- Потому что я скучаю, Бен, - с ошеломляющей простотой сказала Рей, будто бросая в его спокойствие камень и проверяя, из чего эта стена, которой он оградился от всех, выстроена – из кирпича или стекла?

- Ты всегда умела ставить меня на колени своей правдой.

- Но ты таки отымел меня за это. – Горько улыбнулась Рей, но со странной легкостью. Да какая разница за что. Порой ей даже казалось, что какая разница, что он с ней сделал. Главное, что последствия они не могли преодолеть. - Стоя на этих самых коленях. В прямом смысле.

- А ты, вот, кажется, не против, чтобы это случилось ещё раз. – Огрызнулся Кайло, пряча за злостью свою растерянность, так как чётко видел, как она смотрит на него сейчас. Зрачки расширены. На шее учащенно бьется пульс. В одну секунду девушка вся стала воплощением желания. И его. И собственного.

Или лишь темнота музея играла злую шутку?

Она совершенно точно знала, зачем пришла сюда. Зачем опустилась рядом. Зачем пила – как когда-то тогда. Всё было банально и удивительно – Рей пришла сюда сейчас, потому что хотела. Не могла дать прощения, но готова была дать свое тело, потому что оно её предавало все сильнее и сильнее. Рвалось к нему. Ещё тогда, когда в том модном ресторане её пальцы начали дрожать от его прикосновения.

Её тело всегда хотело к нему.

Да, он был удачливым насильником, ведь спустя семь лет жертва пришла и глазами попросила ещё. Мужчина наклонился, словно что-то проверяя. Потянулся к ней. Все так же медленно. Будто давая ей время уйти, но нет, она все так же сидела перед ним. Не видение. Не бред.

Настоящая. Живая.

Первое, что ощутил Кайло, закрыв глаза, это её руки, которые обняли его за шею, а только потом губы. Теплые. Терпкие. Страстные. Губы, которые раскрылись в поисках его поцелуя. Как же он мог забыть насколько это было прекрасно.

В одну секунду смешалось все. Их жадный поцелуй, их объятия, их общий выдох. Слишком быстро. Очень страстно. Опасно.

Но ведь кто-то должен был опомниться. Так было нельзя. Они не дети больше. И не пара. Они не могут сдуру заняться сексом в музее. Раньше могли бы, но сейчас – нет. Кайло отстранился первым. Его глаза пылали, губы хотели ещё, но частичку разума ему удалось взять под контроль.

- Рей. Тебе пора. Уходи.

Он быстро поднялся. Ощущал, как весь горит. А она сидела, все ещё ошарашенная, и смотрела снизу вверх. Проклятие, если она не уйдет, всё повторится. Он снова может обидеть её. Больше все эти круги ада он не сможет проходить. Неужели Рей этого не понимала? Он больше не хотел ни ада, ни рая. Ни снаружи, ни в душе.

- Послушай. Я очень пьян. А ты очень красивая. Я очень плохо себя контролирую, - словно давая ей шанс, говорил Кайло, делая акцент на слова «очень». Протянул руку, помогая ей подняться, и едва заставил себя отпустить ладонь, когда Рей встала.

- Я тоже плохо себя контролирую, - прижимаясь к нему, выдохнула она. И, действительно, трезвой она в эту секунду не была, только вот от чего пьянела – от шампанского или от него? – К чему это всё сейчас, Бен? Идеальный пьяный момент для… ты же хочешь меня, зачем отпираться? – Она улыбнулась, потому как, прижимаясь к нему, ощущала насколько сильно он ее хотел.

- Не играй со мной, Рей. – Предупредил Кайло. Зачем ей было это нужно? Ничего не значащий секс?

Она покачала головой и неспешно, будто впереди вечность, расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Затем ещё одну. И ещё. Бен не шевелился. А она дернула его за воротник и потянула на себя.

- Тоже…хочу…тебя… - выдохнула она. Это было так сладко. Ещё час назад он и мечтать не мог, чтобы к ней прикоснуться, а сейчас девушка сама сгорала под его поцелуями. Как мотылек. Слишком близко к огню.

На грани с огнем.

Они целовались, желание разгоралось и оба знали, к какому безумному финалу их это приведет. Но плевать. Руки Бена скользили уже требовательней, вспоминая. Из-за того, что верх платья облегал её грудь и талию, как вторая кожа, он протестующе зарычал. Его руки хотели на её кожу. Туда. Ближе к сердцу.

