Он поднялся в свой номер. Принял душ, выскребая налипший песок, кажется, даже с сердца. Затем переоделся. Задумчиво повертел сердце в руках и положил его в бумажник. Бездумно вышел. Возле конференц-зала оставил свой чемодан и ещё с час сидел, закрывая дела. Затем уже собрался выходить, когда посмотрел на пустой стол Рей.
Вернулся в атриум, нашел в сети книгу Джона О’Хара, распечатал несколько страниц. Согревая пальцы ещё горячей бумагой, подумал, что он не мог по протоколу говорить ничего Рей, но… Бен посмотрел на название книги – «Свидание в Самарре», затем открыл эпиграф, в котором автор использовал пересказ старой притчи в исполнении Моэма.
«Жил в Багдаде купец. Послал он слугу…»
Бен не стал перечитывать, покуда знал эту историю во всех изложениях. Просто выделил слово “Багдад” и оставил распечатанную книгу на столе у Рей. Затем подхватил чемодан и вышел. Интересно, с кем же и где его ждало свидание?
В Саммаре или все-таки в Вашингтоне?
Уже в самолёте, задумчиво вертя значок в руке, Бен подумал о том, что, в самом деле, не знает, как ему быть с сердцем Рей. Но как использовать её потенциал, ему было хорошо известно, и именно эта командировка в Багдад должна была стать чертой, через которую он собирался без особой жалости протащить душу девушки. Ему не стоило думать только о чувствах. Если он уж затеял её союз с Кайло Реном, то девушку нужно было обернуть на ту, другую сторону, где правда хоть и была скандальной, но хотя бы была. Мир, где правительство одной рукой натаскивало чудищ вроде него, против террористов, а второй в нужное время этих самых террористов кормило, был противен.
Бен зевнул. Командировка и время романтичных метаний у океана заканчивалось. Пора было снова начинать войну. На всех фронтах. И в этот раз он обрёл кроме влюблённой девушки ещё и бесценное оружие, которое может взорвать весь этот прогнивший мир.
Он закрыл глаза. Улыбнулся. Определённо, у него были огромные планы на золотую голову Рей, которая так отлично прошла испытание Синоптиками.
***
Привет, дорогие читатели.
Надееюсь, ваши праздничные длинные выходные прошли солнечно и быстро. Автор тоже разнежился на летней траве и выдал нечто не характерное для Бена, но в конце спохватился:) На самом деле, да, да, да, мы знали, что рано или поздно, нашему Монстру хоть на пару минут, а маску снять нужно будет, сколько ж можно-то, а?
Немного технических моментов. В творческой команде произошла замена:) Мы с моей дорогой бетой никак не могли совпасть с графиками работы над этим фиком, потому один человек ушел в отпуск, зато у нас пополнение:) Застенчивая Ффлюбка - спасибо тебе за наши полуночные правки и нахождении на одной волне, SilkSpectre - добро пожаловать на борт! Уверена, что новую бету вы примете с радостью и любовью!
Ещё ваш автор на тренировке повредил руку, ходит в бандаже, пишет сквозь дикую ругань и надеется, что травма не повлияет на выход глав - покуда вас становиться все больше и больше, творить хочется ещё лучше. И ещё. И ещё. Ну, вы поняли.
Ах да, ну есть ещё один момент. Как только история переваливает за 100 страниц, мне кажется, что её пора заканчивать (с Крещендо было вот та же драма душевная), а тут мы только начали. Надеюсь, вы все любите объемные фики.
========== Глава 11 ==========
Эксельсиор — разновидность шахматной задачи, в ходе решения которого пешка из первоначального положения ход за ходом движется в ферзи.
- Трамп рвёт и мечет, Художник, ты знаешь, что он хочет ударить в ответ. Мы молчим уже вторую неделю, сложа руки, это выглядит слабостью.
Бен, куривший сигарету под палящим арабским солнцем, резко развернулся и, зло сощурившись, стал сверлить начальника военной базы Эт-Таджи тяжелым взглядом. За все восемь дней, что он со своей молчаливой командой был здесь, слабостью было только нытье этого капитана, успевшего заслужить презрение Бена Соло. Ни он, ни один из взятых им людей сложа руки не сидел. Их руки как раз и действовали. Грубо. Жестоко. И очень неосторожно. Времени было мало, а давление – колоссальное. Здесь никто больше не считал жизни. Важен был имидж страны, потому сведения не выбивались, они выдергивались из почти остывших тел.
