Забрали меня в больницу. Да не в нормальную, а в инфекционную, потому, что дома родила. Такие порядки были. Туда всех свозили с домашними родами, да тех, кто сами пытались избавиться от беременности. Были и такие, что плод спицами протыкали, хиной травили. Оставили меня в приёмной. А я плачу, остановиться не могу. Перед глазами у меня этот кулёк с мальчиком моим. Мы же его ждали, Максимкой назвали. Хочу остановить слёзы, да куда там, рыдания так и вырываются. Волосы у меня были тогда густые, да длинные. Разметались по голове пока ехали. Глаза от рыданий опухли, губы от боли искусаны. Конечно, вид у меня тогда был, понимаю мало сказать странный. В приёмной медсестра стала мои данные записывать, я ей через слёзы, отвечаю и реву, реву. Она успокаивала меня, как могла, да тут пришла дежурный врач. Дородная такая тётушка, как сейчас её помню, волосы, выкрашенные в ярко каштановый цвет. Посмотрела на меня с брезгливостью, и говорит:

– Проститутки проклятые, как вы надоели! Как воскресенье так валом валите. До роддома не доезжаете. Напьются, натрахаются со всякой швалью, а потом от детей своих избавляются.

Я ей говорю, как вы можете такие вещи говорить. Я жена мужняя. Работаю в престижной организации. А она ещё больше разошлась. Тут к ней медсестра обратилась. Спрашивает, как ребёнка оформлять как выкидыш или как мясо. Представляете, так и сказала, мясо. Я сначала не поняла, что она имела в виду. А врачиха опять как закричит:

– Какой выкидыш? Чтобы эта прости господи, ещё и деньги получила! В бочку его!

И я слышу, как мой бедный мальчик в эту какую-то бочку – «плюх»! Этот звук! Он потом много лет меня изводил. Я соскочила с кушетки и бросилась на врачиху.

– Гадина, – ору, – фашистка! Как вы можете? Мясо? Это же ребёнок! Это мой ребёнок! У меня муж сегодня чуть не умер от пережитого, поседел весь! А вы его в бочку!

А врачиха за то, что я её фашисткой назвала, как обещала, отомстила мне в операционной. Почистила без обезболивания, да вдобавок такую дозу камфары или ещё не знаю чего, внутрь влила, что я думала, что она спалила мне все внутренности.

Лежала я там две недели, свекровь мою маму вызвала. Мама с работы отпросилась, оставила двоих детей, моих брата и сестру, отца и на самолёт. Конечно, приехала, чтобы за внучкой и зятем смотреть, пока я в больнице находилась.

Женщина замолчала, наверное, вспоминая тяжёлое для неё время. Потом посмотрела на меня.

– Вы думаете, я себя жалею? Или этот случай не могу простить свекрови. Нет. Потом были похлеще случаи. После этого прошли годы. Моя старшая дочь вошла в тот возраст, который называют подростковый, а средняя ещё её догоняла по возрасту. И стала моя дочь грубить мне. Я и так и этак. Не могу найти контакта, как пообщается со свекровью и подросшей невесткой, приходит и одна грубость со мной. Вот тогда мне младшая дочь и открыла глаза. Говорит мама, так бабушка и тётя рассказали нам, какая ты была в молодости гулящая. Даже аборт успела до папы сделать. А нас в строгости держишь. Гулять не пускаешь. Вот этой гадости я и не могу ей простить. Она же была свидетелем всего с первого дня нашего знакомства. И знала, что я домашней девочкой была, и что сын её первый с кем встречаться я стала, за то он всю жизнь и ценил меня.

Вот рассказала вам, а муж мой ничего не знает о её наветах. Это же мать его. Он её любит, а она его любит. С дочерями, конечно, пришло время, мы объяснились. Подросли, всё поняли, всё на место встало. Сейчас, в отличие от «своих» внучек, как она любила говорить, вроде внуки от невестки из другого теста, так ходят к ней в больницу мои девочки. А «своим» всё некогда. А тогда… тяжело было. Морально. Если бы они не поняли меня? Для чего то же она меня грязью обливала, да и не только перед детьми.

А! Да что там. Вот теперь может и одной обидой меньше станет на моей душе. Высказалась и вроде, как один её грех списала. И всё равно не понимаю. С виду она была добрая женщина, с посторонними мягкая. При чужих людях такие мне ласковые песни пела. А на самом деле, такое жестокое сердце внутри неё билось. У самой же дочь росла. Если бы с ней так поступали? Ну, да ладно. Она своё «прости» мне сказала. Теперь ей там перед Богом ответ держать. Пусть Бог простит, а я может и забуду?