- Ты все ещё можешь уйти, - напомнил Бен, когда Рей лихорадочно стала выдергивать его рубашку из брюк, затем быстро и ловко расстегивать ремень. Годы работы с отмычками явно пошли ей на пользу.

- Ты тоже.

Она расстегивала на нём штаны, а он, как истукан, продолжал смотреть на неё, ища сомнения. Но его не было. Как не было и любви.

Просто похоть. Просто желание. Просто они взрослые и могло быть и так. Так ведь даже лучше. Никто никому не будет должен. Она его не простила, значит, потом он не будет виновен. Значит потом, утром, когда девушка узнает, что он натворил, ей не будет больно. А ему сейчас будет хорошо. Так зачем сомневаться?

Каждый имел право на свой кусочек неба. Или осколок.

В какой-то момент Рей отвернулась. Развернулась спиной, будто предлагая взять всю себя именно так. С голой спиной, которая так сильно восхищала Кайло. Она хотела его, но не хотела видеть его лицо? Хотела секса, но так, чтобы не видеть, кто с ней? Просто шла на поводу у своего тела?

- Нет, - внезапно зло прорычал Кайло, разворачивая её. Прижал к стенке. Немного даже болезненно. Рей ахнула – старинный мрамор неприятно холодил. – Нет, только лицом к лицу, - она должна была точно знать, кто с ней. Не закрывая глаз. Не представляя того, другого. Раз Рей решила отдать себя ему именно сейчас, будто предчувствуя неладное, она должна была быть только с ним.

Только его!

Было горько. Когда-то она любила именно так. Глаза в глаза, стоя, по-безумному. И потом жаловалась, что у неё немеют пальцы на ногах от того, что он такой высокий.

Рей не стала возражать, позволяя зажать себя у стены. Ощущала, как умело пальцы Бена, который, наконец, очнулся, задирают подол её платья. Видимо, привык иметь дело с шикарными нарядами. Плевать. Сейчас плевать. Сейчас он был её. И его пальцы, скользящие по её чулкам, подбираясь все выше и выше, касались её и чихать было на то, где они ещё были.

Они спешили как два человека вне закона. Спешили совершить свое преступление против самих себя. Или преступлением было бежать в разные стороны, убеждая себя, что они больше не любят друг друга?

Рей хотела, повинуясь привычке, привстать на кончики пальцев, но Бен покачал головой, и она послушно развела бедра, позволяя ему себя подхватить. Обнимая его таким образом и руками и ногами, Рей вдруг вспомнила его злые слова в машине под Скотленд-Ярдом.

«Сама-то тоже охотно раздвигала передо мной ноги».

И, похоже, не стала умнее, если продолжала это делать, замерев в жадном ожидании, когда же он перестанет возиться с собственными брюками и скорее уже возьмет её.

Когда он вошел в неё, они оба замерли.

Семь лет, проклятие, целых семь лет они жили этим моментом.

Когда снова встретятся так.

Лицом к лицу, глаза в глаза, губы к губам, тело к телу. Когда он, наконец, войдет в неё снова, наполнит, соединит их разбитые души.

Рей невольно поморщилась. Отвыкла от него. Она всегда меньше, хрупче против его силы. Кайло зло сощурился. Да жизнь просто смеялась над ним, когда девушка сжалась от боли. Это тело ему больше не принадлежало, хоть и так сильно желало его - он это ощутил, когда стаскивал с неё мокрое белье. Но оно его забыло. Вот так бывает.

Мужчина сжал её ногу, которой она прижималась к нему, чтобы сильнее впустить его в себя. Ей было всего на миг больно физически и это уничтожало.

Да может ли у них быть что-то ещё, кроме проклятой боли?

- Прости…

- Ничего. Бен. Ну же.

Он двинулся резко. У них не было времени на любовь, на ласки, на привыкание. Даже поцелуи они воровали у этих нескольких минут. Им нужно было только безумие.

- Бен, - тихо простонала Рей, невольно впиваясь ногтями в его шею, за которую и держалась, и обнимала его, - нежнее… ты же можешь… - и хотя её тело хотело именно так – жестко и быстро, девушка не могла позволить Кайло отыметь её, как в ту ночь. Она не знала, что будет завтра и наступит ли оно для них, но сегодня ему придется играть хоть по минимальным правилам.