– Я безгранично благодарен тебе, мой дорогой учитель, за то, что ты сопровождаешь меня. Я хорошо помню, как ты обещал мне это в высшей обители, – склонившись перед мальчишкой, произнес Виктор.
Утром следующего дня Виктор и Джинн стояли у пагоды, находящейся у входа в пещеру. Пагода напоминала китайский замок из двух ярусов: по периметру в стенах пагоды находились ниши, в которых были расположены крутящиеся цилиндры – ровно сто восемь колес жизни и смерти. Здание пагоды имело квадратную форму и было небольшим. Изнутри храм был уставлен фигурками, олицетворявшими стихийные проявления сущности. Стены были украшены завораживающим орнаментом.
Возле пагоды Виктора встретил священник, являвшийся представителем рода хранителей книги древних. Хранителя сопровождали два помощника – мужчина и женщина в летах. Виктору подали одежду, в которой он должен был пройти необходимый для посещения пещеры ритуал.
Первой шла женщина, за ней – священник,за священником другой помощник, а замыкал цепочку Виктор. Обойдя пагоду и раскрутив цилиндры правой рукой, они вошли в пещеру и остановились. Священник воззвал к высшей силе, затем они в той же последовательности вышли из пещеры, еще раз обошли пагоду, раскрутили цилиндры касанием правой руки и вернулись к пещере. Вход в нее был небольшим. Священник остановился у второй двери. Читая мантру, он открыл ее ключом, и все вслед за ним вошли в небольшую комнату. Вдоль правой стену находилась каменная тумба: сев на нее, священник, его помощники и Виктор погрузились в медитацию, после чего женщинаи помошник, покинули комнату. Священник двинулся к двери, ведущей в подземелье и точно так же ,открыл ее ключом. Виктор нес светильник. Спускаясь вниз, священник не прекращал читать мантры. Отперев следующие четыре двери, они оказались в огромном зале. Пол в нем был выложен вытесанными из камня плитами. У дальней стены между двумя статуями находилась дверь. Священник, стоя к Виктору спиной, поднял левую руку и дал ему знак, чтобы тот не приближался, а сам подошел к двери. Не переставая читать мантру, он открыл ее и взглядом позвал Виктора за собой. Войдя в следующий зал, они предстали перед йогином, сидевшим в позе лотоса. Он был огромен. Его лик выражал блаженное состояние. Виктор, уже имевший практику единения с сверхсознанием, мгновенно вошел с йогином в контакт и выразил ему свое почтение. Перед йогином лежала книга, на обложке которой был изображен крест жизни. Переплет книги был золотым.
Достав из кисета окаменелую кровь матери-природы, Виктор вложил ее в насечки на обложке, которые каймой очерчивали крест жизни, после чего, он положил на крест свою левую руку, окольцованную звездой пилигрима. Через мгновение он почувствовал, как по его телу пробежал первый электрический разряд. Яркий свет ослепил священника. Виктор с книгой оказался под световым куполом. Священник смотрел на происходящее и не мог произнести ни слова. Его глаза наполнились слезами, ком подступил к горлу, чувство трансцендентного экстаза объяло всю плоть. Находясь под световым куполом, Виктор чувствовал целостность со всем мирозданием. Перед ним открылась вся хроника сотворения мира. Он словно принимал участие в его создании. Сущность говорила: «Я – мысль, а ты – мое материальное воплощение». На уровне полярности, связующей атомы строения тела, изменилась частота его вибрации. Пройдя через время, представшее перед его глазами единой массой, он вошел в хитрые сплетения обстоятельств и оказался в сфере, залитой чудным светом. Из светлой сферы он пал во мрак, где услышал звуки свирели, доносившиеся из сферы высшей, куда он устремился вслед за огнем, разделявшим пространство, преодолев которое он вновь достиг залитого чудным светом сияния Божественного глагола, содержащего в себе прообразы всех живых существ. Звездное небо окружало его семью сферами, расширяющимися подобно семи призрачным шарам. В каждой сфере вращались планеты, сопровождаемые гением, отличным по форме, цвету и знаку. В то время, когда Виктор созерцал их движение, голос, откуда-то знакомый ему, говорил: «Сосредоточься на свечении, которое находится за пределами семи сфер, окружающих