Внезапно глаз различил некое движение между собой и музой. Одна из теней столба была более темна, нежели остальные. Растопырив пальцы, Рей направил на столб ладонь, на которой горела яркая звезда. Тень зашипела, заклубилась и стала принимать более четкие формы. Мгновенно вытащив из кармана ножик из лунного камня, парень швырнул его в ещё несформировавшийся ком Тьмы.

— Приззззззрак, — прошипела Тень, тщетно пытаясь дотянуться до колдуна бесформенным пальцами.

Лунный камень парализовал порождение Хаоса на некоторое время. Теперь у него в запасе пара минут, чтобы схватить музу за шиворот и отправить на её безопасный Остров. А тогда, когда на шее не будет висеть ответственность, он разберётся с Тенью.

— Призззззраааааккккк…. — этот шепот отличился от привычных интонаций. В нем будто звучало… удивление. Тень не ожидала столкнуться с боевым колдуном? Или…

Развернувшись, Рейнольдс застыл. Муза больше не была одна. Кто-то весьма материальный, с надвинутым на лицо капюшоном, крепко сжимал её за плечи.

— Проиграл, Призрак? — расхохотался незнакомец. Парень рванулся было к нему, но создание в капюшоне неожиданно дернуло музу за волосы, заставляя её вскинуть голову. — Давай, красотка, поиграй с ним! У вас, муз, это отлично получается.

Рейнольдс резко остановился, будто налетел на невидимую стену. На какое-то мгновение время перестало существовать для него. Ошарашенный, он смотрел на самое прекрасное лицо, которое могла создать природа. Ни единого изъяна, чистое торжество красоты и совершенства. На фарфоровой коже сверкали огромные, словно нарисованные, глаза тёмно-фиалкового цвета, в глубине которых клубилась боль пополам с испугом. Глаза святой мученицы, героини рыцарских романов… Глаза, которые никогда не суждено забыть…

«Никогда, не при каких обстоятельствах не смотрите им в глаза….»

— Помогите… — сорвалось с её бледно-розовых дрожащих губ.

Слова будто вернули Рея в реальность. Стряхнув оцепенение, он бросил в незнакомца режущим заклинанием. Тот, не ожидавший такой быстрой реакции, не успел уклониться. Взвыв от боли, он оттолкнул музу и принял защитную стойку. Девушка, ударившаяся головой об асфальт, больше не шевелилась.

«Прекрасное начало, Рей» — мрачно похвалил себя парень, делая шаг назад. Кроме опасности спереди, нужно было помнить и о Тени за спиной. Недолго она будет обездвижена. Поэтому Призрак, не оглядываясь, бросил ещё один лунный нож.

— Они разрешили вам приближаться к музам… — В голосе незнакомца сквозило удивление. — Глупцы… Ты всех погубишь, Призрак… всех…

— Да ну? Начнем с тебя? — хмыкнул Рей.

Татуировки извивались, заклинания сыпались. Незнакомец не был магом, поэтому сторонился темных чар Призрака. Он кинул в Рейнольдса кинжал, однако юноша увернулся. Создание в капюшоне сделало пять шагов назад. Теперь он балансировал на грани света и темноты. Ещё шаг и его поглотит толпа.

— Побежишь за мной? Оставишь музу на ужин Тени? — издевательски рассмеялся он. Очередное заклинание Рея пролетело мимо. — До скорой встречи, Призрак. Мы ещё увидимся. Очень скоро.

И, прекрасно зная, что никто за ним сейчас не побежит, незнакомец скрылся в толпе. Причём шел он нарочито не спеша, зная — колдун бросится спасать музу. Рейнольдс махнул вслед рукой.

— Точно, ещё встретимся, — прошептал он, ощущая раздражающую беспомощность. Нужно было убираться отсюда, пока Тень не ожила. Подойдя к лежащей музе, он присел рядом с ней. Та пошевелилась.

— Всё в порядке, я заберу тебя отсюда, — тихо сказал Рейнольдс, положил одну ладонь ей на плечо.

Странное тепло полилось прямо в его кровь. Муза резко дернулась, будто пытаясь сбросить его руку. Не обращая внимания, колдун посильнее сжал пальцами плечо девушки. Плевать на запреты и правила, нужно поскорее унести её отсюда. Свободной рукой он резко провел по воздуху. Раздался неприятный звук, будто колдун царапал ногтями стекло. В один миг ткань реальности порвалась и Рейнольдс с музой исчезли в Теневом Мире.