- Капитан, так передай президенту, что лично я не рекомендую снова бить в ответ. На нас смотрит весь мир, и пока мы выглядим идиотами, потому что пытаемся обстреливать склады Катаиб Хезболлах, а попадаем в мирное население Багдада. Я жду не дождусь, когда Ирак начнет кричать о нарушении суверенитета. Поэтому, если Трамп не хочет сесть в лужу… ему придется поубавить свой пыл и слушать меня. Свободен.
Оставшись наедине с раскаленным песком, рыжеватой пылью и скудной тенью от лысеющей пальмы, Бен вздохнул. Он нёс ответственность за те ракетные удары, упавшие на улицы Багдада. Пока он трахался с Рей на пляже, упиваясь какими-то там чувствами и предаваясь слабости, кто-то из ближайших советников убедил президента в том, что ответственность за ракетные удары на Эт-Таджи несет группировка Катаиб Хезболлах. Все так спешили ответить на удар. Все, кроме утонувшего среди океана Бена. И в результате погибло мирное население.
А он со своими бойцами запытал троих представителей той группировки и получил ответ, который никого не устроил. Катаиб Хезболлах к конкретно этим выстрелам не имела никакого отношения. Всё было зря. Все умерли просто потому, что он, мать его, решил, что правила для него ничего не значат. Он. Человек, который знал цену каждой минуте, позволил себе выпасть из реальности на целых пять часов, и в результате всё пошло наперекосяк.
Всё, что мог Бен сделать пока – это сдерживать. Президента, который очень хотел, чтобы его страна реагировала. Мнение общественности, которое могло признать его страну либо слабой, либо слишком деспотичной. Себя, наконец. Бен никогда не думал, что наступит миг, когда он будет настолько в самом себе разочарован.
- Босс, тот парень… - к нему подошел его ближайший помощник Джейсон. Проведший на войне всю свою сознательную жизнь, в усиленных методах он разбирался отлично. Никогда не спорил, не проявлял эмоций, не уставал. Потому в самые мерзкие, богом забытые места Бен всегда предпочитал брать его. Выпотрошенного войнами одиночку.
Свою копию, то есть.
- Тоже умер?
- Да.
Бен едва не обжёг себе пальцы дотлевшей сигаретой. Так много за такой короткий срок он намеренно не убивал, но ювелирный допрос никому не был нужен. Все жаждали результата, а правда писалась кровью, потому застенки Эт-Таджи становились почти средневековыми камерами пыток. И, отдавая свои бескомпромиссные приказы, Бен понимал, что падает всё ниже и ниже, но сейчас не было времени быть сентиментальным. Все ждали действий, и он не обманывал хоть каких-то ожиданий.
- Они все были невиновны, босс.
- У нас есть боец из шиитской группировки, занимайся.
- Хашд аш-Шааби тут ни при чем. Сколько людей мы убьем с максимальной жестокостью? У меня уже шумит в ушах от дрели. И от криков.
Бен с удивлением посмотрел на Джейсона. Потер переносицу. Да, помощник у него был без эмоций, зато идейный, и потому не мог понять, почему Бен, знающий о непричастности этих людей, давит всех до последнего. Монстр переходил границы. Это был не его стиль. Они раньше не высверливали в головах дыры, чтобы быстрее добиться правды.
- Столько, сколько помогут донести нам до нашего… президента простую правду – террористы тут не при чем. Нас прислали провести расследование и мы… его проведем, Джейсон. Ты знаешь, о чем я. Знаешь, кто пользуется такими методами. Лузитания. Перл-Харбор. 11 сентября. Эт-Таджи. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
Джейсон с минуту смотрел на Бена Соло. Не мог поверить ушам, что слышит. То, о чем тихо говорил его руководитель, было почти изменой. США частенько обвиняли в том, что они подстраивали выгодные для себя провокации, чтобы потом вступить в войну. В Первую. Вторую. Или с Ираком. Не важно. Но за самыми громкими делами против США… всегда стояли они же сами.
