Гиганты взяли по четверо воинов на каждое плечо, по двое в руки и отправились в путь.

Шёпот послышался, когда до Хольгорма оставалось с дюжину миль. Похоже, Мрак уже очухался и выбрался из пещерного города. Перед столкновением нужно сделать привал.

Гримтурсы поставили своих «наездников» на снег.

– Погонщики доберутся сюда завтра, – сообщил Асгрим.

– Тогда и выступим. Гримтурсы будут двигаться в тылу и помогут, если что. – Николас обратился ко всему отряду: – Сейчас главное, чтобы все научились сопротивляться голосам. Беруши бесполезны, потому что Мрак проникает в разум и сердце. Единственный щит от него – твёрдая воля. Вспомните, кто остался у вас за спиной: семьи, друзья, ваш светлый и гостеприимный город. Думайте о том, как хотите защитить их и вернуться, чтобы жить счастливо дальше. Никакие посулы Мрака не приведут вас домой, а лишь собьют с пути. Всё, что он предложит, обернётся горем. Слушайте мой голос, повторяйте мои слова. Пускай они заглушат шёпот Мрака в ваших сердцах. Возносите молитвы высокому небу, и пускай у нас всё получится.

– Всё получится! – хором воскликнули воины.

Охотник прижал палец к губам, напоминая, что надо вести себя тихо.

После ужина Бельгейн раздал всем зачарованные кристаллы, а Николас отозвал в сторонку Асгрима.

– Присматривай за отрядом. У меня нехорошее предчувствие, – он кивком указал на сторону людей на биваке. – Пойду в разведку. Припугну, чтобы завтра Мрак бежал от нас. Ждите моего сигнала.

Надев маску, Николас вытащил меч из ножен и отправился за скалу.

Клинок светил, как факел, поскрипывал снег под снегоступами, звенели в вышине звёзды, мороз колол щёки. Шёпот Мрака усиливался, подсказывая направление. Ауры на веках светились тонкими нитями. Час прошёл, прежде чем за очередным поворотом козьей тропы показались щупальца. Они были сотканы из тёмного тумана, более густого и плотного, чем ночь.

Мрак пировал над чахлыми соснами и тушей козерога. Чернильные кончики разделились на тонкие нити и метнулись в сторону незваного гостя. Шёпот набатом ударил по ушам, заставляя мысли путаться. Николас встряхнулся, будто скидывал с себя снег, и замахнулся. Протянутые к нему нити вспыхнули и оплавились.

Мрак недовольно зашипел:

«Уничтожу! Не уйдёшь!»

– Я и не собирался, – криво усмехнулся Николас и атаковал.

Так же, как хозяин, меч жаждал битвы и не желал доставаться врагу. Чтобы не провалиться, не скользить и не оступаться на сыпучих камнях Охотник парил. Через рукоять в ладонь текла ярость, придавала сил и скорости. Рассекая щупальца с плеча, Николас перехватывал клинок за рикассо и колол остриём в самую гущу.

В горах ветроплав действовал особенно сильно, резерв восполнялся почти мгновенно. Когда чернильные нити хлестали в его сторону, Охотник улетал и нападал сверху.

Мрак дрогнул. Воя тревожно, жирная туша волнами потянулась обратно. Отогнав её подальше, Николас вернулся в лагерь. Нужно было поспать хотя бы несколько часов.

Когда немного просветлело, а солнце в зимние месяцы здесь почти не показывалось, из-за гряды на юге выехал табун ненниров. В первый бой решили брать туатов, более опытных и стойких, а людям дать время привыкнуть. Последние высказывали недовольство. Впрочем, когда они уселись на демонических коней, то заметно присмирели, боясь, что те скинут их в пропасть.

Николас повёл отряд туда, где ощущал присутствие Мрака. Воины надели кристаллы и обнажили оружие. Туаты прикрывали людей. Все стали похожи на Охотника, со звёздными клинками наголо, будто он расщепился на множество осколков и был сейчас в каждом из отряда.

Стряхнув наваждение, Николас подтолкнул своего неннира. Скакун нехотя потрусил по заваленной снегом тропе: хрипел натужно, в теле ощущались напряжение и страх. Но с обычными лошадьми было бы и того хуже. Жаль, Харысай пока не готов. Интересно, выросли ли у него крылья?

Посреди жидких сумерек вскинулся сгусток черноты, накрывшей склон. Распахнулись тысячи алых глаз, на всё небо разверзлась пасть и взревела.