========== Глава 4 ==========

Рейнольдсу частенько доводилось нарушать правила во время охоты на Теней, однако, за каких-то пять минут переступить через три нерушимых запрета ему довелось впервые. Что ж, если Совет припрет его к стенке, всегда можно задать им вопрос, что важнее для Призрака, правила или выполнение задания? В клятве задание стояло на первом месте, значит нечего мучиться угрызениями совести. Он лишь сделал то, ради чего послали следить за музой — то есть, спас её от похищения. Интересно, этой ночью напали только на них?

Парень вернулся в свою комнату. Муза была там, где он её оставил — в кресле. Сложив руки на коленях, она с любопытством осматривала спальню Рейнольдса. Девушка почти не пострадала, если не считать ушиб над бровью.

— У меня есть настойка, которая быстро заживит это, — таки он не зря сходил сегодня к целителям.

Муза неожиданно покачала головой. От её волос по темной стене побежали яркие блики, словно брызги солнца на тенях.

— Мне не поможет, — её голос звучал шедевром, «Лунной сонатой» Бетховена. Он гипнотизировал, умолял навсегда отречься от реальности и утонуть. Колдун тряхнул головой, отгоняя наваждение.

— А чем лечат муз? — скрестив руки на груди, поинтересовался Рейнольдс. Он смотрел на сидящую музу своим обычным, ничего не выражающим взглядом. Естественно, её удивительная, нереальная красота никуда не делась, но теперь колдун был абсолютно готов к этому зрелищу, потому не цепенел. — Тебя нужно напоить нектаром или раны заживают только на Парнасе?

— Творчеством, — она будто не заметила его ехидства. — У тебя здесь есть какая-то хорошая картина?

Рейнольдс обвел взглядом стены, выкрашенные в темно-серые цвета. Чего-чего, а картин у него в квартире отродясь не водилось. Вот защитных знаков над потолком — сколько угодно, но вряд ли их созерцание могло помочь музе. Что вообще за странный способ лечения такой? Они будто не из Теневого Мира.

— Я не увлекаюсь живописью, — ровно ответил Рейнольдс, не шевелясь. — Но могу нарисовать тебе человечка, если это как-то поможет.

— Может, ты можешь сыграть мне что-то? Ты музыкой занимаешься? — девушка подняла на колдуна свои удивительные, фиалковые глаза. Наткнувшись взглядом на линии силы, она смутилась. — Ой, извини, глупость спросила. Ты же колдун… — с её уст это прозвучало практически с жалостью.

— Угу. Точно. Может тебе стихи почитать? — он был сама любезность. Муза оживилась. — Выбирай, кто тебе по вкусу — Байрон, Шекспир, Гейне?

— Гёте. «Фауст».

— Хорошо, — колдун подошел к столу и взял свой планшет, не комментируя странность выбора. Не самое оптимистическое произведение. Быстро заклацал тонкими пальцами по сенсорному экрану. — В оригинале?

— Желательно.

Рейнольдс снова не стал ничего говорить. Его отец всегда разговаривал с ним на немецком, поэтому сложностей с языком Гёте, Шиллера, братьев Гримм и Фридриха Геббеля не было ни малейших:

Dem Herrlichsten, was auch der Geist empfangen,

Drängt immer fremd und fremder Stoff sich an;

Wenn wir zum Guten dieser Welt gelangen,

Dann heißt das Bessre Trug und Wahn.

Die uns das Leben gaben, herrliche Gefühle,

Erstarren in dem irdischen Gewühle.

Его голос на немецком звучал ещё холоднее. Музе подумалось, что лучше бы ему всегда разговаривать именно на этом языке. Уж очень ему подходило. Ни малейшей мягкости.

— Пожалуй, дальше я сама, — прошептала муза, резко закашлявшись. Рейнольдс посмотрел на неё поверх планшета. Рана над бровью девушки стала кровоточить. Парень изумился — он себе лечение представлял абсолютно по-иному. — У тебя очень тёмная энергетика. Будет только хуже. Можно? — Она протянула руку.

Колдун покачал головой. Положив планшет обратно на стол, он порылся в одной из его тумб. Достал упаковку бумажных салфеток. Вытащив одну, хотел приложить её к открывшейся ране музы, но та отшатнулась от него. Ха, видимо три золотых правила существовали и по другую сторону баррикад.