мужчина нахмурился — Совет редко протестовал против допроса подозреваемого, это было почти немыслимо.
— Совет часто игнорировал наши просьбы разобраться с паваро, которые каждую осень наносят непоправимый вред нашему роду, мистер Ратценберг же добровольно откликнулся на призыв, — голос главы клана фей, Альфред, звучал с нотками раздражения. Каждый год дивный народ сталкивался с одной и той же проблемой и каждый год Совет был слишком занят, чтобы помочь. Рейнольдс стал первым Призраком, который снизошел до беззащитных созданий. — Он всегда стоит на защите интересов Теневого Мира, потому я, от имени фей, протестую против его допроса.
Рейнольдс выглядел удивленным. Феи и вампиры всегда были в составе Совета, но впервые они выступали единым фронтом против решения. Что изменилось за последний месяц? Отчего теневой мир встал на его защиту? Неужели, Альбрехт был прав — если периодически сражаться во имя помощи кому-то, он будет не одинок в своем противостоянии с Советом Магов и Советом.
— Для опротестования решения Совета достаточно голоса трёх народов, — Александра Майер всегда была на заседаниях Совета кем-то вроде беспристрастного судьи. Именно она выносила решения. Не раз именно она отправляла Рейнольдса на наиболее опасные задания, с которых он, к её огромному разочарованию неизменно возвращался. — Протест принят, — голос звучал совсем кисло.
— Я хочу добавить, — Этьен Баккерель о чем-то долго шушукавшийся с другим, лишь немного менее почётным алхимиком, поднялся. Рейнольдс ощутил, как у него по спине поползли мурашки и отнюдь не от неприятного целительного заклинания. Великий алхимик выглядел несколько… виноватым, и молодому колдуну не хотелось слышать, что он скажет всем сейчас. Он ощущал — тот скрывает не самую приятную правду. Захотелось тяжело вздохнуть — когда уже у всех знакомых ему созданий закончиться запас тайн, связанных с ним самим, а то все чаще кажется, что жизнь — это бесконечная мозаика, которую нужно собирать по крупицам. — Когда Герберт принёс Рейнольдса в этот мир, ему нужны были помощники — один, даже очень сильный колдун, никогда бы не смог за две недели наложить такое количество заклинаний и формул, относящихся к разным типам магии.
Рейнольдс сглотнул. Он этого не знал. Судя по ошарашенным лицам большинства лиц Совета, он был не одинок в своем незнании.
— Нас было пятеро и имена этих созданий я разглашать не в праве, скажу лишь одно — я помогал с наисложнейшими алхимическими формулами. Так вот, боясь, что однажды сын его пойдет по стопам матери, Герберт придумал защиту, которая убьёт Рейнольдса, если он переступит законы Теневого Мира и принципы Призраков. Да, Манфред прав, называя Рея оружием, однако это оружие не Хаоса, а нашей реальности, поэтому любые обвинения беспочвенны. Я был связан клятвой двадцать один год, потому не мог рассказать правды и защитить тебя от многочисленных несправедливых решений Конклава и Совета, Рей. — Теперь алхимик говорил только с молодым Призраком, и в его глазах застыла горечь, ибо все эти годы он наблюдал как мальчишку отправляли на допросы, в тюрьмы, как связывали его силы, как отправляли на наиопаснейшие задания и… не мог сделать ничего, кроме как молча ожидать часа, когда спадут чары Герберта Ратценберга. Вряд ли предусмотрительный великий колдун не знал, каким испытаниям подвергнут его родного сына, однако видимо он желал таким образом сделать Рейнольдса сильнее. Ощущал, что долго с ним пробыть не сможет и решил отдать право воспитания слепому Конклаву…
Мелета, позабыв о собственном поражении, уставилась на Рейнольдса, но лицо того ничего не выражало. Он смотрел на Этьена абсолютно равнодушно, будто тот рассказал историю, которая была не слишком интересна и лишь вежливость не позволяет зевнуть от скуки.
— Занятно…. — Манфред был откровенно растерян. Ричард, сидящий возле лучшего друга, подавлен, Альбрехт же тяжело вздохнул — не так он желал раскрыть Рейнольдсу правду, участником которой был сам.
— В любом случае, теперь мы знаем, что мистер Ратценберг не причастен к похищению муз, — Матильда старалась не смотреть на молодого колдуна, словно была виновата, — на этом предлагаю закончить сегодняшний Конклав и отправиться отдыхать.
— Это не снимает проблемы того, что щит может быть пробит в любую секунду, — напомнила Александра и Мелета вновь ощутила приступ вины и раскаяния, — нужно установить график дежурства. Усилить охрану наших границ в Британии….
— На это понадобится, как минимум двенадцать часов, — отозвался рыжеволосый волшебник, отвечающий за все дежурства.
— Я готов заступить на суточное дежурство, пока не будет составлен график, — голос Рейнольдса из-за сломанного носа звучал по-прежнему глухо, — прямо сейчас. — Весь его вид отрицал любое предложение поправиться немного, отдохнуть. Корнелиус и Ричард тут же выразили аналогичное желание. Так они втроем и исчезли — перепачканные кровью и травой.
А Рейнольдс ещё и с перепачканной душой. В очередной раз. Он проклинал музу за то, что из-за неё его сердце начало биться вновь, ведь именно по её вине ему было сейчас так больно от неожиданно открывшейся правды.
Старая рана вновь начала кровоточить.
========== Глава 27 ==========
— Мел, дорогая, у меня для тебя прекрасные новости, — голос лучшей подруги звучал наигранно-оптимистично. Так обычно разговаривали с неизлечимыми больными врачи и родственники. — Барьер над Британией удалось укрепить благодаря публичному концерту Лондонского симфонического оркестра. Он вызвал небывалый ажиотаж у туристов, благодаря которым мы и подпитали барьер….
Мелета даже не подняла головы. Сидя на плоском камне, нагретом солнцем, она смотрела на маленький водопад, спрятавшийся, как и она, в небольшом ущелье Парнаса. Четыре дня Совет искал выход из положения…. Девяносто шесть часов дежурств и без того вымотанных колдунов, вампиров, некромантов, оборотней… и все из-за её неопытности. Муза, не умеющая вдохновлять… Девушка не знала, как жить дальше с осознанием непростой правды.
— Тебе нужно поесть….
— Не хочу я есть, — Мелета поджала губы, ощутив приступ легкой дурноты при виде миски, доверху наполненной любимым инжиром, — Миранда, оставь меня в покое.
— Как по мне, ты слишком долго пребываешь в этом покое. Кокон не поможет тебе стать великой музой, Мел.
— А что поможет?
— Осознание того, что на Солнце бывают пятна. Что поражение — это лишь урок, который должен сделать тебя сильнее. В конце концов, не произошло ничего страшного. Хватит корить себя в том, где вины твоей нет. Все знают, что тебе помешала она, — Миранда уже сидела рядом, опустив босые ноги в прохладные воды озерца, поверхность которого была украшена желтыми кувшинками. — Кстати, Совет не уверен, что готов воевать — они хотят подписать с гранатовой музой мирное соглашение. Надеяться перетянуть идеальное оружие на свою сторону….