На душе было скверно. Решив не дожидаться Лану, которая ещё работала со своей клиенткой, я пошла домой.

Глава 3

На нашем этаже я увидела Андрей и незнакомого мне парня.

– Вы ко мне? – почему-то спросила я.

– О, Ева, привет, – ответил Андрей, – в принципе не планировали, но если ты не против, знакомься, это Сергей Васильевич Жданов.

– Просто Сергей, – перебил его мужчина в дорогом деловом костюме, с расстёгнутой верхней пуговицей на рубашке и с чуть приспущенным галстуком.

– Ладно, заходите, – я открыла дверь и пропустила их в квартиру.

Заметив, с каким вниманием, гость рассматривает гостиную, я поспешила его предупредить.

– Не приценивайтесь, квартира не продаётся, не меняется, и вообще, чего вам от меня надо?

– Ева, не переживайте так. Может, угостите нас чаем? – предложил Сергей.

– Ничего, так себе мужчина. Совсем непохож на бандита, даже симпатичный, культурный. Лицо такое угловатое, но с мягким подбородком, да ещё с небольшой ямочкой. А ямочки на мужских подбородках меня раздражают. Говорят, что мягкий подбородок признак покладистого характера, а ямочка на нём, показывает на то, что это гулёна. В смысле не погулять по воздуху, а любитель женщин. Но рубашка с запонками, которая была на нём, меня сразила наповал. Надо же! Неужели так бандиты переродились, – думала я, заваривая свежий чай на кухне. Я была поражена тем, что мужчина предпочитает запонки на рубашке, – совсем, как мой дед и папа. За это можно простить ему и ямочку и подбородок.

За чаепитием я заметила, как смотрел на меня мой гость. С симпатией и заинтересованностью.

– Решил меня взять комплиментами? Нашёл дурочку, – думала, я, пропуская мимо ушей его очередной словесный выкрутас.

Но мои молчаливые рассуждения прервал телефонный звонок. Я очень удивилась, когда в трубке услышала голос своего бывшего мужа Михаила.

– Что-то не по делу активизировались наши с Ланой бывшие мужья, – подумала я, – Миша, что случилось?

– Ева то, что я тебе сейчас скажу, я понимаю, ты сочтёшь за враньё. Но это правда.

– Господи, вас посетили инопланетяне?

– Мне не до шуток, жене рожать через пару месяцев, а она может не доходить до срока.

– Да от меня ты чего хочешь? Чтобы я помогла ей родить?

– Говорю тебе мне не до шуток. Послушай, пусти нас на некоторое время к себе. Я пока не имею возможности снять квартиру. А у тебя четыре комнаты.

– Ты выпил? Или с ума сошёл? С какой такой радости, ты мне нужен вместе с твоей женой и скорыми родами? Точно сбрендил.

– Сбрендишь тут, – закричал он в трубку, – по дому приведение шастает. Мы, которую ночь не спим!

– Ты что, на травку перешёл?

– Это, что Миха объявился? – ко мне подошёл Андрей.

– Объявился. У него крыша поехала, и он решил, что я её должна чинить.

– Ноль проблем. Ему материал подогнать? – не так меня понял Андрей.

– Но если только в виде новых мозгов, – ответила я ему, – к нам сюда просится пожить с женой и будущим ребёнком. Точно крыша поехала, – ухмыльнулась я такому бредовому предложению.

– Дай мне трубку, – Андрей стал разговаривать с моим бывшим. А я, ничего не понимая, села за стол.

– Весело тут у вас, – улыбаясь, сказал Сергей, – вы, наверное, неординарная женщина, раз вас бывшие мужья забыть не могут, и не боятся разлучниц к вам везти.

– Не мужья, а муж. Я единожды была замужем. То, что он говорит, это однозначно какой-то бред.

– У них по дому полтергейст или барабашка бегает, – подтвердил подошедший Андрей.

– Это барабашки у него в голове появились. Перед сном не надо смотреть телевизор и не покупать газеты в переходах. Начитается ерунды. Но скорее всего теперь он решил, что ему дома и автомобиля мало. Срочно квартира понадобилась, – меня потряхивало от такой наглости бывшего мужа.