Лошади попятились. Люди в задних рядах заметались в панике.

Николас засадил пятки в конские бока. Неннир сорвался в тяжёлый галоп. Выхватив меч, Охотник с гиканьем помчался на врага. Мрак нацелил щупальца в неннира. Чёрные нити врезались в ветрощит. Задрожал, зазвенел морозный воздух. Словно поджигаемый мечом, ветрощит тоже вспыхнул фиолетовыми огнями. Николас рассёк клинком ближнее щупальце. Запахло гарью, из Мрака посыпались искры и пепел. Ожёгшись ещё несколько раз, Легион завизжал и волнами помчался прочь.

Приложив к губам сигнальный рожок, Охотник издал гудок к атаке. Воодушевлённые его победой, воины погнали ненниров вперёд, а кто ещё боялся, не мог удержать демонических лошадей от общего порыва. Фиолетовые огни мерцали вокруг отряда. Мрак верещал всё испуганней и спешил на север, оставляя за собой только снег и мёртвые камни.

К вечеру отряд добрался до пещерного города и встал лагерем, дожидаясь, пока по их следам подтянутся остальные верхом на гримтурсах. Выставив часовых из не ездивших в атаку воинов, они улеглись спать, а с рассветом вступили в город.

Ещё в Урсалии гримтурсы обеспечили Николаса подробной картой Полночьгорья и его пещер, а туаты – тундры, которая примыкала к Заледенелому морю. Жаль, заручиться поддержкой фоморов не вышло.

Охотник отправил туатов парами перекрыть все выходы из пещер кроме того, что вёл на север. Снаружи Мрак гнала оставшаяся часть отряда. Когда Легион уберётся из Хольгорма, воины соединятся у северного выхода и перекроют его.

Николас снова первым наступал на сгустки Мрака, затаившиеся в глубине тоннелей. Враг не должен сомневаться, что остальные в масках и с полыхающими мечами – так же опасны.

Легион огрызнулся когтистыми щупальцами, но снова обжёгся о ветрощит и звёздную сталь. Николас сёк его всё яростней, мстя за погибших гримтурсов. Мучаясь от боли, Мрак обратился в бегство. Он уже не нападал, хоть и шипел на разные голоса так, что голову стягивало тисками.

В этот день им удача сопутствовала – всё прошло по плану. К вечеру гримтурсы праздновали освобождение города. Они топили в котелках на кострах снег и напивались талой водой. Оказалось, что от неё можно захмелеть.

Лёгкий успех настораживал. Слабо верилось, что злокозненный Мрак сдастся, не устроив подлость.

Утром воины хотели продолжить веселье. Гримтурсы предостерегали, что выпало много снега и возможны сходы лавин.

Но Николас оставался непреклонен:

– Нельзя расслабляться, пока враг рядом. Если разгадает нашу хитрость, нам конец. Вы ведь хотите вернуться домой?

Только после этого они согласились выступить в атаку. Отряд разделился на маленькие группы, чтобы не позволить Мраку просочиться сквозь заслон. Переговаривались воины звуками горнов. Гримтурсы караулили на случай опасности.

***

Крошился колкий наст, скрипел снег под копытами. Сосульки покрывали шарфы и края капюшонов. Николас нёсся в сердце чёрной тучи, ветроплав молниями сверкал вокруг него, будто весенняя гроза начиналась посреди зимы.

Бои шли уже вторую неделю, все порядочно устали. Многие брали передышки, меняясь по жребию. Охотник же не позволял себе такой роскоши и пил приготовленный Эглаборгом «бодробой».

– Не злоупотребляйте, – говорил на прощание целитель. – Только на крайний случай. Ни отдых, ни сон это зелье не заменит.

Так-то оно так, но с каждым днём опасность становилась всё ощутимее, а победа казалась недостижимой несмотря на то, что Мрак отступал. Однажды со стороны правого фланга раздалось три коротких гудка – сигнал тревоги. Николас поспешил на подмогу.

Мрак шептал настолько навязчиво-монотонно, что кружилась голова. Мерцающей пёстрыми цветами лестницей в небе вырисовалась Червоточина. Ближние воины с остекленевшими взглядами помчались в распахнутую бездонную пасть.

Асгрим, Бельгейн и Рудольф гнали отряд наперерез зачарованным. В воздухе свистели арканы. Они стягивались вокруг плеч обезумевших, и те падали в снег. Николас заградил путь ветрощитом.