тебя». Оно появилось словно новорожденная звезда, озарив все пространство и ослепив Виктора, увидевшего сквозь сияние удивительной красоты луг. По нему гуляли павлины. Пестрые бабочки, крылья которых были величиной с ладонь, кружили над цветами сказочной красоты. На лугу паслись коровы, глаза которых показались Виктору невероятно выразительными. Рядом с ними в сочной траве Кришна играл с ветерком: тот словно на качелях поднимал Его в небо и отпускал в свободное падение, подхватывая у самой травы. Звонким смехом Кришны заливалось все сущее. Бабочки , в хороводе сопроваждали Кришну, когда ветерок поднимал Его и повторяли Его имя славным пением. Волосы Кришны были украшены павлиньим пером. Заигравшись, ветерок случайно сбил с головы Кришны перо и попытался поймать его, но безуспешно. Прервав свою игру с ветерком, Кришна достал из-за пояса свою трансцендентную свирель и принялся играть на ней, словно провожая полет павлиньего пера. Все вокруг было пронизано Его прекрасной мелодией, приводящей в движение танца траву, листья на баньяовых деревьях, ручеек, протекающий через луг, сказочно красивых птиц, вторящих пением Его имя,
– Кришна, Кришна… – Ветерок стоял неподалеку, виновато склонив голову. Кришна, глядя на то, как Его друг переживает случившееся, успокоил его словами:
– Подгоняемое моим дыханием перышко непременно выберется из материального мира и вернется на свое прежнее место. Поднеся свирель к своим устам, Он вдохнул в нее коротенькую мелодию, от которой у Виктора сжалось сердце.
Мелодия плавно легла на ладонь Кришны. Ветерок с немыслимой скоростью донес ее до озера материальой природы
– Что будет, если твоя мелодия растворится в серой бездне? Может быть, я сам погружусь в ее вязкую структуру и достану перышко? Спросил у Кришны ветерок.
– Перышко желало получить индивидуальность. Будет справедливо дать ему этот опыт. А звук моей свирели – это мое дыхание. Оно не подвластно влиянию материальных проявлений. Его сияние способно изменить частоту материи, принеся равновесие и гармонию в хаос низших миров. Оно словно камертон,звук которого Материя примет как долгожданную прохладу.
Слушая диалог двух друзей, Виктор стал замечать, как вся окружающая его палитра цветов начала стремиться к центру. Еще через мгновение он увидел перед собой йогина, священника, павшего ниц, и книгу, которая вобрав в себя световой купол, лежала как и прежде. Подняв священника, Виктор подошел к двери – она сама распахнулась перед ним и они вышли из пещеры.
Я Скорпион
Летний дождь остудил раскаленные крыши домов, превратив город в шумную заводь с небольшими островками. К вечеру воздух стал не по-летнему прохладным. Боясь заболеть, он шел быстро и не обращал внимания на лужи. Его одежда промокла, резиновая спортивная обувь хлюпала и шипела Он боялся заболеть не потому, что мог пролежать в постели испытывая эти неприятные ощущения, когда закладывает нос, уши, повышается темпиратура, а потому что боялся из-за болезни умереть. И в то же время он не боялся смерти – напротив, сделав из нее объект поклонения, он думал о ней как о желанной женщине, к которой не смел прикоснуться, боясь потерять к ней всякий интерес. Так он и кружил вокруг да около нее, а она, в свою очередь, не изменяла ему и вальсировала с ним, нежно обняв его голову. Близкие даже прозвали его из-за этого , танцующим со смертью.
Не придавая особого значения насмешкам друзей и близких, он принимался объяснять свою нерешительность тем, что суицид – это милость, дарованная свыше, и прибегнуть к ней можно лишь в определенном состоянии духа, которое тоже является милостью и даруется так же раз в жизни.
Введение
Глубокая осень. Обрамленная завораживающей тишиной Мать-Природа, стряхивает с веток оголенных деревьев холодные капельки измороси. Кажется, все вокруг умирает для того, чтобы вновь родиться, но стоит прислушаться к звенящему от дыхания пространству и можно узреть, как жизнь перед смертью щедро делится пережитым, отраженным в пространстве вариантов, всем многоцветием звуков, которые застыли яркими красками прошедшего лета подобно пестрому фантому, ожидающему своего весеннего часа.
